Ирина Эльба - Ледяной трон

«Нервничаешь?» — раздался в голове участливый голос, от которого я испуганно дернулась.

— Да, — тихо ответила я и покосилась на Мирайю.

«Не ст о ит. Я не чувствую никого живого».

— Это-то меня и настораживает, — честно призналась я и через несколько ударов сердца все же осмелилась задать вопрос: — Айя, скажи, ты знаешь, почему король отправил на это задание именно нас?

«Знаю, — лукаво улыбнулась южанка. — Он решил спрятать свою самую большую ценность подальше от дворца и его интриганов».

— Это из-за покушений? Но я думал, тебе ничего не угрожает.

«А я говорю не про себя!»

— Значит… Что ж, этого следовало ожидать. Для короля я действительно большая ценность. Мой дар — мое проклятие.

На это замечание Ходящая-в-огне отреагировала странным взглядом и весьма загадочной улыбкой, но я не стала у нее ничего уточнять, погрузившись в невеселые думы.

Трил Лаель был прав. Меня отправили к нему учиться магии и накоплению силы. Если мой план отмщения провалится, то уже в скором времени я отправлюсь на войну. Не знаю, буду ли готова к тому, чтобы столкнуться лицом к лицу с врагами и почувствовать на губах дыхание смерти. Я ненавидела войну, считая ее проявлением чужой жадности и властолюбия. Тысячи воинов, множество светлых умов гибли на поле брани, вместо того чтобы делать мир лучше. Однако я безропотно выполню свой долг, потому что люблю этот край. Люблю свою заснеженную морозную родину и не отдам ее вероломным ветряникам, желающим поработить мой народ.

В сложившихся обстоятельствах смерть монарха может повлечь новый виток военных действий. Либо стать причиной внутриусобной борьбы за трон. И то и другое может растянуться на несколько лет, и страдать от этого будут простые смертные. Голод, разруха… В нынешних и без того скверных условиях смерть короля приведет к бунту, а возможно, и к гражданской войне, но об этом я предпочитала не думать. Боялась струсить и отступить от своей цели, потерять то единственное, для чего я все еще существовала. Забыть о мести…

Я споткнулась и испуганно посмотрела на Мирайю, шагающую чуть впереди. Она ведь могла увидеть, собрать мои мысли по крупицам и понять. Однако южанка продолжала идти и как ни в чем не бывало разглядывать кажущиеся такими близкими, но в то же время недосягаемые горы. Там, за ними, был ее дом.

«Дом — это всего лишь слово. Но как только он наполнится близкими и родными людьми, то становится самым желанным местом на свете. Им может стать дворец, а может избушка, сквозь крышу которой видно звездное небо. Только с теми, кого мы любим, дом обретает не только смысл, но и душу. Он пробуждается и дарит самые важные в жизни чувства — покой и защищенность. Так что нет, маленькая трила, я не тоскую по месту, где родилась, ведь оно никогда не было мне настоящим домом».

— А где же тогда твой дом?

«Там, где мое сердце», — просто ответила Мирайя и снова погрузилась в себя.

Время до привала я обдумывала ее слова, раз за разом прокручивая их в голове. И все больше убеждалась в истинности этого высказывания. Дом не там, где мы спим и едим, а там, где нам есть с кем разделить эти незамысловатые ритуалы. Стоит ему опустеть, как он превращается в клетку, в которой заперт ты и твое одиночество.

На ночлег мы устроились у небольшой речушки, даже скорее ручейка, к которому нас вывел Тан. Пока он набирал воду, мы с Мирайей активировали выданные архимагом артефакты. Один из них, несколько раз мигнув, превратился в небольшой ящик, из которого мы достали палатки и теплые одеяла. С заходом солнца воздух ощутимо остыл. На разноцветном мхе появились кристаллы изморози, и я испугалась, как бы к утру мы не замерзли.

Для приготовления ужина Ларен использовал нагревательные камни, которые полетели в котелки с водой. После этого в тот, что поменьше, отправился ароматный травяной сбор, а во второй крупа. Пока каша готовилась, я нарезала хлеб с копченым мясом и с удовольствием придвинулась к живому огню, который Мирайя развела прямо на земле. Любопытно, что, несмотря на жар, исходящий от рыжих язычков пламени, и мерцающий танец прогретого воздуха, мох в центре костра не горел. Странная и непонятная нам, северянам, магия.

После того как с ужином было покончено, а руки приятно согревал ароматный напиток, я сквозь огонь посмотрела на южанку и неожиданно попросила:

— Расскажи, пожалуйста, о своем крае.

«Что именно тебя интересует?»

— Не знаю… Может, какая-нибудь легенда. А может — сказка.

— Врэмя моих сказок ещо нэ пришло. А вот прэдания дрэвности послушат стоит. Пуст он скажэт, — раздался неожиданно глубокий голос Айи.

Она говорила с сильным акцентом, коверкая некоторые слова до неузнаваемости, но все же… Я думала, что Мирайя немая.

— Нэ люблю говорит на вашэм языкэ. Лаэл всо врэмя смэятся.

— Какую именно историю ты хочешь послушать, ведьма? — спросил рыжий, даже не отрывая взгляда от танцующего пламени.

— Историю Тэнэй.

— Теней? Неожиданный выбор, но для этих мест действительно подходящий… Ничто в этом мире не возникает из ниоткуда и не исчезает в никуда. Каждый наш шаг, каждое действие имеют последствия, которые возвращаются в троекратном размере. За зло платят злом, за добро же… Всегда по-разному. Главное, суметь понять, какой же именно дар достался тебе в ответ на оказанную услугу.

История эта произошла много лет назад, когда Приграничье только осваивалось беглецами. Маленькие поселения возникали стихийно. Люди и нелюди жались друг к другу в попытке найти защиту и спастись от того, что скрывается в тумане с заходом солнца. Однажды в одну из деревень забрел седой старец. Он долго путешествовал по миру, собирая знания, и вот судьба завела его в этот суровый край. Жили здесь не так чтобы совсем худо, однако лишний рот за столом никому был не нужен. Да и опасались жители чужаков — не знали, чего от них ждать. Куда бы ни постучал старик, везде ему отказывали, посылая в соседнюю избу. До самого вечера бродил странник, пока ему не отворила дверь молодая девушка Мила. Пожалев путника, она пустила его на ночлег, разделив с ним свой скромный ужин.

— Где же твои родители? — скрипучим голосом спросил старец, грея руки у печи.

— Умерли, дедушка.

— И что же ты, одна живешь?

— С младшей сестрой, — тихо ответила хозяйка, отводя глаза.

— А почему же она не ужинала с нами?

— Болеет, — еще тише отозвалась девушка, украдкой стирая с лица слезы.

Нахмурившись, старец поднялся со скамьи и прошел в соседнюю комнату, где и лежала сестра Милы. Совсем еще ребенок, лет десяти на вид. Она смотрела в потолок пустыми глазами, не реагируя на тихие оклики старика.

— Что с ней случилось, доченька? — спросил гость, вернувшись к печи.