Сергей Юрчик - Прав ли Бушков, или Тающий ледяной трон. Художественно-историческое исследование

© Сергей Юрчик, 2022

ISBN 978-5-4483-1705-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Помните, сколько было написано в годы перестройки и сразу после падения СССР о Сталине? Сколько опубликовано из ранее написанного, что давилось и запрещалось цензурой? Каким откровением было это для многих из нас? Сейчас модно среди людей моего поколения стало изображать из себя эдаких Василиев Аксёновых. Дескать, мы всё знали ещё до того как… Не надо преувеличивать, господа! В начале восьмидесятых казалось, что те времена уже поросли быльём, и даже рассказы родителей оседали где-то в подсознании. Тем сильнее был эффект информационного взрыва во второй половине восьмидесятых. И мы не заметили, как обличительство стало перехлёстывать пределы разумного. Это как маятник – дошёл до предела вправо и устремился обратно влево, набирая скорость. Ахнуть не успели, как обличительство сменилось оправдательством. Появились книги Мухина, Калашникова, С. и Е. Рыбасов (любителей обходить острые углы и бездоказательно оправдывать сталинские преступления) и, наконец, Бушкова (в его толстых книгах в первую очередь бросаются в глаза грандиозные умолчания). Молодёжь, которой не довелось прочесть ни Солженицына, ни Варлама Шаламова, ни Льва Разгона, которые нынче уже не в моде, почитывает творения Бушковых-Мухиных (если она вообще что-нибудь почитывает) и проникается идеей величия нашего советского прошлого. Что ж, не без этого. Как сказал Симонов – был культ, но была и личность. И не сыскать в истории другой личности, в чьих руках сошлось бы столько возможностей. Товарищ Сталин не был сумасшедшим, садистом, кровавым маньяком. По крайней мере, в начале своей политической карьеры, дальше уже напрашиваются подозрения… Не был он и бездарностью, и «выдающейся посредственностью», как называл его Троцкий. Напротив, это был весьма талантливый государственный деятель. И как знать, не сделай он своей главной ошибки, быть может, мы жили бы сейчас в совершенно другом государстве. За примерами далеко ходить не надо – Франко, Хуан Перон… И всё-таки именно он подтолкнул нас к тому краху, который мы пережили в конце 20 века. От ран, полученных в его» царствование», страна так и не смогла оправиться. Да, он создал нашу промышленность. Но это – лишь побочный результат его драконовской внутренней и тупо-агрессивной в конечном итоге внешней политики. Все его созидательные достижения выглядят таковыми лишь по сравнению с почти полным отсутствием созидательных тенденций в эпоху новейшей российской истории, эпоху либерализма и демократии. На фоне нынешней российской элиты не мудрено выглядеть политическим и экономическим гением. Цель этой книги – снова привлечь внимание читателя к стратегической ошибке, совершённой Сталиным. Напомнить о той страшной цене, которую заплатили за неё страна и народ. О тех странных, порой необъяснимых, совершенно иррациональных действиях, которые усугубляли её последствия. И о тех альтернативах, которые, на мой взгляд, очевидны каждому вдумчивому исследователю сталинского периода нашей истории. Не исключено, что в будущем нас ожидает чьё-то авторитарное или даже диктаторское правление. Так что нам всем не помешает, отбросив эмоции, сделать из своей истории кое-какие прагматические выводы.

Итак… Почему же лилось столько крови? А если не крови, то горьких слёз. А если не слёз, то солёного, едкого пота. Почему сгорело столько нервов, сломалось столько судеб? Не стану интриговать читателя, исподволь подводя его в течение всей книги к давным-давно известному выводу. Наоборот, дерзко выношу его в начало. Всё потому, что мы на протяжении советского периода нашей истории только и делали, что воевать собирались. (И воевали.) А война, как известно, дело дорогое. Она требует не только жизней и крови, но и денег. Много денег. Кто-то сказал: чтобы воевать, нужны, во-первых, деньги. Во-вторых – нужны деньги. И в-третьих – нужны опять таки деньги. А ради того, чтобы добыть денег, нужно проливать кровь, слёзы и пот. Вот такая вот взаимообусловленность и закольцованная причинность. Да и не просто воевать мы собирались, а завоёвывать мир (или, в раннесоветском варианте, совершать Мировую революцию). А это ещё дороже, чем просто защищаться, гораздо дороже!

Может, кто-то сомневается, что именно стремление к мировому господству двигало нашими вождями? Что ж, перенесёмся мысленно в розовые, рассветные годы молодой республики Советов. Не станем считать актом агрессии денонсацию Брестского мира осенью 1918 года, хоть она и сопровождалась пропагандистской трескотнёй на тему мировой революции во всём диапазоне тогдашних СМИ. Брестский мир был вынужденным, грабительским и несправедливым, по нему были отторгнуты от России многие её исконные земли, и любое правительство на месте тогдашнего ленинского воспользовалось бы поражением Германии и Австро-Венгрии, чтобы восстановить статус-кво на западных границах. Но вот «польский поход» 1920 г. можно считать с полным на то основанием первой попыткой «разжигания мирового пожара». Советское правительство напрягало разорённую Мировой и Гражданской войнами страну не только чтобы отвоевать занятые польской армией территории Белоруссии и Украины. Целью первого этапа наступления была Варшава. Дальше планировался рывок к Берлину, а передохнуть предполагалось аж на Рейне. А там – кто знает?.. Может быть, Париж, Мадрид…. Лондон! «Сталин был, пожалуй, единственным, кто в 1920 г. страстно протестовал против ввода Красной армии в Польшу. Зная народ не из книжек, он был уверен, что никакой революции в Польше не будет, никто войска Красной армии там не поддержит, и они бесславно погибнут». (Ю. Мухин. Убийцы Сталина. См. примеч. 1.) Что ж, может, и был он единственным, не буду оспаривать. Но если Сталин даже и протестовал против вторжения в Польшу, даже если знание реальной политической и экономической обстановки делало его скептиком в отношении польской революции в 1920 году, это ещё не говорит о том, что он был принципиальным противником мировой революции и стремления к мировому господству. Напротив, он был горячим сторонником этой идеи и всей своей последующей жизнью доказал это. А во время «польского похода» он в основном просто резвился всласть, будучи комиссаром при командующем Юго-Западным фронтом («командюгозапе») Егорове. В пику ненавистному товарищу Троцкому Сталин всеми силами мешал сосредоточению войск для штурма Варшавы. Главной ударной силой Юго-Западного фронта была Первая конная армия Будённого. Прямыми и недвусмысленными указаниями главкома Каменева и предреввоенсовета Троцкого от 11 и 13 августа 1920 г. Первая конная переподчинялась командующему Западным фронтом Тухачевскому и разворачивалась на север, к Варшаве. Сталин же с Егоровым науськивали Будённого и Ворошилова к югу, на Львов, а от Каменева с Троцким отругивались, пытаясь оправдать открытое неподчинение тем, что «… вывести из боя такое крупное соединение, как армия, далеко не просто». (С. и Е. Рыбас. СТАЛИН. Судьба и стратегия. См. примеч. 2.)