Наталья Жильцова - Марья-Царевна

— И что делать будем? — спросила я. — Что-то ведь надо?

— Для начала поговорим с моей матерью, — решил Наволод. — Она через Медную гору всю землю слышит, может, успела почувствовать что-нибудь важное.

— Угу. Только от Берендеевой столицы до Медной горы месяца два ходу, — буркнул Финист.

— А это смотря как идти будем. — Наволод неожиданно усмехнулся.

— Неужели?..

— Да. Навь я чувствую по-прежнему, — подтвердил догадку Финиста он.

— Но как? И получается, переходы между мирами тоже работают? — Во мне вновь вспыхнула надежда. Если найти Карачуна или как-то дать знать бабушке, где я…

— Возможно. Не знаю, — пожал плечами Наволод. — Знаю только, что дверь в мир мертвых всегда открыта. Упокоение неприкаянных душ от магии не зависит. Ты с нами? — спросил он у Финиста.

Тот вновь бросил тоскливый взгляд на безоблачное небо и согласно кивнул;

— С вами. Нельзя это дело так оставлять, тут и думать нечего. И пока ясности никакой нет, думаю, держаться вместе сподручней. Одна голова хорошо, а две…

— Три, — поправила я.

— А три лучше, — закончил Финист и тут же обеспокоенно уточнил: — Ты, надеюсь, не здесь проход в Навь открывать собрался?

Наволод недоуменно изогнул бровь.

— Даже не думай, — твердо сказал Финист. — Ни к чему людей местных пугать. Да и Прокопу окончательно репутацию испортить можем. Люди и так судачить будут, что у него по вечерам булки пляшут да танцы непотребные с приезжими девами случаются. Так еще и врат в Навье царство к тому не хватает. Обидится Прокоп, а он мне друг давний.

— Мне кажется, что про «непотребные танцы» прослышав, на репутацию заведения никто обращать внимания не будет, — смущенно буркнула я себе под нос. Похоже, мой тверк тут запомнят надолго.

— Тогда выдвигаемся к воротам, да побыстрей, пока народу вокруг не так много, — сказал Наволод. — И так обликом своим внимание привлекаю. Люди нервничать начинают.

— Идите вперед, я догоню, — кивнул Финист. — Надо Колобка пристроить. Скажу Прокопу, чтоб спрятал его покуда у себя да не вздумал нашего сотоварища никому на стол класть.

С этими словами он скрылся за дверьми корчмы, а мы двинулись вперед.

Хорошо, что городские ворота были неподалеку. Как и когда-то в Аграбе, на ауру Белого Князя люди реагировали нервно и провожали подозрительными взглядами.

Финист догнал нас у самых ворот. Сказал, что с Колобком все уладил. Прокоп клятвенно пообещал беречь этот хлеб, словно тот его дитя собственное. А взамен взял с Финиста слово, что тот у меня песни, которые вчера пела, слово в слово запишет, да ему и принесет. Уж больно они хозяину по душе пришлись.

За пределы Береславля мы вышли с первыми купцовыми подводами, как только по утреннему времени открыли ворота. Стража было дернулась в сторону Наволода, но была вовремя перехвачена Финистом, у которого и здесь нашлись знакомцы.

Отойдя подальше, мы свернули с тракта и слегка углубились в лес, где Наволод наконец остановился и открыл проход в мир упокоенных душ.

Холод Нави вырвался в здешнее лето, заставив листья на деревьях скукожиться, а траву покрыться инеем.

— Давайте! — скомандовал князь. — Я последний.

Финист кивнул и спокойно шагнул в прореху, словно такие вот переходы ему совершенно не в новинку. Я бросилась за ним, внутренне готовясь к удару стужи, но рука Наволода, перехватившая меня за плечо, заставила остановиться.

— Кольцо возьми, — сказал он, не глядя на меня. — По Нави путешествовать, сама знаешь, небезопасно. А так хоть защищена будешь. Тем более что с твоим бессмертием все неясно.

Я раздумывала только одно мгновение и, взяв кольцо, надела его на палец. Мало ли что? Жить-то хочется! Однако сразу предупредила:

— Ситуация обязывает. Но это не означает, что я вновь твоя невеста.

И, дождавшись согласного кивка уже-не-жениха, шагнула в портал.

Попадание в Навь можно описать одной фразой: «Каждый раз как в первый раз». Ну нельзя привыкнуть к этому холоду, который словно вытягивает из тебя жизненное тепло, взамен обещая вечный покой. Хотя, судя по обитающим здесь созданиям, покой им только снился.

Я чуть не ткнулась в спину замершего Финиста. Тот не отводил взгляда от серой пустынной равнины, расстилающейся перед нами, и встающего за горизонтом голубого зарева, от которого сполохами по темному разбегались волны бледного огня.

— А это еще что такое? — раздался за спиной изумленный голос Наволода. — Откуда тут Мертвый огонь гуляет?!

Ой.

Я вспомнила, как отбивалась от здешних тварей, задействовав его кольцо, и неуверенно обернулась, кусая губы. Наволод стоял и ошеломленно смотрел на небо.

— Пришла беда, откуда не ждал, — сквозь зубы проговорил он. — Что за колдун новый объявился да мою силу использовал?

— Что происходит? — отрывисто уточнил Финист.

Было видно, что находиться здесь Соколу тяжело. Даже несмотря на то что он колдун и намного более вынослив, чем обычные люди.

— Мертвый огонь Навь сжигает да души беспокоит, — с тревогой пояснил Наволод. — Качается тут все, слышу, как мировые швы трещат. Не выдержит крепь, распадется и выплеснется Навье царство в мир живых.

Ой еще раз!

Я почувствовала, что схватку с охватившим меня ознобом проигрываю. Это что же я наделала-то?

— Простите, — сорвалось с губ само собой. — Я не хотела…

— Что? — переспросил недоуменно Наволод, но, едва оценив виноватое выражение на моем лице, помрачнел и негромко приказал: — Говори.

И было в его голосе нечто такое, что ослушаться я не могла. Даже Финист слегка поежился.

Сглотнув, я на всякий случай отступила на полшага и как на духу рассказала подробности своего побега из дворца Карачуна. Холод, проникавший в кости все настойчивей, неимоверно способствовал тому, чтобы рассказ получился как можно лаконичней.

Наволод выслушал молча, не перебивая. Только ему и говорить ничего не надо было — взгляд сверкавших зеленых глаз был настолько жутким, что хотелось под землю провалиться.

— …Я не нарочно, — выдохнула я под конец. — Я же не знала! Даже подумать не могла… И вообще, ты мог бы меня предупредить, когда кольцо давал! Сам знаешь, я в ваших колдовских делах, как Кобзон, поющий рэп!

Кто такой Кобзон и что такое рэп, ясное дело, Наволод не знал, но мой обвиняющий тон подействовал. Зеленые глаза малость притухли.

— Даже не знаю, что мне делать следует, — наконец произнес он. — То ли гневу волю дать, что собой рисковала да трудов непосильных добавила. То ли радоваться, что предсказание сбылось и моя суженая смогла и к Источнику подход найти, и дверь в Навь открыть.

Вот! Вот пусть лучше про суженую думает! Глядишь, и не прикопает тогда здесь прямо сейчас за изничтожение мира.