Юсукэ Киши - Из нового мира. Часть 4

Рядом с большим лакированным столом были три лиловые подушки, свет проникал в окна, закрытые бумагой. Мы осторожно опустились.

— Прошу, подождите тут минутку, — сказала женщина и задвинула дверь.

— Что происходит? — спросили мы с Марией у Сатору в унисон.

— Ты не говорил нам, что твоя бабушка была главой Комитета этики.

— Ты же не шпионил за нами для нее, да?

— Погодите, — Сатору сжался. — Я тоже не знал.

— Что не знал?

— Что моя бабушка… Томико Асахина… была главой комитета.

— Врешь.

— Издеваешься. Как ты мог не знать? Ты — ее внук.

— Выслушайте, — Сатору отпрянул так резко, что упал с подушки. — Вы тоже не знали, кто глава комитета, да?

— И что?

— В отличие от другой работы, члены Комитета этики скрывают свой статус. Их сущности — тайна.

— Ты не мог понять? — спросила Мария с подозрением.

— Нет, — серьезно сказал Сатору, сев, скрестив ноги.

— Но она — твоя бабушка, — не унималась Мария.

— Я знаю об этом…

— Простите, — донесся голос у двери.

Сатору сел ровнее. Мы с Марией тоже повернулись и скромно устроились на местах.

— Простите, что заставили ждать.

Дверь открылась, и женщина принесла поднос с чашками чая. Она опустила его перед нами вместе с угощением.

— Мы хотим поговорить лично с каждым. Можете пройти за мной по одному?

Я не знала, что будет, если я откажусь. Это не было выходом.

— Саки Ватанабэ, прошу, пройди за мной.

Я хотела попить, но пришлось идти за ней по коридору.

— С вами всеми хотел поговорить мистер Ниими, который был с вами до этого. О, Я не представилась. Я — Киномото. Рада встрече.

— И я, — я быстро поклонилась.

— Когда я сообщила главе о вашем прибытии, она попросила поговорить с вами. Так что мы идем в ее кабинет.

— О, вы про… Томико Асахину?

— Да. Она очень добрая, так что не переживай.

Ее слова не помогли. Мое сердце уже колотилось, а теперь забилось еще быстрее.

— Простите, — Киномото опустилась на колено и постучала в дверь.

Я ждала с трепетом.

— Войдите, — ответил ясный женский голос.

Дверь открылась, и мы прошли в комнату, что была вдвое больше той, откуда мы пришли. Слева была изящная ниша, внутри которой был кабинет, а напротив висели полки.

— Прошу, проведи ее ко мне, — сказала седовласая женщина за столом, не поднимая головы.

— Как скажете.

Посреди комнаты был низкий стол, похожий на тот, что был в приемной. Я опустилась на подушку перед ним.

— Прошу прощения, — Киномото поспешила уйти.

Меня словно бросили в клетке с диким зверем. Мои ладони и ступни стали холодными, горло пересохло.

— Саки Ватанабэ? Дочь Мизухо-чан, — сказала седовласая женщина.

У нее были морщины только возле рта, и она выглядела младше, чем я ожидала.

— Да.

— Не нервничай. Я — Томико Асахина. Слышала, вы с Сатору дружите.

Она изящно встала и села спиной к нише. Она была в сером наряде с аккуратным узором, который сочетался с ее волосами.

— Сатору… мы с Сатору-саном дружили с детства.

— Ясно, — она улыбнулась.

Ей было за шестьдесят. С большими глазами и острыми чертами она точно была очень красивой в юности.

— Как я и думала. У тебя чудесные глаза. Они полны света.

Люди часто хвалили мои глаза. Может, потому что больше хвалить было нечего. И мне часто говорили, что в них свет, но люди без света в глазах обычно были мертвыми.

— Спасибо.

— Я всегда хотела с тобой поговорить.

Она говорила это не из одной вежливости. Я растерялась.

— Почему?

— Потому что однажды ты превзойдешь меня.

Мой рот раскрылся. Я не могла придумать ответ.

— Удивлена? А это не внезапная мысль и не шутка.

— Но… я не могу подходить для этой роли.

— Хо-хо-хо. Так говорила и Мизухо-чан. Мать и дочь так похожи.

— Вы знали мою маму? — я склонилась ближе.

Хоть я сильно нервничала до этого, с Томико Асахиной можно было забыть о тревогах, что-то в ней заставляло открыться.

— Да, и хорошо. С ее рождения, — сказала она, и ее голос проник в глубины моего сердца. — Мизухо-чан умеет вести людей. Она прекрасно справляется с работой библиотекаря. Но мое положение требует нечто большего. И это есть только у тебя.

— Но… почему я? Я еще учусь, и у меня не такие хорошие оценки.

— Оценки? Ты про проклятую силу? Тебе не хочет быть как Шисей?

— Ну… даже если бы я хотела, я бы не смогла.

— В школе проверяют не только контроль над проклятой силой. Проверяют и личные качества. Мы не говорим об этом ученикам.

— Личные качества?

Томико улыбнулась, ее зубы были неестественно белыми для ее возраста.

— В каждой эре от лидера требуется не особая способность, а его личные качества.

Все вдруг стало легче. До этого на меня давило то, в чем я не разбиралась.

— Вы про ум, чувствительность или навыки лидера? — пылко спросила я.

Но Томико покачала головой.

— Нет, это не связано с умом. Или чувствительностью. А качества лидера можно развить со временем.

— Тогда…?

— Есть индекс личности — цифра, что указывает на стабильность человека. Это способность сохранять себя и продолжать, не ломаясь, какой бы неожиданной ни была ситуация. Это — самое важное качество лидера.

Это меня не обрадовало. Я вспомнила, как Мария говорила, что я сильная. Это не значило, что я была бесчувственной?

— Так моя оценка в этом высока?

— Да, и это чудесно. Наверное, это лучшая оценка в истории Академии, — она пронзила меня взглядом. — Но это не все. Поражает то, что, даже когда ты узнала правду, твоя оценка не стала ниже.

Мое лицо покраснело.

— О чем вы…?

— От ложного миноширо ты узнала кровавую историю нашего общества и тонкий слой льда, на котором мы строим мир. Когда ты вернулась, мы провели психологическую оценку и проверили твою подсознательное поведение. Твой индекс личности стабилизировался за удивительно короткий период времени после шока. Другие четверо приходили в себя куда дольше.

Значит, за нами следили после того, как мы узнали правду. Хоть я это ожидала, это все еще было для меня ударом.

— Неужели… вы планировали это с самого начала?

— Нет, — на лице Томико снова было доброе выражение. — Мы бы не стали так сильно рисковать. Мы знали, что вы собирались нарушить правила. Но поймать ложного миноширо… никто не ожидал, что появится создание из прошлой эпохи.

Это было правдой? Я не могла довериться ей.

— И результаты проверки…

— Чтобы выдержать судьбы всех людей, как их лидер, нужно обладать широким разумом и стальными нервами, когда сталкиваешься с правдой. У тебя все это есть.

Широкий разум звучал подходяще. Любой мог принять нечто красивое. Важно было спокойно принимать грязное и уродливое.

— Мы нарушили правила и узнали то, чего не должны были. Почему от нас не избавились?