Светлана Бланкина - Кронпринц [СИ]

— Что такое? — Кэтрин смотрит на мою руку пытаясь разглядеть незначительные покраснения. — Ты что дрался? — Моё молчание заставляет её переживать ещё больше, но я не знаю, что ей сказать. — Чак? Не молчи!

— Эмили с Генри, — выдыхаю я, снова повернувшись к ней. Она должно быть чувствует преимущество, ещё одна конкурентка повержена.

— Что? Что Эмили с Генри?

— Они вместе.

— Что? — засмеялась она. — Как такое возможно? — Не могу понять, она наигранно так удивилась или она правда в шоке?

— Я увидел их сегодня вместе. Эмили стала оправдываться, но Генри даже не стал пытаться, он просто сказал, что любит её. Он ничего тебе не говорил?

— Нет, клянусь. А я думала, мне кажется, что он стал счастливее, — задумчиво бормочет она. — И что ты сделаешь?

— Ничего, — выдыхаю я, и в воздухе появляется пар. — Я отчислю её, но не более.

— Думаешь, он отпустит её?

— Я не буду против если она вернётся, но после Отбора.

— Мне жаль, — сдержано говорит Кэтрин, смотря в пол.

— Не думаю, что тебе жаль Кэт, — обняв её за плечи, я слегка улыбаюсь, и она отвечает мне улыбкой.

— Постой. Как ты меня назвал? — С удивлённым выражением лица спросила она. Я лишь нахмурил брови. — Ты меня не называл так уже,… уже достаточно долгое время. — Я не заметно для неё закатил глаза и раздался её смех. — Нет Чак, я никогда не хотела, чтобы ты знал, то чувство когда тебя придают. Это чувство пустоты.

Как жаль, что она знает о предательстве от меня. Если честно, то я бы вернул всё назад и оставил бы всё как есть. Если бы я только знал, как всё пойдёт. Но вслух я этого сказать не решаюсь.

Кэтрин садиться на пол, и я опускаюсь рядом с ней.

— Помню, когда ты впервые привёл меня суда. Тогда я была тебе по грудь и я еле сюда залезла, мне было семь, а тебе девять, — Кэтрин поворачивает голову ко мне и улыбается. — Я смотрела на тебя так, как звезды светятся в небе.

— Ты была самой первой кого я суда привёл. Без моей помощи ты не могла дотянуться до люка, даже если вставала на самую высокую ступеньку, а потом ты так вытянулась что стала выше меня.

— Да! Я была так рада! И я помню, как побеждала тебя в беге, я приходила первая, ноги у меня были длиннее.

— Но я всё равно тебя перерос.

— Совсем немного! — Хмыкнула Кэт.

— Но я всё равно выше! — С преимуществом сказал я и получил предупреждающий взгляд.

— Мы можем быть вместе лишь тогда, когда нас никто не видит, — тихо прошептала она, опустив голову на колени. Я пододвинулся к ней ближе и обнял. — Каждый раз, когда я замечаю тебя с ними, внутри меня что-то умирает, особенно сейчас, когда мы стали видеться ещё реже, мне кажется, я теряю тебя. Мы крадём наше время друг с другом лишь в тот момент, когда занавес падает, — повисает тишина, представляю, каких усилий ей требуется чтобы держать себя в руках и улыбаться всем кому не следует знать обо всём происходящем. — Но мне хочется большего,… — совсем тихо добавляет она.

— А потом ты стала постоянно просить меня, чтобы я снова привёл тебя сюда, — хриплым голосом нарушаю тишину я.

— Я всегда любила ночь и темноту, — подняв голову, Кэтрин стала смотреть на небо, в котором только-только начинают появляться звёзды. — Какие планы на завтра?

— Свидания.

— Девушки будут устраивать тебе свидания? — Странно и глупо улыбнувшись спросила она, посмотрев на меня.

— Да, а откуда ты знаешь?

— Я посмотрела папку, лежащую на твоём столе. — Не слишком она и раскаивается. — Я тоже устрою тебе свидание и это не просьба и даже не вопрос, я просто предупреждаю тебя, так, чтобы ты знал, — она улыбается лежа головой на своих коленях и всё же пытается сдержать улыбку хоть немного, но всё тщётно. Я тяну Кэтрин на себя, и она со смехом заваливается на бок.

— Что ты делаешь?

— Думаю о том, как мне успеть пройти пятнадцать свиданий за один день и не потерять сознание. Хотя нет, знаешь что? Я передумал. — Она вопросительно на меня посмотрела. — Завтра мы будем готовиться к приёму и выйдем в эфир, а уже во Франции они будут готовить свидания.

— Классно придумал, — показав больше пальцы вверх, сказала она, вскинув бровями.

Как странно, но с ней мне стало легче. Я забыл о пустоте в душе, потому что она заполнилась, заполнилась теплом, пониманием и искренностью.

— Я устала, — прошептала Кэт, поднимаясь на ноги. Я поднялся следом за ней, и мы подошли к люку.

— Мисс, прошу, шевелите своей пятой точкой чуть быстрее, здесь холодно, — скрестив руки на груди и наклонившись, говорю я этой даме, которая медленно, как только возможно, спускается вниз.

— Я хочу скорее во Францию, — негромко длиться Кэтрин, когда я уже спустившись, провожаю её у дверей.

— Тебе там понравиться. Ты же никогда не была за границей, да и за пределами дворца тоже не часто бываешь.

— Скоро увидимся.

— Спокойной ночи, — поцеловав ей руку, шепчу я и отпускаю её.

Ночь выдалась прекрасной. Шёл сильный дождь и капли барабанили по стеклянному люку всю ночь. Под эти прекрасные звуки природы я крепко заснул и под яркие лучи солнца проснулся. Люблю такие дни, когда погода пасмурная, небо серое, а воздух влажный и свежий после ночного дождя и когда у тебя ещё остался привкус от хорошо проведённого вечера.

Не спеша, поднявшись с постели и пройдя все утренние дела, которые являются для меня ежедневными, я выхожу из своей комнаты.

Завтрак проходит как никогда скучно. Генри нет, а все девушки вяло ковыряют вилкой в своих тарелках. Возможно, погода на них так повлияла, но для меня дождь всегда было началом чего-то нового. Будто дождь эта ластик, он проходи и стирает следы прошедшего дня и всё можно начать сначала. Но для некоторых дождь это слякоть, грусть и холодный воздух.

Я даю девушкам задание начать подготавливать дворец к приёму, придумать какие-то развлекательные номера и чтобы всё было подобранно идеально. Я сообщил им представители, каких стран будут, и предупредил их соблюсти все правила. Сам я отправился в зал совещаний. Там меня ждал совет, и мы решали финансовые дела нашей страны. День пролетел так незаметно что, выходя из зала, я думал, что должно быть всё ещё день, но уже шесть!

Во дворце стоит подозрительная тишина. Все гвардейцы стоят навытяжку и смотрят строго перед собой, из-за этого в животе появляется неприятное чувство.

Спускаюсь вниз по красным ковровым дорожкам, расстеленным вдоль лестницы и дальше по всем коридорам. Но тишина стоит всё такая же мёртвая. Я не слышу классическую музыку, которая обычно доноситься из обеденной, не слышу стуков каблуков, которые слышал уже на протяжении трёх месяцев, я не слышу женского смеха, к которому я уже привык, ведь раньше я слышал смех лишь своих братьев. Всё это кажется мне слишком подозрительным и особо не радует. Куда все пропали?