Томас Уилер - Проклятая [litres]

«Я играю с огнем», – размышлял Мерлин. Он выбрал путь благоразумия.

– Раз уж мы перешли на личности, могу я узнать, как поживает твой драгоценный супруг?

Вдова напряглась в ожидании.

– Ты что-то слышал? Кто-нибудь видел его корабль?

«Довольно игр, Мерлин». Вдова вечно ждала, когда муж вернется из морского путешествия. Печаль была так велика, что держала ее в живых – много дольше, чем может жить человек. А еще из этой скорби Вдова черпала способность наводить мосты между мирами, что, в конечном итоге, обеспечило ей место Повелителя Мертвых Теней.

Лучше всего о ней написал тот бард, сочинитель «Песни Кэндлтри». Когда Кэндлтри умирает, его храбрый оруженосец склоняется над ним.

Что ты сказал, мой дорогой Кэндлтри?

«Она снимает вуаль, – шепнул он. —

Я вижу лицо Вдовы».

Мерлин не видел нужды в том, чтобы враждовать с одной из сестер Смерти.

– Нет, никаких слухов, но я молюсь о его благополучном возвращении. – Вдова поправила вуаль и разгладила кружевные рукава, а он продолжал: – Что говорят о мече твои видения? Где он появится?

Вдова помолчала, глядя в будущее.

– Меч найдет дорогу к тебе, Мерлин, – промолвила она. – Но повернется ли он острием или рукоятью – вот в чем вопрос.

– Тогда мне следует быть готовым к любому исходу.

– Что думаешь делать?

– Меч был выкован в огне фейри, а значит, к ним он и должен вернуться. Мне следует расплавить его до самой стали, из которой его создали.

– Намереваешься уничтожить меч? А что же пророчество?

– Лишь слова, что способны обнадежить в лучшие времена. Теперь я мудрее, чем тогда. Нет никакого истинного короля. Меч проклят и отравит всякого, кто им владеет.

– Как обычно, ты выбираешь самый трудный путь.

– Немногие в этой вселенной знают о мече так много, как я. Это единственный путь, поверь.

– Однако кузницы фейри сгорели тысячи лет назад.

– Знаю. В наши времена Пламя фейри – это редкое сокровище, и владеет им самый разборчивый из коллекционеров.

– О, дорогой, прошу, скажи, что ты не намерен красть у него.

– Так и есть.

– Без магии?

– Это все слухи. В любом случае я все еще при своем уме. И не забывай о моем очаровании.

– Боюсь, что ты переоцениваешь и то и другое.

– Ты мне поможешь, мой старый друг?

Вдова вздохнула:

– Полагаю, ты именно поэтому попросил меня принести ожерелье?

Она протянула Мерлину нечто, завернутое в черный шелк, и волшебник резво спрятал сверток под мантию.

– Мне ненавистно просить тебя расставаться с ним.

– Мне не нужны побрякушки, – Вдова снова вздохнула. – На этом все?

– Я бы взял твою лошадь, если не возражаешь.

Двери «Слепого жонглера» распахнулись, и Мерлин вылетел наружу. Он попытался было удержаться на ногах, но мускулистый трактирщик схватил его за пояс и швырнул в кучу навоза. Над ними стояла яркая луна.

– Мне бы следовало нассать на тебя, чертова псина! – прорычал трактирщик, пнув Мерлина сапогом в грудь, когда волшебник попытался подняться с колен. Затем он развернулся и ушел обратно в таверну.

– Я бы не мочился на твои полы, если б ты не разбавлял вино до такой степени, что нужно выпить по меньшей мере галлон, чтоб опьянеть как следует! – Мерлин швырнул ком навоза в захлопнувшуюся дверь. – И кстати, твоя якобы «жена» чересчур дружелюбна с некоторыми посетителями!

Он с трудом поднялся на ноги, продолжая что-то бормотать, и поплелся по главной дороге Харроус-Понд, позвякивая монетами в кошельке, принимаясь то петь, то спорить с невидимыми собеседниками. Мерлин не прошел и нескольких сотен шагов от дверей «Жонглера», когда от стены отделились тени и последовали за ним.

Он продолжал хлебать вино из фляги и только и поднял бровь, когда четыре неуклюжие фигуры – прокаженных, судя по облезающим рукам и черным тряпкам, – начали приближаться с разных сторон. Мерлин не двигался, наблюдая, как круг смыкается. Еще дюжина теней замаячила вдали: будто призраки, они поднимались из трещин в земле или вылезали из подвалов и канав. Как только прокаженные окончательно окружили Мерлина, он бросил флягу на землю.

– Итак, вы знаете, кто я, – прорычал он. – А теперь ведите меня к своему королю.

Услышав это, толпа теней набросилась на него, и Мерлин отдался в их цепкие когтистые руки. Спустя несколько мгновений он исчез в рое прокаженных. Словно единый организм, они увлекали его в тайные туннели под Харроус-Понд – через древнеримскую канализацию, прямиком в адскую тьму.

Стрела в оперении со свистом рассекла холодный лесной воздух и вонзилась в бедро кролика, отчего тело животного закрутилось, словно детский волчок. Мальчик-Фавн закинул лук на спину и поспешил подобрать добычу. Он шагал по хрупким листьям, но ухитрялся при этом не издавать ни звука.

Моргана и Нимуэ шли следом, накинув капюшоны, чтобы защититься от холода и не быть узнанными. Высокие серые облака нависали плоско и неподвижно, будто ждали чего-то и предвещали недобрый день.

Мальчик из Фавнов подобрал убитого кролика, а Моргана показала пять пальцев, подразумевая, что дневная охота только началась. Он подвесил тушу на перевязь за спиной и снова двинулся по лесу.

– Слишком много работы для одного мальчика, – заметила Нимуэ.

– Мы не осмеливаемся передвигаться большими группами. Священник в Шлаковых Воротах всегда смотрел на меня странно, а недавно он еще и оделся в красное. Это чудо, что нас до сих пор не обнаружили. – Моргана опустилась на колени, чтобы поближе взглянуть на какой-то корень, но в конце концов решила, что в пищу он не годится.

– То, что ты делаешь, – невероятно смело, – сказала Нимуэ.

– Думаю, да. Хотя, в отличие от тебя, я не Ведьма Волчьей Крови, – поддела Моргана.

– Я просто сбежала… и дралась… чтобы выжить. Я никто, уверяю тебя. Мне жаль разочаровывать их, но во мне нет ничего особенного, – ответила Нимуэ. Однако слова Морганы на мгновение согрели ее: на поверку оказалось, что она жаждет одобрения сильнее, чем думала.

Моргана потрепала Нимуэ по плечу:

– Ты единственная, кто восстал против них, кто решился нанести ответный удар. И твой народ должен знать об этом. Они заслуживают хотя бы отблеск надежды, пусть и мимолетной.

– Мимолетной? – переспросила Нимуэ. Моргана печально кивнула.

– Мы не справляемся. Каждый день появляется новая семья, новые выжившие, а теперь еще и холодает. Если Красные Паладины не доберутся до них, то зима – непременно. До сих пор я убеждала их не совершать набеги на фермы, потому что, как только они начнут, их песенка спета. Но меня не будут слушать бесконечно, и, о боги, как же они любят спорить! Хорошо еще, что есть Зеленый Король – его они, по крайней мере, уважают.