Сергей Недоруб - Светлая Тень [litres]

Гиля летел к нам, глядя точно на дверной проем автобуса, по пути врубая закись азота. Я даже успел заметить, как он небрежно подносит к огню фитиль динамитной шашки или чего-то в этом роде. Интересно, это Дохсун научил его изготавливать трубчатые бомбы или Гиля научил Дохсуна?

Запоздало вспомнив, что попадаю в не очень полезную для здоровья мотоцикла зону, я взял предельно вправо, оттесняя Вику подальше от автобуса. Накрыл «Голдвинг» и «гантель» сплошной «хрустальной сферой», царапавшей дорогу. Затрат Силы это потребовало таких, что немного потемнело в глазах, но здоровяк и без того обеспечил мне прекрасный новый источник освещения.

Гиля успел соскочить с «менестреля» точно в момент, когда чоппер влетел в задние двери автобуса, и даже перекинулся в волколака еще до собственного падения, удерживая оторвавшийся велосипедный руль. Затем сдетонировала бомба на чоппере.

«Хрустальная сфера» оказалась на редкость превосходной штукой. Даже жаль, что я так редко ее использую. Впрочем, у нее куча недостатков: требует много Силы, сложного позиционирования, прокачанной мускулатуры пальцев и растянутых связок. В этот день я узнал еще об одном ее недостатке. «Сфера» не защищала от звука.

Автобус взорвался так, словно представлял собой гигантскую тыкву со связкой петард внутри. На какой-то момент все вокруг превратилось в рождение сверхновой звезды. По поверхности «хрустальной сферы» пронеслись мириады фрактальных частиц, по ходу полета разделяющихся на новые фрагменты. То, что было за ними, не поддавалось никакому здравому восприятию.

Когда вспышка затихла, мои уши еще секунд десять не могли восстановить нормальную работу. Вика стучала себя по шлему, словно хотела передвинуть его задом наперед, не снимая.

От автобуса осталась разорвавшаяся на три части горящая платформа. Последняя песнь «менестреля» прозвучала воистину незабываемым гимном.

А перед нами стремительно удалялся осиротевший инквизиторский фургон.

Повернув ручку газа, я уже не отпускал ее, пока не разогнался до двухсот десяти километров в час. Выхлопные трубы «Таленто» дымились черным, что не мешало «Ямахе» держаться на хвосте. Волков все еще оставалось трое, и они уже забрались на крышу целиком, окружая кота, борющегося еще и с ветром. Клумси шипел на них, царапая выпущенными когтями зачарованный металл.

Ведающая пустила новое «копье Света», пронзившее одного из волков. Он тут же вскинул головой в воздухе и свалился на дорогу. Второго я попытался сбить «тройным лезвием» и промахнулся. Он тут же повернулся ко мне, склонил морду, прыгнул прямо на «Голдвинг».

Ему пришлось почти в упор принять в широкую грудь выстрел из револьвера. Все равно сдержать отдачу «эриши» мне оказалось легче, чем справиться с мертвой волчьей тушей.

Последний оборотень завертелся на месте, внезапно осознав, что теперь сам оказался в кольце из трех противников. Быть может, он вспомнил, что является последним выжившим из клана Динаккуш. Как бы то ни было, позорить доброе имя клана он не стал – схватил Клумси за хвост, пытаясь вытащить из люка наружу.

Истошный кошачий вопль стал тем звуком, под который потомки будут рассказывать о последних мгновениях Динаккуш. В любом случае это даже романтично. Лучше пусть клан запомнится подобным инцидентом и героизмом последнего волка, чем обрывками пиджака с задницы высокопарного инкуба.

Оставить нашего кота в беде мы с Ведой никак не могли и выстрелили одновременно. Я пустил узкий, кометообразный файербол, Ведающая предпочла «фриз». Мое заклинание добралось первым, ударяя волка в бок. Он отшатнулся, и его тут же достала темпоральная заморозка, заперевшая его в пространственно-временном коконе вместе с огнем, распространявшимся по его шерсти и жарящим заживо. Впрочем, что-либо чувствовать волк уже не мог – его глаза потухли, неподвижное тело свалилось на дорогу, и через несколько секунд его переехал «Харлей». Последний воин Динаккуш принял смерть от вожака победившей стаи.

Клумси наконец проник внутрь фургона, который тут же начал юлить из стороны в сторону. Связи с водителем кот иметь не мог никакой. Очевидно, что-то внутри раскачивало транспорт.

– Открывай же! – сказала Веда.

И сейчас Клумси также не подкачал – сумел отпереть одну из створок.

Только на этот раз из дверей вылетел уже он сам. Я это понял, лишь когда мне на голову внезапно упала визжащая кошачья масса, обвивавшая хвостом шею, цеплявшаяся за шлем и едва не срывающая мне визор. В другое время я бы нашел в этом свою прелесть. Сейчас же, двигаясь за двести по встречной, я лишь хотел, чтобы драный кошак наконец слез.

Придя к тому же выводу, Клумси сполз на заднее сиденье «Голдвинга» уже человеком.

– Бери руль! – крикнул я ему, держась ближе к дверям фургона.

Схватиться за ручку качающейся двери мне удалось с первого раза, что я счел признаком нереальной крутизны. И было бы просто отлично, если бы мне удалось проворно спрыгнуть с круизера, но вместо этого мои ноги долго еще волочились по месту водителя и материализованной куртке Клумси, оставляя следы от мотоботов везде, где можно. Наконец я ухватился поудобнее, рывком втащил себя внутрь.

Мне в лицо тут же плеснуло ядовитой слизью. Я ударил «прессом», стащил с себя шлем и ударил им противника – ведьму Наташу, яростно сжимающую какие-то амулеты и склянки с зельями. Сразу сзади нее из пола в потолок упирались прочные заколдованные решетки, за которыми виднелась взволнованная Марьяна, завернувшаяся в тонкую простыню.

– Это ты! – крикнула Наташа, разряжая очередной амулет. Я не понял, чем она собиралась меня атаковать, но, похоже, все еще считала, что ей помогут средства от оборотней. Вместо этого я почувствовал разве что легкий шум в голове, какой бывает, если пройдешь вдоль десятков включенных старых кинескопных телевизоров. Оттолкнув экспедитора к решетке, я выбил из ее рук амулеты и приставил «эришу» ко лбу. Но не выстрелил.

Откровенно проигрывавший мне в Силе противник – не тот повод, чтобы проявлять ненужную жестокость. Это не вампир-садист с автосервиса, не играющая на потаенных желаниях обольстительница с ментальной атакой, не очередной волколак с жаждой убийства. Все они желали пустить кровь каждому, на кого укажет их мимолетный каприз. Передо мной стояла напуганная Иная без планов на мировое господство, держащая свое слово. Живущая по своим правилам торговка, пустившая все ресурсы на защиты вместо атаки и даже взявшая пленницу просто для собственного безопасного ухода. Она меня боялась. Кроме того, в присутствии Марьяны я не чувствовал себя способным на крайние меры.

Наконец, у нее было кое-что, нужное мне.