Алексей Тохтариц - Стеймекс - Правда во Лжи [СИ]

Я только таращил глаза стараясь выглядеть удивлённым и не верящим сказанному. Но последние слова меня серьёзно зацепили.

— А что значит перешагнул самого себя?

Маг приподнял удивлённо бровь, видимо и сам впервые задавшись таким вопросом.

— Это значит, что ты перешагнул своё прошлое, свою историю и с этого момента ты рождён заново и прошлого у тебя нет.

Это звучало не хорошо. Я не особо верил в магию и не знаю верить ли нынче. Но услышанное обеспокоило. Теперь вопросов увеличилось вдвое.

— У меня нет прошлого, но есть ли будущее?

Маг смерил меня недовольным взглядом.

— Я не уличный пророк и не гадалка. Но твой случай уникален, — Бук-Вак Чуж как для своих лет резко поднялся, почти взлетел. Я так же молниеносно поравнялся с ним ощущая какую-то спешку и волнение. Желание знать будущее не покидало, не из-за самого будущего, а есть ли оно у меня вообще.

— Ложись спать, ночью к тебе придут видения, это и будут отрывки будущего. Но постарайся успокоится, иначе я их не увижу, — маг обернулся и рьяно зашагал к карете.

Как только дверь за ним захлопнулась, огонёк у моих ног погас.

Я побрёл к нашему костру. Роан лежал на голой земле и смотрел в небо. Жарнин сгорбившись потихоньку клевала носом проваливаясь в сон. Кваригон разложил перед собой пояс метательных ножей проверяя что-то известное только ему. Троквард закутавшись в одеяло устроился поближе к огню и явно видел не первый сон. Я отпустил все беспокойства и незамедлительно последовал его примеру. Под шум потрескивающего костра я и не заметил, как уснул.

Я поднимался по завитой лестнице внутри некой башни, ни одного факела, но с моим зрением освещение не обязательно. С каждой новой ступенькой усиливающийся холод обжигал лицо, но я как заворожённый летел в сторону таких знакомых звуков. Выше и выше и вот я чётко разбираю игру на рояли. Не веря своим ушам, я наткнулся на тупик, а по правую руку вход в огромную комнату. Величественная и подавляющая размерами зала, как и весь замок в котором я оказался. Какой судьбой, волей или не волей я здесь нахожусь, не помню. Я кричу самому себе, не входи!

Я переступил порог, холод сковал сердце заставляя чаще биться, с усилием гонять кровь по остывающему телу. Пару факелов на входе, и я приглушил зрение. В глаза бросилась вспышка молнии осветившая расчерченное от дождя узорами окно. А близ него рояль и мужчину, игравшего на нём. Аристократичная фигура с длинными каштановыми волосами творила поистине невероятную мелодию. Лёгкий сказочный ритм иногда переливался в жёсткую и душевную драму, словно прекрасный мир раскололся и за него идёт бой, сражаются все, даже небо и земля.

— Угощайся. Оно прекрасно, — не отрываясь от дивного эпоса предложил мужчина лёгким баритоном, способным склонить на свою сторону любое женское сердце.

Подле меня возвышался поднос на длинной тонкой ножке и бокал вина. В горле скребутся кошки, а на душе так тоскливо, что скорее захотелось утопить тоску. С бокалом вина я приблизился к мужчине.

— Ты украл моё лицо, — где-то там меня шокировало от гнусавого и скрипучего как старая телега голоса, это мой? — Ты воруешь чужие жизни, — словно выплюнул с отвращением я.

— А ты? — незамедлительно пришел ответ. И почему мне так нравится его голос, может потому что он принадлежит мне?! — Ты хуже нас. Что жизни для тебя? Ты даже не обращаешь на них внимания. Кстати, как тебе вино? — резко перешел он на другую тему.

Я хотел взглянуть ему в лицо, но знал, что это будет больно. С горечью в душе я поднёс бокал к губам. В нос ударил знакомый запах. С отвращением я отдёрнул бокал от лица по лучше всматриваясь в содержимое.

Легкий мужской смех залил залу.

— Я знал, что такое ты пить не будешь. Ты презираешь истинное вино, что содержит в себе не какой-то виноград, а целую жизнь. Твой нектар куда хуже нашего, намного.

Я разжал ладонь и бокал с кровью отправился в свободный полёт, а в такт прозвучала последняя нота. Я слышал только это жалобное окончание всего эпоса и застрявший в пространстве бокал, словно мгновение растянулось в вечность. И две фигуры смазанными молниями рванули друг к другу. Мгновенно наступило молчание, и бокал разлетелся на мелкие кровавые осколки.

Я вскрикнул от неожиданности и боли пронзившей тело, а в глаза ослепляя ударило знойное солнце. Обливаясь потом и кровью, я возвышался над обрывом находясь у самого его кончика. Но мой взгляд был устремлён в горизонт. На раскинувшуюся пустыню и дивный город посреди него. Меня снедала дикая душевная боль и несправедливое чувство утраты, слеза прочертила мокрую дорожку по лицу, а в небе вспыхнул огонь. Мои губы что-то прошептали, а после всю кожу словно сожгло.

Боль заставила открыть глаза, на меня уставились обеспокоенные лица Роана и Трокварда. Даже Кваригон поглядывал издалека, но с неким ожиданием и равнодушием. Тут он не знал от кого меня защищать.

— Что-то не так? — в миг опомнился я, щуря глаза от утреннего солнца.

— Тебя битый час не можем добудится, — тряс меня за голову Троквард.

— Ты уверен, что в порядке, может окатить еще разок? — обозвался Роан с ведром в руке.

Я протестующе поднял руку. Смотреть снизу-вверх на всех было не привычно. Озираясь по сторонам, я поднялся. Только сейчас обнаружил, что всё лицо и волосы мокрые. Изверги. Хорошо хоть ведро на голову не надели и не начали по нём тарабанить.

— Сейчас паломничество, приведи себя в порядок, — позади прозвучал недовольный голос Жарнин.

Кое как прировнял волосы и протерев глаза я поравнялся вместе с Роаном и Троквардом. Позади нас выстроилась длинная шеренга. А впереди у самого подножия черной как обсидиан пирамиды слившись с ней словно замаскировался всё тот же жрец в черной робе.

— Возблагодарите Принца Земли, за заботу о нас. Верных его сыновей и дочерей. Пожертвуйте частью того, что он дал нам, — простёр он руку к подножию и посторонился.

Роан вышел первым и опустил на ступень пирамиды целый каравай хлеба, где он только его спрятал, что я даже не заметил. Троквард сунул мне в руку пару пшеничных колосков и сам отправился к подножию. Всё это выглядело для меня настолько странно, что невольно тянуло на смех. Но сдерживая фатальный порыв, следом отправился и я. Пару колосков мирно опустились к остальным подношениям духу. Разгибаясь я окинул взглядом черные и огромные ступени. Меня как передёрнуло от того, что я почувствовал такой же прямой взгляд, исходящий от черного монолита. Скорее ретируясь я занял своё место. Пока шло подношение, я переваривал увиденное во сне. Давно мне не снилось ничего настолько реалистичного. Вспоминая каждую сцену душу сдавливало в тиски. Всё было настолько настоящим, что до сих пор пробирал страх. Что я сделал не так, что вообще всё это было и как сделать так, чтобы всего этого ужаса и боли не было?