Джордж Смит - Королевы и ведьмы Лохлэнна

Писать комментарий к произведениям данного жанра — это как сочинение на вольную тему: можно пересказать своими словами сюжет (но есть ли в этом смысл, особенно если произведение уже прочитано…), можно, напротив, отвлечься от него и просто порассуждать о чем угодно. О Добре и Зле, об испытаниях героев и происках „темных сил”, о прекрасной любви и низком коварстве, о драках с мечами и плаваниях к далеким зачарованным островам… Попробуйте приложить это к любому роману в жанре фэнтези, с которым вам удалось познакомиться, — очень даже неплохо приложится.

Ведь и в книге, которую вы только что прочли, есть и „зачарованное королевство”, и „принц”, и „принцесса”, а уж ведьм, мечей и схваток с пиратами (пусть „иномирными”) хватит, я думаю, на запросы самого искушенного ценителя такой литературы. Ну и мораль — обязательный компонент фэнтези — конечно, присутствует. Некоторое разнообразие вносит не совсем обычный пролог, действие которого развертывается в наше время, на нашей Земле, — но, кажется, эта привязка немного тяготит и автора, и читателя. И стоило только героям таинственным образом перенестись в „потусторонний мир” за гранью „здесь и сейчас”, как они с облегчением вздохнули и… напрочь забыли Землю, чтобы с упоением отдаться тому, чего от них ожидал читатель, — приключениям без числа и края!

Так что послесловие к подобным книгам — на первый взгляд, занятие необременительное.

Но это только на первый взгляд. Когда я вижу в названии „ведьм”, то почему-то сразу вспоминается несколько неожиданное словосочетание наших классиков фантастики: „ведьмин студень ”! Что-то такое аморфное, дрожащее, вечно срывающееся с вилки…

Критику, взявшемуся рассуждать о „фэнтезийном” романе, так же приходится лавировать, чтобы хоть за что-нибудь зацепиться в произведении, которое уже по определению зыбко и лишено цементирующей любую художественную фантазию логики.

Произведения научной фантастики еще можно подвергать критическому разбору с точки зрения логики: пусть автор и выдумал мир, где все ходят на головах (его право!), но если у обитателей того мира мозоли по-прежнему на ногах, тут и критику есть на чем поточить зубы. А вот в мире фэнтези буквально все дозволено, более того, за редкими исключениями, специализирующиеся в этом жанре авторы в молчаливом сговоре с читателями-фэнами еще и меняют правила игры, как Бог на душу положит. И настоящего ценителя фэнтези не удивляет, что в мире, где „работает” магия, волшебство, даже чародеи рубиться почему-то предпочитают на старых двуручных мечах.

Однако хватит „теории”. Все вышесказанное не означает отрицания фэнтези как таковой. Допустим, автор этих строк относится к ней прохладно (и студень, кстати, не любит) — ну и что из того? Миллионы читателей во всем мире обожают фэнтези (и часто ничего больше не читают), и этот феномен требует, как минимум, объяснения, не говоря уже о том, что в данном жанре написаны такие бесспорные шедевры, как знаменитая трилогия Дж. Р. Р. Толкина или другая трилогия — „Земноморье” Урсулы Ле Гуин! В любом случае нельзя игнорировать то, что отвечает духовным запросам миллионов.

Ответ, в общем, известен. Мир сложен, „давит на психику”. Теперь уже не ежедневно, а ежечасно. Человек устал, многие просто раздавлены нарастающими переменами — и стоит ли укорять тех, кто чувствует потребность развеяться, отвлечься?

В такой ситуации хорошая книжка в жанре фэнтези, по меньшей мере, не помешает. Потому что — опять-таки за редкими исключениями — авторы, работающие в нем, всегда блюдут святое правило воспитательной литературы: каковы бы ни были испытания, Добро победит, а Зло, даже во всеоружии черной магии, будет посрамлено. Собственно, не такая уж хитроумная литературная находка, но разве этого мало?

Вот и книга, которую вы сейчас прочли, вряд ли сообщила вам что-то принципиально новое о жизни. И, уверен, не потрясла какими-то психологическими и художественными открытиями. Но ведь и вреда не принесла, не проповедовала человеконенавистнических идей, не научила цинизму, злобе, стяжательству.

И потом — написана-то она с фантазией, увлекательно и на приличном литературном уровне. А уж тут не жанр, не общие закономерности „вывозят”, а чисто индивидуальные качества — талант и чутье художника.

Кто же он — автор этих милых и симпатичных „Ведьм”?

Обладатель, вероятно, самой распространенной фамилии в англоязычном мире, Джордж Генри Смит не входит в первую десятку писателей-фантастов, однако немного сведений о нем разыскать все же удалось.

Родился писатель в 1922 году в небольшом городке Виксбурге, штат Миссисиппи. В 1950 году он закончил университет Южной Калифорнии и тогда же женился на писательнице Джейн Дир.

Он известен не только своими научно-фантастическими книгами, но и как автор детективов, и весьма специфической продукции „для мужчин”, и мелодраматических „любовных романов” (этот слащавый жанр массовой литературы приносит в Америке большие деньги: в книжных магазинах если какие полки и превосходят ассортиментом традиционно богатые разделы фантастики, так это те, что снабжены ярлычком ”love romance”). Правда, вся эта „халтурка” выходила под различными псевдонимами, а Дж. Г. Смитом писатель остался известным лишь любителям фантастики.

К ней, видимо, он относился гораздо серьезнее (хотя и некоторые фантастические вещи предпочитал не подписывать своим настоящим именем). Крупных успехов в этой области Смит не добился, однако по крайней мере один его рассказ, „На Имаджиконе” (1966), был включен в список на соискание престижной премии „Небьюла”.

„Писательский труд, — сообщает он в автобиографической заметке, — это единственная работа, которой я когда-либо занимался, начиная с 1950 года. Хотя большую часть из написанного мною с трудом можно причислить к этому жанру, начинал я исключительно как писатель-фантаст, и первые мои опубликованные произведения появились как раз в специальных дешевых журнальчиках научной фантастики…” А дальше он кокетливо-афористично формулирует свое отношение к выбранному ремеслу: „Литература — это, конечно, самое отвратительное дело на свете. За исключением всех прочих, какие только можно вообразить”.

Смит впервые выступил в жанре научной фантастики в 1953 году, его дебют — рассказ „Последняя весна” — состоялся в журнале ”Startling Stories”. Особенно плодотворным было для писателя начало 1960-х. Сразу же вслед за первым романом — „1976 — год ужаса” — последовали еще три: „Окровавленный хлыст”, „Нашествие крыс” и „Культ любви” (все датированы 1961-м годом). Эти ранние книги он как раз выпустил под псевдонимом — может быть, стеснялся ? Но с появлением следующего романа Смита „Четырехдневный уик-энд” (1966) критика обратила внимание на новичка.