Александр Виленский - По гриб жизни

Ольга кивнула, ещё раз клюнула меня в губы, нарочито грациозно повернулась, двинулась в сторону подъезда; я же, отгоняя от себя навязчивую картинку покачивающихся ягодиц, достал мобильник и начал молиться//зачёркнуто считать пропущенные. И тут же кончил.

Ибо телефон их сам считает, пишет на экран цифру 5, и все от Кирюхи.

— Алло? Да знаю я! на такси приеду, всё в порядке! Да, прямо сейчас выезжаю. Нет, не надо служебную. Кирилл, я вот сейчас вызываю такси и еду! Только 10 вечера, ещё полно времени! Да. Да, понял. Есть.

Вот, блин, наседка! Не предупредил я его. Но ты и правда не предупредил! Ц, совесть, молчать. НЕ БУДУ я молчать! Заткнись! Сам заткнись!

— Мне машинку на… эээ… сейчас посмотрю. Да, перезвоню.

Блин.

— Алло, Миш, как меня слышно?

— Здравствуйте, Михаил Борисович! Да, я вас слышу! Что-то случилось?

— Нет, нет, всё нормально, я Диме не могу дозвониться! Вы же там рядом, ты ему передай, я тамаду хорошего нашёл, всё, пусть они другого не ищут. Исмаил Отабеков, он у Марчиновых проводил, я лично его в работе видел. Так что всё, пусть не ищут, передашь?

— Какого тамаду, Михаил Борисович?

— На свадьбу, конечно; ты что, шутишь, Миш? Передашь? А то они найдут ещё кого, а я уже человеку обещал, некрасиво будет, понимаешь?

— Передам, Михаил Борисович, —

потухшим голосом, — Обязательно передам.

— Спасибо, Миш, выручил! Давай, всё, на связи, поговорили б, да я сам сейчас на работе, минутки вырываю, словно волоски, из лысеющей макушки своей, хха-ххы. Всё, всё, пока-пока.

Он значит женится.

И меня не позвал, тварь.

У меня даже злости на него не было. Пустота какая-то. Сел на стул, посмотрел на стену. Светло-жёлтая абстракция. Вот здесь морда кошки, похоже, да. И на ком он? Известно на ком, на рыжей стерве. Вот же гадина.

Ведьма.

Непослушные пальцы, знакомый номер.

— Алло, Дим?

— Да Миш, привет, что-то срочное? Я тут немного занят.

— Дим, ты женишься?

— Я? — пауза, — Да кто тебе такое сказал? — неестественный тон бывшего друга. Не верю.

— Значит и правда женишься, —

молчание, –

Тебе тут отец звонил. Говорит, тамаду вам нашёл, какого-то Отабека.

— А.

— На рыжей?

— Да, на ней. Погоди, Миш, я же хотел тебя пригласить, сюрприз хотел сделать! — да, да, и мы оба знаем, что это неправда. И ты знаешь, что я знаю.

— Она была против?

— Да, она. Миш, серьёзно, приходи. Я дурак, совсем каблук стал, тут просто… так не объяснить, понимаешь!? Но я правда хочу, чтобы ты пришёл.

— Правда?

Надежда не хочет умирать. Надежда хочет жить.

— Правда, — голос друга твёрд, — В пятницу, в 3ри, в “Императоре” на Романова. Приходи!

— Хорошо. Я приду.

— Ты ***ть, тупая **ка, то что я тебя люблю — не повод делать из меня безвольную вонючую тряпку, иди ты на*** со своими вы***тскими ПРАВИЛАМИ, **КА! — сорванный с ноги ботинок летит через комнату, бьётся о прикрытую тюлем стену, — Люди они… просто люди, они не делятся на категории, понялА! Заладила — он слаб, окруЖЕние определяет человека, общаться надо с равными и СИльными. На **ю вертел я всю твою филоСОфию, поняЛА! Ты меня поняЛА?!! — пыл мужчины как-то разом угас,

он весь сжался, словно спущенный воздушный шарик, словно сжатый программой KGB Archiver 2 вордовский файл съехал по стенке вниз, на пол, обнял колени руками, опустив голову, беззвучно рыдая.

Таким она его ещё не видела. Он припёрся в их общий номер пьяный, закатил истерику — слышал, наверное, весь этаж. Она давно переехала к нему, отношения горели ярким, ровным пламенем, перемежались вспышками страсти во время ночного… общения.

Скандалы случались. Но их ведь тоже можно называть вспышками? Люди заходят на этом пути так далеко, они даже про бытовое насилие говорят в позитивном ключе. “Бьёт — значит любит”, что за дегенераты. Нет, в их отношениях никогда не будет рукоприкладства. А скандалы… Что ж, счёт теперь 2–1, по-прежнему в её пользу. У неё для скандалов всегда имелись серьёзные причины, а тут — тьфу — мелочь. Ну не пригласил он друга-неудачника на свадьбу, она-то причём? Да, говорила, что друг ему не пара. Так это правда! Надо же видеть, с кем общаешься! Я же ДЛЯ НЕГО хочу, как лучше. А он… стоп, не время крутить эти мысли. Я тоже заведусь, и ****ец. Сейчас надо притвориться мудрой, всё понимающей женщиной. Хотя почему притвориться. Я такая.

Девушка, всё это время молча смотрящая на украсивший штору отпечаток протектора, подошла к своему мужчине. Присела с ним рядом прямо на пол, обнимая, прижимаясь к нему всем телом.

— Прости меня, Альби! — хриплый шёпот, — Не бросай меня, пожалуйста.

— Не брошу.

— А я по-прежнему считаю, что все эти “лагеря” волновиков — решение по грани.

Где-то даже ЗА гранью, —

лысый мужик в костюме без галстука сыто выдохнул, он вернулся с обеда, он готов приступить к деловой встрече с коллегой, улыбчивым и высоким человеком. Улыбчивому и высокому за 50 т. У него есть лицо, на лице родинка, в углублении между носом и левым глазом. Нос и левый глаз тоже на лице. Ухо осталось в стороне. Обеденный перерыв ещё не закончен, двум хорошим знакомым хочется выбрать всё положенное им законом время отдыха; они говорят не о делах, они обсуждают новости и навязчивые мысли.

— Михаил Алексеевич, я помню ВСЕ ваши аргументы, — коллега лысого степенно кивает. Кроме лица у него имеется синий мелко-клетчатый галстук, — Вы предвзяты ввиду личного… так сказать, интереса. Лагеря, а точнее ЦВПВ — это верное, своевременное решение президента. Нам удалось избежать многих сотен, а то и тысяч жертв. Нам повезло — в близком окружении президента оказался человек, попавший под волну. Поговаривают, что это кто-то из его дочерей… –

ухмылка потянула правую щёку вправо.

— И кто, хм, об этом “поговаривает”? — взаимно улыбающийся министр взглянул на настенные часы.

Его собеседник совершил завитковое движение указательным пальцем, устремлённым в потолок; двойной круг был маленьким, к концу движения палец проявлял нетерпение и резко ускорялся.

— Рассмотрим американское решение — продавать волновикам оружие, со скидкой, — ручки человека с лицом сделали “двойные кавычки”, лицо скептически кривилось, — Его в Америке и так можно купить без особых проблем — в большинстве штатов. Да, кое-где требуется получить символическое разрешение, и лишь в паре мест получить его затруднительно — Нью-Джерси там… Род Айленд. “Вейвэ, ви кээ” — “Волновик — нам не всё равно” — изо рта человека с галстуком слоган звучит протяжно, карикатурно, — Пряник. И закон об ответственности за личный портал — кнут. Не уследил, покоцали гражданина США появившиеся из твоего личного портала зубы — плати штраф, плати компенсацию. Зубы кого-то загрызли — в тюрьму тебя, с конфискацией имущества.