Александр Виленский - По гриб жизни

— Ты его знаешь? — подозрение в голосе Альбины.

— Первый раз вижу! Второй, — буркаю недовольно, ещё бы, — Но в прошлый раз я даже лица его не разглядел.

— Что ему от тебя надо?

— Я что тебе, Пушкин!?

Что ему от меня надо? Между отрядами метров двадцать, длинных-длинных метров. Нас восемь, их трое, девочку не считаем, математика за нас. Непонятно, где змея, непонятен портал. Понятен, непонятно, что он тут делает. И где волновики-якоря. Блин! Щитоносец поднялся, занял своё место в строю. Шаман улыбается, нож у горла ребёнка. С каждой проходившей мимо секундой внутри живота колючим, склизким клубком растёт чувство бессилия, отвращения к самому себе. Из пара обволакивающего кипящую реку, показался знакомый силуэт, да ****** * ***!! приехали. Голова змеи вознеслась над поляной, застыла, лениво прикрыла глаза. И камлать ему, ***а, не потребовалось. А я говорил.

— Иди сюда, Миш, — ****ь, откуда он знает моё имя?? — взгляд в сторону Альби. голос негромкий, ребристый, угрожающий, — Иди сюда, Миш. Ты ведь хочешь, чтобы твои друзья остались в живых? Даже если тебе и напревать на Руфину, — рука, держащая волосы, тянет назад сильнее, маленькая голова запрокинулась, девочка взвизгивает.

Я считал каждый сделанный шаг, тридцать семь. Я, наверное, подсознательно пытался сделать каждый шаг чуточку короче. Чтобы дойти хоть немного, но позже. Ещё чуточку позже, пожалуйста, ещё чуть-чуть. В правой руке меч, в левой бессильно опущенный арбалет. Иллюзия безопасности, создаваемая готовым к битве оружием, сыпется перхотью на красный песок. Чувствую себя голым, беззащитным.

— Стой. Хорошо, стой здесь, —

я от них в трёх метрах. Портал остался чуть правее, я, походу, перегораживаю нашим сектор стрельбы. Впрочем — метаю взгляд вверх, на застывшую неподвижно, будто спящую голову легендарного монстра — это несущественно. Змея, кажется, почувствовала внимание, голова наклонилась, правый глаз приоткрылся, уставился на меня. Ммама. Стоп, змеи же не могут закрывать глаза, у них веки срощены? —

А вы уходите.

— Что? — невольно вырвалось у меня. Не только у меня.

— Я говорю о том, что вам, — шаман смотрит через моё плечо, я даже не стал поворачиваться, не хочу провоцировать Якумаму, — Нужно уйти.

— Мы никуда не уйдём! — натянутый голос рыжей, — Ты нас совсем за идиотов держишь?

“Ну почему совсем?” — ответил я ей мысленно. Чертов чёрный юмор.

— Так надо, — уверенно ответил шаман, — Я отпускаю девочку, — он отвёл нож от её горла, вложил оружие в ножны на поясе, — Иди, Руфина. Иди к тёте Альбине.

Девочка сделала неуверенный шаг, другой, оглянулась и с неразборчивым криком побежала мимо меня, прочь; наши её, видимо, встретили, попытались успокоить? за спиной слышны негромкие, непрекращающиеся рыдания. Змея, вытянув дрожащий кончик языка, громко шипит, шаман метнул в её сторону быстрый взгляд.

— Откуда ты знаешь моё имя? — еле слышно выдохнула Альбина, — Впрочем, это неважно. Мы всё равно не уйдём.

— Почему? — шаман спрашивает об этом как-то слишком спокойно, невозмутимо. Как о погоде.

— Потому что я ПОКЛЯЛАСЬ тебя убить, урод!

Готов поспорить, у неё сейчас руки по локоть в волновом огне. Я всё так же стою к шаману передом, к драконам задом. Раз решил не оборачиваться, так и незачем начинать, блин, она опять на меня смотрит. Ну, Якумама.

— Это хорошо, — старик кивнул, — Но сейчас ты слаба. Тренируйся и приходи, я буду ждать, — ***а, этот придурок опять улыбается. Точно ненормальный. Псих, господи прости.

— Мы не уйдём без Миши, — голос Валерия.

— Вы уйдёте, — шаман говорит, и его слова ложатся холодными надгробными плитами, — Или умрёте. К слову, — шаман словно к чему-то прислушался, — Пришло время укола.

— Что?

Поверхность портала пошла волнами, на поляне проявилась тройка волновых монстров. Привычные крысобаки на пару секунд замерли, рванули вперёд, в сторону наших. Я резко развернулся, занося для удара спату; “стоять!” — хлестнул по перепонкам приказ безумного старика, сопровождаемый шипением змеи.

Урод.

Тварь.

Я, конечно, мечтаю послать его далеко и надолго, но огромная голова следит за мной насмешливым глазом, раздвоённый язык высунут наружу, нюхает воздух всего в пяти метрах правее-выше. Слушаю и повинуюсь, ублюдок.

Всё новые крысы выпрыгивают из портала, замирают-отмирают, несутся через поляну. Почему они игнорируют гоп-компанию шамана, почему они не атакуют меня? Наши справляются — ещё бы. Именно с таким противником мы привыкли работать. Бессильно сжимаю кулаки, я неслучайный, но зритель, мне… ххе, нельзя принять участие в зачистке. Эвфемизм для слова “бойня”, оно мне всегда не нравилось, я так думаю, кому нравится чувствовать себя мясником.

Как с крысюками работают драконы я знаю, интерес вызывала работа Димкиной, ****ь. Н-да. Альбининой команды. Рыжая работает огненным мечом, изредка кидает махонькие огнешарики, куда меньше, чем Димкины, **я. Сжав зубы, поворачиваю голову, гляжу краем глаза на невозмутимо взирающего на происходящее шамана. Дорого тебе, ***а, билет в этот театр встанет.

Растаман работает своей деревяшкой, его меч более длинный, чем мой, и судя по всему, не менее острый. Лёгкий, наверно, ещё. Он говорил, что может сделать кожу твёрдой, типа кора… но в битве на себя укусы принимать не спешит, весь шит на щит, напирает на ловкость, напоминает по манере боя Валерия. Пальцы берёжёт, ххе. Нифига себе! Вожак схватил крысу за хвост подтянул к себе, поднял и кинул в наших! Не попал, но сам факт.

Айрат, как и Ди, в первую очередь арбалетчик, к болтам крепит разрастающиеся камушки. Это он тогда стрельнул? не Ди. Я не понял, откуда он их берёт: создает из воздуха или достаёт из кармана? — в полёте они заметно разбухают. В вожака втыкается болт, следом, словно привязанный на короткой цепочке, сантиметров десять-двадцать, по округлой траектории влетает камень.

Чем-то похоже на удар кистенём…

Да…

Ди, на первый взгляд, просто стреляла из арбалета, но через пару минут я таки углядел — твари, на которых падает её взгляд, замедляются. Тяжёлый у неё взгляд, да. Антонио достал из-за пояса второе мачете, работает с обеих рук, обходит атакующих тварей боками, отступает назад, к арбалетчикам.

Тварей в разы больше нормы. Обычно на одного волновика выбегает 6–9 особей, среди них один вожак. Здесь же 8мь волновиков, или шаман тоже? его миньоны? Итого… возьмём по семь, должно быть 56 крыс, 7 вожаков, плюс минус там пять-десять. Я уже насчитал 18 мёртвых вожаков, я и не говорю про “рядовых”; твари всё ещё лезут. Хорошо, что у волновиков много выносливости и куча запасных болтов.

Впрочем, бойня эта привычная, конвейерная, не то что в прошлый раз — когда крысы пёрли из леса скопом. Мы так и не нашли логичной версии — как шаман, или кто иной, сумел собрать их в таком количестве вне портала, организовать и спустить на нас неорганизованной толпой. Умение массового контроля? Специальные загоны? Пастушьи собаки? Бред. Крысы сейчас не представляют особой угрозы. Кошусь на огромную змеиную бошку, что нависает над моей душой. Казалось, будто змея осознанно наблюдает за битвой, и голова так наклонена задумчиво, не, не, бред. Просто инстинкты хищного зверя и запах свежей крови привлекли её внимание.