Алексей Келин - Семейные обязательства

- Понимаю, - оборвал его епископ. И прекрасно помню историю. Наша, если так можно сказать, организация, создавалась для защиты веры, как от внешних врагов, так и от порочащих Церковь служителей. Обязанность выявлять колдунов добавилась позже. Не стоит читать мне лекции, - прервал он попытку визитера вставить слово. – Я знаю свою работу. Передайте Владыке, все будет сделано.

Порученец встал и едва заметно поклонился отцу Георгию. Скорее – кивнул, как кивают официантам, привратникам и другой обслуге.

- Один вопрос, - подчеркнуто-официальным тоном добавил охранитель, - кем был ваш предок? Судя по тому, как вы двигаетесь, кто-то из речных тварей. Водяной? Русалка? Омутник?

Визитер мгновенно прекратил рыться в папке и поводить плечами. Замер на секунду, потом выпрямил спину и зло, с вызовом посмотрел в глаза отцу Георгию.

Епископ дружелюбно улыбнулся, покачивая в руке документы:

- Не стоит стесняться. Мне по роду службы известно, что по всей империи обитает множество потомков разнообразной нечисти. Мстислав завоевал Тридесятое царство, чтобы построить новый дом, уничтожение коренных жителей не входило в его планы. Он запретил магию, сжег идолов, отрядил Официум карать нарушителей - и многое забылось. Но местные чудища издревле мешали кровь с людьми, а их дети принимали Господа, вели простую человеческую жизнь, и нет в том греха... Уж простите мне встречный урок истории. Так кто основал ваш род?

Порученец прошипел что-то невнятное, поклонился отцу Георгию подчеркнуто учтиво и вышел.

Епископ грустно усмехнулся ему вслед.

Бабушка, понизив голос, рассказывала маленькому Михаэлю, что один из его предков был оборотнем - соколом. Прославился пращур в основном как дамский угодник, но кто теперь помнит детали? От легендарной личности осталась только тяжелая гранитная плита на могиле с полустертой буквой «Ф». А еще - слабый намек на что-то птичье в облике старших сыновей в роду. Или семейству Фальке просто нравилось так думать?

Не совсем обычные предки – секрет множества фамилий. Говорить о них не принято, даже стыдно – ведь мы наихристианнейшая Империя, какие русалки-домовые?! Мало ли, что там было три-четыре века назад? Мы – дети Божьи и подданные Императора. А вы… идите, откуда шли. В другом месте сказки об оборотнях собирайте, нечего тревожить добрых людей.

К сожалению, старая чертовщина не всегда оставалась в фамильных легендах. Бывало, кто-то вместо рассказов у камина совершал реальные ритуалы. Тогда приходило время охранителей.

Вот только сейчас отец Георгий вместо честной войны с нечистью и чернокнижниками получил хитро завязанную интригу со смертельной угрозой.

Он мельком просмотрел полученные бумаги и вздохнул. Опасения подтверждались самым печальным образом.

Его, выражаясь языком господ в плащах и с кинжалами, разыгрывали втемную. Реальная работа была никому не нужна, руками Провинциал-Охранителя попросту убирали неугодных Архиепископу церковников, выдавая это за борьбу с симонией. Да, ему отправили материал на реальных жуликов, но далеко не на всех. Судя по уликам, сама по себе незатейливая схема обогащения предполагала участие кого-то высокопоставленного из церковного казначейства, но про бухгалтерию епископата в представленных бумагах не было ни слова. Зато по столице бродили упорные слухи, что самым вероятным преемником Архиепископа будет глава комиссии Синода по ремонту и строительству, епископ, прочно связанный с финансовыми потоками.

- Мохнатый? – привычно обратился отец Георгий к своему коту. – Тебе не обидно, что нас с тобой считают дураками?

Кот дернул ухом, не прекращая вылизывать пушистый хвост.

- Мне вот немного обидно… - пробормотал охранитель себе под нос. – С другой стороны, доверили важное дело, значит дураки мы с тобой хотя бы исполнительные. И то хлеб. Владыка меня помнит наивным балбесом, прохлопавшим главного колдуна в своей жизни, так что у него есть все основания не подозревать нас с тобой в излишней догадливости. Не будем его пока разочаровывать, да? К тому же не стоит недооценивать собственную глупость… Я ведь уже преступник, раз позволил Владыке остаться на своем месте, а не арестовал за оскорбление величества.

Отец Георгий прошелся по кабинету, потирая пальцами лоб. В голове крутилось: «Ты теперь на острие таранного удара кавалерии, Жар-Птица. Тобой будут ломать строй. Выживешь и победишь – молодец, не выживешь – станешь предметом торга между Владыкой и Императором. Поганая перспектива, но другой нет».

«К чему этот пафос? – ехидно ответил он сам себе. – Все посвященные, что порученец, что твой собственный заместитель, на тебя смотрят, как на покойника. Какой удар, какая кавалерия, тебя принесут в жертву ради величия Церкви – и что, ты не согласен?»

Из глубин памяти всплыла старая солдатская песенка: «Лу-учшая наша судьби-ну-шка перебить их всех во славу короля!»

- Ничему меня, старого болвана, жизнь не учит, - вслух с сарказмом фыркнул епископ.

В углу кабинета раздалось жалобное бульканье. Мохнатого кота Дымка тошнило собственной шерстью. Дело житейское, но кот выглядел донельзя смущенным. Он постарался забиться подальше за тумбочку, чтобы спрятать следы конфуза.

Отец Георгий взял со стола свежий номер «Гетенбергскиех новостей». Оторвал кусок страницы, как раз по тяжеловесному абзацу: «Его преосвященство провинциал-охранитель отец Георгий был назначен на высокую должность главного охранителя столицы после блестящего завершения расследования о человеческих жертвоприношениях…» где-то там же в статье было: «ранее отец Георгий не одобрял наказания для незловредных колдунов, за что при прежнем правлении был сослан в провинцию. Сейчас он вновь служит в столице, обеспечивая исполнение закона «О магии», воплощая в жизнь свои давние убеждения». И еще что-то про «доброго служителя» и «хранителя веры».

Охранитель по прозвищу Жар-Птица смял лист с восхвалениями в адрес собственной персоны, отодвинул тумбочку (Дымок пристыженно отбежал подальше) и стал собирать газетой последствия кошачьей тошноты.

Красивая история заслуженного возвышения честного служаки, воина Церкви, годилась только для этого. А, да, еще она подойдет для торжественного некролога.

Скрытые мотивы назначения на должность и мрачные перспективы жертвенности – это, конечно, очень интересно, но повседневные дела никто не отменял. Пора было отправляться читать проповедь в церковь Святого Себастьяна. Была такая обязанность у столичных епископов – раз в неделю служить в храмах на окраине.

Ехать в возке не хотелось. Посылать секретаря на конюшню, велеть седлать лошадь? Вот еще…

Отец Георгий махнул служке – сиди уж, сам спущусь. Не сахарный, чай, не развалюсь, если собственными епископскими ручками подпругу затяну.