Юлия Риа - Я, капибара и божественный тотализатор

— Ладно, — миролюбиво улыбнулась, — если хочешь, потом вместе выберем тебе новое имя. А пока — расскажи мне, пожалуйста, об этом мире. Зачем я здесь?

— Это нейтральный мир, называется Айгерос. По сути, Айгерос — гигантская арена, на которой раз в пять лет устраивается божественный тотализатор.

Я ошарашенно вытаращилась на капибара. Мне не послышалось?

Каперс хмыкнул, довольный произведенным эффектом.

— А в чем суть этого тотализатора? — спросила осторожно.

— Все просто: тебе надо первой добраться до Объединенного храма богов тотализатора. Тогда ты победишь.

— И все? — Я прищурилась, чувствуя, что он недоговаривает.

— И не умереть по дороге, — довольно выдало это… это… животное!

Новость ударила невидимым кулаком по голове, и я осела.

— Но ради чего? — спросила растерянно, глядя в большие черные глаза, которые теперь оказались почти вровень с моими.

— Если выиграешь, сможешь выбрать один из множества миров и остаться в нем.

— А если проиграю? Выживу, но приду к этому… как ты сказал? Объединенному храму? — Каперс кивнул. — Так вот. Если я приду к Объединенному храму не первой, что тогда?

— Тогда тебя вернут в родной мир.

Я закусила губу, обдумывая услышанное, потом довольно выдала:

— То есть, чтобы вернуться, мне просто надо не умереть и дождаться, пока кто-нибудь другой дотопает до вашего храма? Отлично!

Вскочив на ноги, я принялась оглядываться. Так, вода близко. Надо выяснить, питьевая ли она, но что-то мне подсказывает, что да. Остается найти подходящее место, где можно переждать…

— Так не пойдет! — возмутился Каперс, прервав полет моих мыслей.

— Почему это?

— Ну, хотя бы потому, что в среднем, — подчеркнул он, — на то, чтобы добраться до храма, у игроков уходит около двух-трех недель. А самый долгий тотализатор длился почти три месяца.

Я присвистнула. Нехило!

— Значит, надо найти жилище понадежнее, решить вопрос с пропитанием…

— Ты меня не слушаешь! — перебил капибар. — Ты должна отправиться в Объединенный храм богов тотализатора, — припечатал он. — И разве тебе не хочется попасть в мир магии, волшебных созданий? Или в тот, где люди наделены сверхспособностями? Или в более развитый технически?

— Не-а, — я мотнула головой. — Меня и мой устраивает.

— Странно. — Каперс нахмурился и, склонив голову, принялся разглядывать меня так, словно мой нос только что превратился в хобот.

— Почему? Думал, я кинусь вперед всех бежать ваш марафон, чтобы только эмигрировать из собственного мира?

Хранитель кивнул, не сводя с меня задумчивого взгляда.

— Есть определенные правила, — наконец заговорил он. — Для участия в тотализаторе всегда выбирают мечтателей, которые — осознанно или нет — ждут подобного путешествия. Насильно забрать того, кто крепко сцеплен с родным миром, невозможно. Причем в твоем случае, насколько я знаю, проверка состоялась незадолго до перемещения, так что странно…

— Семицветик! — Осознание случившегося отдалось в мозгу приглушенным «дзынь». — Наверняка ваша проверка ощутила ее желание! Не мое!

— Кто это?

— Моя подруга. — В груди все оборвалось, и я снова рухнула на траву. — Я сидела у нее в гостях, и мы как раз говорили о книжных мирах и нелепых фантазиях… Точнее, для меня нелепых! Не для нее! Это ее должны были забрать сюда.

На душе стало паршиво, словно я украла чужую мечту. Хотя почему «словно»?

— Каперс! — Я подалась вперед и с надеждой посмотрела на хранителя. — Нас надо поменять местами! Светик бы полжизни отдала за возможность тут оказаться!

— Нельзя, — он мрачно качнул головой. — Ты уже здесь.

Как и все игроки. Порталы закрыты. Теперь ты обязана добраться до Объединенного храма… или умереть по дороге.

Мне жаль, — добавил он тише.

Тухлое и пресное «мне жаль». Но что еще можно сказать в подобной ситуации? Подбадривать изначально противную ему землянку Каперс не станет. Все-таки он хранитель, а не чирлидерша. Хотя взглянуть на капибару в юбке и с разноцветными помпонами я бы не отказалась.

— Пошли, — вывел меня из раздумий его голос.

Я хотела было воспротивиться, но меня осадили:

— Нам до темноты надо добраться до ближайшего кардарва. Ты ведь, кажется, хотела выжить?

Не дожидаясь моей реакции, Каперс развернулся и зашагал в одному ему ведомом направлении.

— Что такое кардарв и почему я могу умереть, если мы до него не доберемся? — пристроившись сбоку, спросила я.

— Кардарв — это, скажем, контрольная точка. По всему Айгеросу их сотни. Каждый игрок обязан отметиться в таком… хотя бы раз.

Финальная часть фразы мне не понравилась, и я уточнила:

— Почему всего один?

— Согласно правилам тотализатора, все игроки по прибытии на Айгерос должны явиться в ближайший кардарв. А дальше — как сами захотят. К тому же многие умирают, не добравшись до следующего.

Я перевесила сумку на другое плечо — левое затекло — и продолжила выуживать информацию.

— А убивать обязательно?

Хранитель смерил меня насмешливым взглядом, но все же пояснил:

— Айгерос — не самый дружелюбный к чужакам мир. У тебя еще будет возможность в этом убедиться. Да и сами игроки, в отличие от тебя, жаждут победы. Ради исполнения заветной мечты многие готовы убивать голыми руками… ну, или тем, что у них эти самые руки заменяет.

Я споткнулась.

— Что? Не думала же ты, что здесь только представители твоей расы? Земляне вообще самые скучные создания. — Каперс поморщился, а я недовольно скрипнула зубами.

Ну уж нет! С этой его ненавистью к людям надо что-то делать! Если мне придется несколько недель провести в обществе говорящей капибары, я не собираюсь терпеть его высокомерие и пренебрежение к землянам.

— Скажи, хранители могут выбирать себе подопечных?

— Нет, не могут. Бывают исключения, но, как правило, все решается на распределении.

— То есть тебе просто не повезло? Или ты — то самое исключение?

Каперс не спешил отвечать. Он недовольно морщил нос и подергивал крохотными круглыми ушками. Заметив их движение, я умилилась. Нет, ну какие же славные! Аккуратненькие, маленькие — так бы и почесала за ними! Только что-то мне подсказывает, что гордый Каперс не оценит, если я вдруг попробую воплотить задумку в жизнь.

— Исключение, — наконец произнес он. — Меня осознанно прикрепили к землянину.

— В наказание?

— Да.

Решив не бередить чужую рану, я сменила тему.

— Слушай, а ничего, что я в таком виде? — я демонстративно махнула красным клетчатым рукавом.

Из одежды на мне красовались белая майка, выглядывающая сквозь расстегнутую рубашку, рваные джинсы, любимые светло-серые кеды, прикрывающие щиколотки, и разноцветная сумка-мешок на ручках-канатиках.