Юлия Риа - Я, капибара и божественный тотализатор

Утром решающего дня я подскочила рано — едва рассвело. Села, подтянула колени к груди и долго смотрела на спящего Каперса.

В голове творилась полная неразбериха.

«Манипулятор! — обиженно рычала эмоциональная половина. — Эгоист, готовый на все ради достижения цели!»

«А разве на тотализаторе кто-то ведет себя по-другому? — сеяла зерно сомнения рациональная часть меня. — И разве мы поступаем иначе?»

«У нас на кону стоит жизнь!»

«А что у него? Мы же не знаем…»

«Да! Потому что он никогда и ничем не делится с нами!» — не сдавалась эмоциональная половина.

«Равно как и мы с ним. И вообще, давно скрытность стала поводом для предательства?»

«Это не предательство! Мы ведь ничего ему не обещали».

«Ага, только позволили поверить, что не против топать в храм добровольно».

«И что? Теперь ради этого стоит героически умереть?»

«Вовсе нет, — спокойно заметила рациональная половина. — Мое предложение остается прежним: в назначенное время прыгаем за борт и плывем к острову…»

Движение на соседней кровати отвлекло меня от внутреннего диалога — проснулся Каперс. Повернув голову, он встретился со мной взглядом и тихо спросил:

— Что тебя так беспокоит?

Я ненадолго замерла, собираясь с силами. Потом решилась.

— Кап, ты защитишь меня?

Хранитель подобрался и сел.

— Всегда, — произнес он твердо. — Что бы ни случилось.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Уверенность Каперса вселила надежду, но внутренний голос напоминал, что хранитель не может быть равным по силе богу, и не давал расслабиться. Каперс же, поняв, что его слова меня не успокоили, соскочил со своей кровати и залез на мою.

— Не бойся, Ариш, — он опустил голову мне на плечо. — Мы со всем справимся. Вот увидишь.

Я кивнула и, наплевав на возможное недовольство, обняла его. К моему удивлению, Каперс не возражал.

«Все-таки ты привязалась к нему», — обреченно вздохнул голос разума.

«Дура!» — припечатала эмоциональная половина.

«Дура, — согласилась я, гладя хранителя по жесткой шерсти. — Но не предательница».

Я бы хотела сказать, что после принятия решения на душе стало легко. Но нет. Мне было страшно. И волнительно. А еще меня одолевали сомнения. Однако отступать я не собиралась — в буквальном смысле. Я стала преследовать Каперса, как маньяк-сталкер, практически ходила за хранителем по пятам. Стараясь не вызывать подозрений, болтала с ним и матросами, оказывавшимися поблизости. Но только рано или поздно все разговоры сходили на нет: я была слишком напряжена и постоянно отвлекалась, выглядывая на горизонте остров.

Ближе к обеду беспокойство переросло в панику. С каждой секундой мне все больше нравилась идея найти веревку — а лучше цепь! — и привязать себя к хранителю, чтобы наверняка не потеряться. Сейр обещал, что связь хранитель-подопечный перестанет действовать. Это значит, Каперс может не почувствовать, если мне потребуется помощь.

«Спокойно, Арина, — вещал внутренний голос. — Спокойно. Не паникуй. Все под контролем. Ты справишься. Ты не умрешь».

— Ариш, подожди меня здесь, мне надо ненадолго отойти…

— Стой! — Я вцепилась в Каперса, не давая ему закончить фразу.

— Ты чего? Не переживай, я быстро. Если хочешь, можешь пока посмотреть вон туда. — Он кивнул куда-то мне за плечо. — Сейчас покажется Остров Миражей…

— Не хочу ничего видеть! — Моя хватка стала сильнее.

— Ладно, как скажешь. Тогда просто подожди меня здесь, — повторил Каперс. Я отчаянно замотала головой. — Арин, не усложняй. Мне правда надо отойти. Это важно. Ты не понимаешь…

— Это ты не понимаешь! — выкрикнула я. — Он убьет меня!

— Кто? — Взгляд хранителя вмиг стал серьезным.

— Сейр.

Едва с моих губ сорвалось имя бога, корабль резко накренился на левый бок. Я взвизгнула и обхватила Каперса поперек туловища изо всех сил.

— Арина, отпусти. — Он дернулся.

— Нет!

Новый толчок переложил баклажан на другой борт. Крики и топот матросов слились с ревом шквального ветра. Налетевший ураган вгрызался в паруса, неистово трепал порванное полотно. Огромные волны швыряли корабль из стороны в сторону, играя им, как волейболистки мячом.

— Арина, отпусти меня, иначе мы оба погибнем! — перекрикивая шторм, потребовал Каперс. — Доверься!

Пальцы не слушались. Страх скользкой змеей ползал под кожей, сердце заходилось в бешеном ритме. Меня трясло.

— Арина!

Стиснув зубы, я заставила себя расцепить пальцы. А спустя миг отлетела в сторону — корабль швырнуло на другой бок.

— Ка-а-ап! — заорала я в пустой попытке перекричать ветер.

Без толку. Рев стихии слишком громкий.

Я пыталась ухватиться хоть за что-нибудь: ящик, бочку, веревку, палубу — что угодно! Но все вокруг мотылялось вместе со мной. Я визжала, не в силах справиться с охватившей паникой, и не переставая звала Каперса.

Он ведь обещал! Говорил, что защитит! А сам… Где он?

Мой взгляд метался по палубе в поисках хранителя, но его не было. Не было!

Среди царящего хаоса я заметила матроса, с перекошенным от ужаса лицом; он тыкал пальцем куда-то вверх, мне за спину. Я рывком обернулась и обмерла. Прямо на нас надвигалась огромная волна. Не знаю, сколько в ней метров, но понимаю главное — корабль не выстоит. Вал сметет нас.

Внутри все сжалось и замерло. Слух пропал: я больше не слышала ни шума ветра, ни криков. Зрение размылось. Единственное, что я видела четко — надвигающуюся смерть.

Тягучая, словно нефть, волна встала стеной. Закрутилась гребнем и с ревом полетела вниз. Мой левый бок пронзила острая боль, а в следующий миг я отключилась.

Ощущение такое, словно в голове разлили кисель. Розовый и вязкий. Мысли путались, звучали приглушенно. Разобрать получилось лишь одну из них, и звучала она: «Че-е-ерт, как же больно быть мертвой!»

Мой стон прозвучал неожиданно громко. Я поморщилась, слабо пошевелилась и открыла глаза.

Над головой раскинулась массивная зеленая крона, сквозь которую пробивается солнечный свет. Листья шелестят тихо, будто шепчутся. Поди, советуют мне собраться с силами и встать. Медленно, шипя от боли, я села. Огляделась.

За спиной у меня лес, впереди — огромное, вытянутое в форме капли озеро, а сбоку… мужчина?

Незнакомец лежал на животе. Лицо скрывали длинные каштановые волосы, заплетенные в сложную косу.

Интересно, жив ли? Я закусила губу и попробовала подняться. Не вышло.

Ноги ослабли настолько, что вели себя, как вареные макаронины, едва я норовила на них опереться. В итоге, оставив пустое занятие, поползла на четвереньках. Не сказать, что это было легко — руки тоже подрагивали, — но зато я смогла сдвинуться с места и добраться до мужчины. Затем, пыхтя, как еж-трудяга, перевернула незнакомца на спину. На этом силы покинули меня окончательно. Я упала рядом, тяжело дыша. Повернула голову вбок и выругалась. Слишком нецензурно для воспитанной девушки.