Алисия Эванс - Сбежавшая жена Черного дракона. Книга 3 [СИ]

– А что сейчас с Академией? Чем завершились соревнования?

– Все игроки попросту выбрасывались за пределы арены, – вздохнула Оливия. – Когда на ней не осталось никого, она просто схлопнулась. Мы так и остались стоять, не понимая, что произошло, и кто, в конце концов, победил. Только потом нам сообщили, что произошло что-то непредвиденное, а на Империю напали.

– Что будет дальше? – повернулась я к Арису. – Мне можно будет вернуться в Академию?

– Первый курс нужно закончить, – нехотя признал Черный дракон. – Думаю, через несколько дней, когда я еще раз все перепроверю и договорюсь с демонами, ты сможешь вернуться.

– Все указывает на то, что они готовы свернуть военную операцию в ближайшее время, – подтвердил его слова Крис. – Их солдаты не трогают мирных жителей и не разоряют деревни.

– Отлично. Маша, бери свою подругу, отца и идите на прогулку, – мягко подтолкнул меня Арис.

– А как же Анж?

– На его счет не волнуйся, я свои обещания выполняю. Ступай.

Пришлось послушаться и покинуть его кабинет. Мне хотелось спросить о том, как Арис собирается восстанавливать наш брак, и собирается ли вообще, но дракон явно спешил приступить к делам. Впрочем, папа тоже особо не расшаркивался и, уделив мне буквально двадцать минут, поспешил покинуть меня. Я просила его остаться, но он был непреклонен.

Как итог, мы с Оливией остались вдвоем на песчаном пляже. Дул ветер, нам пришлось взять с собой теплые накидки, чтобы не простыть. Я заметила, что девушка выглядела намного более счастливой и расслабленной, чем обычно.

– Ты изменилась, – озвучила я свою мысль.

– Ещё бы, – хихикнула она. – Знаешь, а ведь мы и не догадывались, что ты беременна. Я чувствовала, что твой запах изменился, но как-то по-другому, не так, как обычно пахнут девушки в положении.

– Расскажи мне, что с тобой произошло, – попросила я. – Явно ведь что-то изменилось.

– Это целая история, – покачала головой Оливия. – И начало у нее не очень хорошее. Я ведь так и не сказала своему мужу, что участвую в соревнованиях. Когда он узнал об этом, то пришел в настоящую ярость. Настолько озверел, что избил меня.

– Что?! – воскликнула я, сжав её руку.

– Да, стыдно в этом признаваться, – вздохнула Оливия. – У меня заплыл глаз, синяки по всему телу…были. Я сбежала от него и заперлась в своей комнате в общежитии. Долго плакала в темноте, пока к нам не зашел Абелард. Он зашел к Эльзе что-то взять из её запасов и случайно услышал мои всхлипы. Сама не знаю, как. Он стучал в мою дверь, кричал, чтобы я открыла, а мне было ужасно стыдно показаться ему в таком виде. В итоге, Аб выбил дверь и сам все увидел.

– И что? – прошептала я.

– Я никогда не видела его таким взбешенным. Думала, последуют вопросы, но Аб просто спросил: «Это он?». Я кивнула. Он усадил меня на кровать, молча обработал синяки и стер кровь. В тот момент я впервые смогла выплакать все, что держала в себе так долго. Аб слушал, не перебивал. Наверное, я никогда и ни с кем не была так откровенна, как в тот вечер. Он дождался, пока я усну, и ушел. Как мне потом рассказали, Аб пришел в стаю и вызвал моего мужа на смертный поединок. Хорошо, что я не знала об этом, а иначе примчалась бы туда и…не знаю, что сделала бы. В итоге, Аб забил до смерти моего мужа.

– О, боги, – я испуганно поднесла ладонь к губам.

– Знаешь, а я ничего не испытываю, – пожала плечами Оливия. – Ни скорби, ни страха, ни радости. Мне все равно, что он умер. По нашим законам Аб получил право взять меня в жены без согласия родителей. Собственно, что он и сделал на следующий день. Знаешь, мне до сих пор не верится, что все так повернулось. Абелард – мой законный муж, и никто не вправе это оспорить.

– Даже не знаю, можно ли тебя с этим поздравить, – покачала головой я. – Брак, построенный на чужой крови… Это даже звучит жутко.

– По законам оборотней это нормально. Раз самка не беременеет в течение долгого времени после заключения брака, то другой самец имеет право забрать её себе. Я чувствую себя…свободной. Без его побоев, оскорблений и издевательств мне стало легче жить.

Не уверена, что когда-нибудь смогу её понять. Всё же у оборотней есть животная сущность, которая недоступна людям. В любом случае, Оливия стала выглядеть намного свежее и счастливее прежнего. Мы провели в поместье Ариса около недели, наслаждаясь прогулками и свежим воздухом. Я начала изредка ощущать шевеление малышей, и это было удивительно и прекрасно. Окончательно пришло осознание того, что внутри меня развивается новая жизнь.

Тем не менее, нам пришлось вернуться обратно в Академию, хотя бы затем, чтобы сдать сессию и отыграть свои роли в спектакле. Эльза по-прежнему пропадала в плену Рафаэля, никаких вестей от неё не было. В Академии нас встречали как свидетелей чего-то эпохального. Тут вовсю ходили слухи, что я чуть ли не своими руками убила ректора, но я опровергла эту галиматью.

Перед началом спектакля я впервые со времен соревнований увидела Ханса. Вид у него был весьма потрепанный. Видно, что он много нервничает в последнее время, и это объяснимо. Его отец в руках демонов, власть ускользает от их клана и их рода в частности. Если раньше Ханс считался наследным принцем, то теперь он простой дракон. Этот спектакль превратился в его личное детище, которое ассоциировалось исключительно с Хансом. В вечер перед премьером он ужасно нервничал, и это видели все. Правда, мне было не до его душевного состояния, ведь на спектакль прибыл сам Арис. Я видела его, сидящего в первом ряду, и от мысли, что он нашел время, чтобы насладиться моим пением на сцене, все внутри трепетало. Хорошо, что я не знала, чем все это закончится…

Карен весь день был как на иголках. Они с Оливией что-то замышляли, но я никак не могла понять, что именно. Я была занята распеванием нот, чтобы петь для Ариса в полную силу голоса. Теперь мы с Мартиной не соперничали, относясь друг к другу с холодным дружелюбием. Открылся занавес, и я начала петь, играя свою роль. То и дело мой взгляд выхватывал из зрительного зала глаза Аристарха. Он смотрел на меня с неподдельным восхищением и светлой улыбкой. Казалось, что в этом огромном помещении существуем только мы двое. Он – мой зритель, я – его муза. Из всего гула аплодисментов мой слух улавливал только его – самые громкие и искренние.

Финальная сцена должна была получиться максимально драматичной, и я выкладывалась на полную, играя скорбь и печаль. Мой персонаж – девушка, потерявшая любимого и теперь готовящаяся воссоединиться с ним. Я стояла на импровизированном обрыве, и после трагичной арии мне следовало «покончить с собой», то есть спрыгнуть с края сцены, оказавшись за ней. Внизу меня ждал, как я думала, матрас, так что травмы были исключены. Прозвучали последние ноты, и в зале явственно ощущалось напряжение в ожидании кульминационного момента.