Сергей Чехин - Я попал в ЛитРПГ, или как приручить суккуба

— Попался, негодник? — девушка переступила через меня и нависла бронзовой блестящей статуей. — Думал, я прощу твою дерзость? Явью правят люди, а вот мир сновидений — моя безраздельная вотчина. Здесь мне сам Владыка не указ. А ты — тем более.

Девушка села, медленно покачивая бедрами, прямо на, простите, хрен, к тому моменту изрядно набухший. Несмотря на кажущиеся неудобства — все эти оковы, цепи, голая скала — чувствовал я себя примерно так же, как и в теплой кровати в позе звезды. Только вместо мягкого матраса — жесткое покрывало, но говорят же, что спать на твердом полезно. Лава нагревала воздух до летней жары, ни боли, ни каких-то других неприятных ощущений не было, и я всецело сосредоточился на блаженной неге прямиком из царства Эроса. Все это напоминало камеру сенсорной депривации, где отсекли все чувства, кроме того, что промеж ног, и бороться с пульсирующими волнами возбуждения не было никаких сил. Желания, в принципе, тоже.

— Ты дерзил не тому демону, дружок-пирожок. — Хира огладила и стиснула груди, и так сжатые полосками дубленой кожи. — И будешь за это наказан. Знаешь, чем занимаются суккубы? Вызывают эротические сны. И я буду терзать тебя, пока не проснется Ингрид, — говоря это, она легонько двигала тазом, и на каждом скольжении назад у меня темнело в глазах от удовольствия. — А потом по моему единственному слову твой вулкан выбросит столько лавы, сколько не извергал за всю жизнь, мелкий ты рукоблуд. Если Иру так бесят разговоры о потной заднице, представь, как она отнесется к твоему мокрому стояку. Б-е-е-е... Опозорил меня? Возомнил себя крутым повелителем Тьмы? Посмотрю, как ваше темнейшество будет общаться с милашкой после такого.

Вот же подлая су... ккуба! После того, что Иришка пережила, после всех слухов об извращенцах-демонистах нашей дружбе сто процентов конец, а Лерка так вообще убьет. И тут сердце пустилось в галоп от смеси злобы и обиды, что лесным пожаром покатилась к чреслам, врезалась в волну страстной неги и оттеснила прочь. Вот значит как, да? Я для нее стараюсь. Я о ней забочусь. Я, блин, из кожи вон лезу, чтобы стать во всем лучше предыдущего мастера. И мне платят вот такой монетой? Ну, ничего. Справился наяву — справлюсь и тут. Не знаю, где там твоя вотчина, но это мой сон, мой разум и моя воля.

— Сопротивляешься? — с усмешкой спросила мучительница, не то прочитав по сердитому хмурому лицу, не то почувствовав, как младший товарищ немного сдулся. — Ну-ну...

Хира легла и потерлась грудью о мою, а затем лизнула мочку уха.

— Ты даже не представляешь, что я умею, — жарким стоном выдохнула она. — Сто лет учебы у лучших конкубин Дворца Наслаждений. Сто лет воплощений самых безумных фантазий. Думаешь, сможешь выдержать? Что же, давай проверим.

Я оцепенел, не в силах даже мотнуть головой. Сонный, мать его, паралич во всей красе. Соблазнительница приподняла мой подбородок и принялась покрывать шею влажными поцелуями, медленно опускаясь к левой ключице. Звуки, которые издавала девушка, прежде слышать не доводилось, хотя порева пересмотрел не вагон, а целый товарный состав.

Так. Самый верный способ проснуться — кошмар. Например, переживание собственной смерти, падение с высоты или бегство от потустороннего чудища. Сильное волнение, выброс адреналина и готово. Но эти образы нельзя вызвать намеренно, они должны быть обязательной частью сновидения, иначе не поверишь и страха не почувствуешь. А какие могут быть страхи, когда твой сосок облизывает и покусывает самая горячая женщина на планете? И приунывший было перец вновь распух как вакууме, не оставляя шансов не только на победу, но и на достойное противостояние.

— Вот и вся твоя сила, — дыхание вновь обожгло лицо. — Уже сейчас готов спустить в штаны, а ведь я еще не взялась как следует за твою срамоту. Но не волнуйся, этот выстрел запомнишь на всю жизнь. И ни одна девушка на свете не доставит и сотой доли моего удовольствия.

Она поцеловала меня с игривой аккуратностью, без лобызаний в десны, завязанных узлом языков и прочей французской школы. Наверное, собиралась поиграть перед тем, как пустить в ход тяжелую артиллерию, но внезапно в мою грудь словно залили подогретый мед. Теплая нежность и концентрированная милота заструились по венам, остужая напряженные мышцы и без остатка смывая возбуждение. Судя по округлившимся глазам, суккуба явно не ожидала подобного результата. Выпрямившись, уставилась на меня испуганным взглядом и шепнула:

— Дурак...

И сон исчез. Я вскочил, чуть не опрокинув стул, пьяно замотал головой и подбежал к кровати. Наплевав на сон Ингрид, принялся трясти и шатать свернутое рулетом одеяло, пока наружу не выпросталась опухшая спросонья физиономия. Хира указала на плотно сжатые губы, потом на потолок — мол, еще не рассвело, а до утра приказано молчать, но я был слишком зол, чтобы вестись на подобные отмазки.

— Вставай, быстро! Собирай свою темную материю, собирайся — и за дверь. Даю минуту.

Девушка не сразу поняла, что я имею в виду, и на лице отразился тот же страх, что и во сне. Но собрался не выставить негодяйку на мороз, а поговорить на улице, чтобы не тревожить Ингрид. Ровно через шестьдесят секунд (считал в уме), демоница выбралась из подвала, с вызовом повернулась ко мне спиной и скрестила руки на груди.

— И как это понимать?! — взорвался я. — Что за шутки? Хочешь насолить мне — соли только мне! На кой приплетать сюда Иру? Она тебе что сделала?!

— Пок-пок-по-к-о-о-о-о... — Хира развернулась, притопывая и размахивая локтями. — Хули ты распетушился, педик? Хочешь наказать? Наказывай! Кнута нет, ну так врежь кулаком! Двинь по роже, дай по почкам, будь мужиком, млять! Хрена ты мнешься, как обоссанная тряпка?!

— Хира, — несмотря на едкую провокацию, я сохранил спокойствие и твердость в голосе. — Ты меня разочаровала.

— Разо... че? — она склонила голову вбок и сощурилась. — Это какое-то педийское наречие? Или гомий язык? Я таких не знаю. Фафочафофала... — девушка уперла руки в бока и закачалась неваляшкой, изображая вышагивающего среди своего гарема петуха. — Куд-кудах. Фмофрите, я муфык. Пок-пок-пок!

— Хира...

Суккуба толкнула ладонями в плечи и гневно бросила в лицо:

— Да хоть обзовись. Мне похер, понял? Я тебе не няша-стесняша. Я не роняю слезки и не кидаюсь на шею, когда пораню пальчик. И далеко не такая нежная и гладкая, как эта овца...

— Хира... — едва удержался от улыбки, ее время еще не пришло.

— ДА ЧТО??! ХИРА, ХИРА, ХИРА, ХИРА!!! — орала суккуба, приставив ладони к ушам и качая головой из стороны в сторону. — Хуира! Рот твой топтала, пес!

— Ты ревнуешь.

— Я... что? — истерика вмиг исчезла, сменившись крайней степенью замешательства — вскинутые брови, показушно-удивленный взгляд, разведенные ладони. — По-моему, у тебя крыша поехала. Ты э-э-э... поехавший абсолютно, парень.