Array Belochka LG - Бу! [СИ]

Поттер не мог поверить в происходящее. В спокойного Кромешника, ни одним мускулом не напоминающего того получающего истинное удовольствие Снейпа. В свою увлеченность этим невозможным недочеловеком. В серую тоску, сжавшую сердце.

Кивнув на прощанье, Бугимен направился к дверям.

— Стойте!

Он с интересом обернулся, и Гарри показалось, что в глазах промелькнула надежда.

— Я… я хотел спросить.

Разочаровался… или показалось?

— В мифах написано, что Фенрира могут одолеть только Боги. Так почему я?

— Поттер, этим легендам тысячи лет. Как, ты думаешь, в те времена люди называли волшебников?

Терпение не являлось главной добродетелью Поттера. Он обычно догонял, а ждать совершенно не умел. Хорошо, что на следующий день пришлось посетить открытие новой магической библиотеки. Он картонно улыбался на колдокамеры, приударил для вида за дочкой местного архивариуса и дал короткое интервью про необходимость просвещения во всех уголках магической Британии. Слова, написанные Гермионой к открытию центра для дошкольников, вполне подошли и к этому случаю.

Дома сидеть было скучно, поэтому Гарри отправился к друзьям. В очередной раз почувствовав свою никчемность в мире любви и гармонии, вернулся домой и продегустировал вино из самых пыльных бутылок, которые хранились в подвале. Вино показалось невкусным. Кислятина тянула во рту, слегка вязала и, на взгляд Поттера, была слишком густой для алкоголя. Но организму древний напиток пришелся по вкусу. Сознание, наплевав на домыслы хозяина, который совсем не хотел спать, отключилось.

Утром Гарри замерз. Причем так, как не замерзал никогда раньше. Даже треклятые походы за крестражами не оставили воспоминаний о таком адском холоде, который пробирался под кожу и обволакивал редко бьющееся сердце. Зубы стучали так громко, что звук чечетки оглушал.

Гарри высунул нос из-под пледа и вдохнул обжигающе-ледяной воздух. Ресницы слиплись, и чтобы открыть глаза, пришлось выпростать руки и потереть лицо. Мурашки пробежали по остывшему организму, Поттер встряхнулся, как большой пес и судорожно замотался обратно в плед.

Покрытая изморозью комната расплывалась перед глазами. Диссонансом в этой картине стало большое красное пятно посередине, и, наведя резкость, Гарри остолбенел. Довольно упитанный мужчинка в красном плюшевом костюме и с сильно расплывшимся вширь лицом Дамблдора с улыбкой идиота смотрел на Поттера, сложив ладошки перед собой.

— Ты проснулся, мой мальчик! Как же я рад, что ты нас видишь! Прости за температурные излишки, но ничего не могу поделать: такова природа моего воплощения.

Странная смесь Дамблдора и Санта-Клауса опустилась в кресло и продолжила слащаво пялиться на приходящего в себя Гарри.

— Директор?..

Предвосхищая ответ, Гарри вскочил с кровати:

— Я сейчас оденусь. Вы только никуда не уходите!

Ступая по заледенелому паркету босыми ногами, Поттер опрометью бросился вниз. Остальной дом выглядел нормально, а в камине гостиной даже весело потрескивал огонь. Остановившись у очага, Гарри протянул к нему застывшие руки и шумно выдохнул — оттаивающие пальцы стало ломить. Он кинулся в кладовую и достал пуховик и зимние ботинки.

Укомплектовавшись как для полярной экспедиции, Гарри вернулся в спальню, на ходу натягивая меховые варежки и шапку. Дамблдор сидел в том же кресле, с интересом разглядывая атлас нежити, оставленный на прикроватной тумбочке.

— Ох, Гарри, прости старика. Никак не привыкну к своему новому статусу. Надо было дождаться, пока Северус тебя к нам приведет, но я не смог устоять. Рождество прошло, дел, конечно, много, но у нас все однообразно… Хочешь уберу холод? Тебе же некомфортно?

Гарри чуть не выругался. Вот для чего, спрашивается, Дамблдору нужен был этот спектакль? Для демонстрации своей неповторимости и могущественности? Поттер изобразил гнев на лице, подняв одну бровь и сжав губы, на что морозный показушник, простодушно улыбнувшись, взмахнул руками.

Иней на стенах начал таять, и на паркете быстро появились «весенние» лужи. Полюбовавшись «чудом» внутрикомнатной погоды, Гарри снял шапку, высушил заклинанием влажную постель и забрался на нее, уставившись на довольного Дамблдора.

— Прости, мой мальчик. Ох, сколько раз я еще скажу эти слова…

От подобного обещания Поттеру стало не по себе.

— Не бери в голову, — вздохнул Дамблдор. — Ну, дай я хоть посмотрю на тебя!

Он опустился на самый краешек кровати, странно улыбаясь и все время касаясь ладони Гарри. Руки Северянина, вопреки его зимней природе, были вполне себе теплыми, в отличие от того же Снейпа.

— Директор… Директор Дамблдор…

— Ох, прости, Гарри, отвык уже от земного имени. Ты что-то хотел?

— Да, хотел спросить. Что привело вас ко мне? Я так понял, что визит в ваши пенаты назначен на завтра?

— Нет-нет. А точнее, да. Да, на завтра. И нет, я ничего от тебя не хотел. Просто очень любопытно посмотреть на взрослого, красивого и такого благородного…

Дамблдор резко умолк, продолжая пристально разглядывать Гарри. Загадочная придурковатая улыбка не сходила с его лица, усы слегка топорщились, а глаза блестели, будто старик собрался плакать. Внезапно он вскочил, схватив Гарри за руку, и попятился к окну, таща его с собой.

— Мне пора. Обязанности, знаешь ли. Следующее рождество еще далеко, но детей так много, что мы еле справляемся с подготовкой за целый год.

Дамблдор сжимал ладонь Гарри обеими руками и не отводил взгляда от его лица.

— Я не прощаюсь. Завтра Бугимен приведет тебя ко мне. Ты уж прости старика — не удержался…

Он коснулся подоконника и с громким хлопком исчез, оставив морозный узор на стекле и полосатый рождественский леденец в руке Поттера. Гарри был слегка сбит с толку. Слишком странным показался ему Дамблдор. Спустившись на кухню, он зачем-то достал из буфета хрустальную рюмку и поставил в нее конфету.

До вечера ничего примечательного не произошло, если не считать вечерней попойки с полуволком. Люпин появился в гостиной, молча протянул Гарри бутылку коньяка, и, приняв этот факт как само собой разумеющееся, Поттер указал ему на соседнее кресло, призвав бокалы.

Они пили в тишине. Гарри косился на Люпина, а тот, широко разевая волчью пасть, буквально заливал в глотку благородный напиток. Выглядело это странно, но удивляться сил не осталось. Идеальное спокойствие накрыло Гарри теплым стеганым одеялом, чему поспособствовало присутствие молчаливого Вульвера.

Последние капли коньяка вылились в зубастую пасть, Ремус поднялся, похлопав по плечу задумавшегося Гарри, и исчез. Поттер считал, что этой ночью не уснет от волнения, но удивительная безмятежность позволила ему прекрасно выспаться.