Макс Мах - Мастер войны : Маэстро Карл. Мастер войны. Хозяйка Судьба [сборник litres]

«Природная магия… Магия стихий …»

– Я понял, – сказал он молчаливо ожидавшей ответа Виктории. – Возможно, и даже, скорее всего, вы правы, Виктория. Ведь я никогда не умел пользоваться арканами, формулами или чем-то еще из этого ряда просто потому, что никогда этому не обучался. А не учился я магическому искусству только вследствие полного отсутствия у меня Дара. Во всяком случае, никто и никогда не нашел у меня даже искры такого таланта, какой есть у вас или у Анны. Я просто делаю что-то, когда обстоятельства меня принуждают, а почему и как, не знаю.

– Просто делаете…

– Я вам уже говорил, что я не бог, – усмехнулся Карл, припоминая давний уже разговор на эту тему.

– И вы можете это доказать? – усмехнулась в ответ Садовница.

– Несомненно, – в свою божественную сущность Карл не верил. Ее не принимали ни его разум, ни душа, ни художественное чувство. На вкус Карла в этом предположении не имелось самого главного, естественной гармонии между содержанием и формой . – Во всяком случае, я могу доказать это от противного.

– Отсутствие всемогущества или неведение о наличии оного, – Виктория, по-видимому, тоже помнила тот разговор в отеле ди Руже. – Увы, Карл, но это утверждение ничего не доказывает, потому что и само требует доказательства истинности.

– Из меня выйдет никудышный бог, – у него не осталось сил улыбаться, но он все-таки улыбнулся. – Однако я польщен, богом меня еще никто не называл. Вы первая.

– Это что-то меняет? – спросила, чуть нахмурившись, Виктория.

– Для меня ничего, – пожал он плечами. – А для вас?

– И для меня тоже, – все с той же чудной улыбкой в глазах и на губах сказала женщина. – Впрочем, у людей и зверей разные боги.

– В самом деле? – О таком Карл никогда не слышал. Если честно, ему вообще не приходило в голову, что у зверей могут быть свои боги.

– Да, – похоже, колдунья не шутила. – Только мы не персонализируем своих богов, Карл, как делают это люди и оборотни, и не даем им имена. Мы вообще с ними «не говорим», мы чувствуем их присутствие.

– Вы давно уже не зверь, – возразил Карл, обдумывая между тем слова дамы Садовницы.

– Возможно, – согласилась она. – Возможно, но тогда, кто я?

– Я полагаю, вы человек, – Ответил Карл с улыбкой. – Молодая красивая женщина, умная, наделенная Даром поразительной силы, и очень человечная… Я что-то пропустил?

– Человек… Вы, действительно, готовы признать меня человеком?

Слова Карла неожиданным образом не на шутку взволновали волшебницу. Улыбка сошла с ее губ, и она даже не попыталась скрыть своего настроения.

– А кем же я должен вас считать? – В свою очередь удивился Карл. – Волчицей?

– Человеком … – повторила вслух Виктория.

– Человеком, – подтвердил Карл. – Вы великолепная женщина, Виктория. Таковой я вас и полагаю.

– Вы говорите правду, – кивнула она. – Вероятно, так вы и думаете. Возможно, поэтому я откликнулась на ваш зов. И поэтому тоже, – поправилась она спустя мгновение.

– Так кто еще его услышал? – Вернулся к прежнему вопросу Карл. Обсуждать свою и ее сущность сейчас не хотелось, хотя кое-что из сказанного могло оказаться отнюдь небесполезным.

– Анна, – сразу же ответила Виктория. – Думаю, Конрад тоже. Про остальных не знаю, но предполагаю, что Дебора и Валерия способны услышать вас, Карл, даже «из-за края».

Она замолчала, и минуту или две они просто сидели, глядя друг на друга. Как ни мало было сказано, обоим было о чем подумать.

– Моя судьба, Карл, – сказала наконец волшебница, – наши с Анной судьбы связаны с твоей , Карл Ругер, неразрывной связью. Не знаю, в чем тут суть, какова причина, и не берусь толковать волю Хозяйки, но так есть. И знаете , Карл, мне это совершенно не мешает.

– Благодарю вас , графиня, – поклонился Карл, подтверждая принятые однажды обязательства. Он был серьезен сейчас, и не только потому, что вопросы доверия и взаимных обязательств – это и вообще вещи, требующие самого серьезного отношения: ну, а если имеешь дело с такой могучей чародейкой, как дама Садовница, тем более.

– Скажите, Виктория, – спросил он, спустя время, – вам приходилось раньше слышать о Зеркале Дня и Зеркале Ночи?

– Приходилось… Есть записи, и в Сдоме, и во Флоре, – ответила колдунья, нахмурив тонко очерченные брови, и вдруг встрепенулась. – Постойте! Когда мы пришли, вы были не в лучшем виде, и что-то… Вы хотите сказать, что смотрели в Зеркало Ночи?!

– Да, – кивнул Карл, и от воспоминания о непрожитой жизни снова сжалось сердце. – Зеркало Ночи… Хотя, видят боги, в легенде о Мотте эти зеркала даже не упоминаются, ведь так?

Он говорил спокойным тоном, стараясь ничем не выдать того, что творится теперь в его взбаламученной воспоминаниями душе. Но от правды куда денешься? Не одна Виктория была сейчас встревожена и едва ли не напугана, хотя такой даму Садовницу Карл никогда еще, кажется, не видел. Зато там, в черном зазеркалье, он видел другую Викторию, плененную, охваченную смертной тоской, беспомощную и сломленную, и образ этот стоял сейчас перед его глазами, мешая говорить с волшебницей так, как следует.

– Вы смотрели?! – Вопрос Виктории прозвучал, как стон, но он же развеял наваждение, вновь обрушившееся на Карла, вернув к реальности, в которой он никогда не насиловал Анну и не отдавал своему мечу – капля за каплей – жизнь умирающего в страшных мучениях Яна Кузнеца.

– Смотрел, – просто ответил Карл.

– И вы все еще живы, – а сейчас Виктория была уже не напугана, она была поражена. – Даже для тебя , Карл, даже для тебя…

– Я, – Карл ощутил вдруг, что не знает, что должен сказать.

– Честно говоря, – продолжил он через секунду, – я вряд ли рискну заглянуть туда еще раз.

Он постарался собрать все свое спокойствие, чтобы достойно выдержать испытующий взгляд дамы Садовницы. Впрочем, как ни тягостны были воспоминания, связанные с путешествием в Зеркало Ночи, Карл не мог не признать, что не сделай этого, многое тайное так и осталось бы неведомым, тогда как теперь он был вооружен таким знанием, которое дорогого стоило, во всяком случае, для того, кто заключил Договор с Моттой.

– Куда открываются Врата? – неожиданно спросила Виктория. – Вы знаете, Карл, куда ведет эта дорога?

«Ну, вот ты и спросила…»

Карл был не настолько самонадеян, чтобы полагать, что никто кроме него не догадается об истинной природе зеленого монолита. Ведь оправленный овальной резной рамой камень не был деталью изысканного декора, а являлся чем-то большим, для чего, по сути, и был создан и великолепный, несущий на себе печать древней магии зал, и весь сложный лабиринт, упрятанный от людских глаз в недра горы. Но одна ли Виктория увидела зал Врат таким, каким предстал он взгляду Карла? Возможно, что и нет. Однако вопрос состоял в другом, в том, о чем на самом деле и спросила волшебница. Куда открываются Врата ?