Сергей Карпушенко - Колдовские чары [= Дорога чести]

— Ну, а я — смелый человек и хочу знать год день и час своей кончины. Прошу вас, дон Росин, ответьте на мой вопрос…

— Ежели вам угодно, капитан, то — извольте… Когда в восемьдесят восьмом году ваш славный король Филипп Второй соберет огромный флот, чтобы высадиться в Англии, вы будете командовать этим вот кораблем. И тринадцатого августа, когда вы будете стоять на капитанском мостике во время сражения с англичанами, ядро оторвет вашу благородную голову. Простите, но вы — военный моряк. Вам ли бояться смерти. Впрочем, теперь, когда вы точности узнали о дне своей смерти, вы можете позаботиться о себе и не выходить на капитанский мостик во время сражения.

Конечно, сказано это было наобум, хотя… Ведь вполне понятно, что Непобедимая Армада будет собрана, что испанцы предпримут попытку разделаться с англичанами, и «непобедимые» окажутся очень даже побежденными. Что же до капитана, то он — опытный военный моряк. И уж конечно он станет участвовать в сражении. Дальнейшее было более или менее ясным…

— Спасибо за совет, — с улыбкой сказал капитан, — я укроюсь в трюме и обложусь подушками. Тогда-то английское ядро уж точно меня не коснется! А скажите-ка, если способны предвидеть, что станется с тем огромным испанским флотом, посланным к берегам Англии королем Филиппом?

— Он будет полностью разгромлен, — сразу ответил Костя.

Капитан и все офицеры помрачнели, но вот раздался веселый голос офицера Герейры:

— Ну, а свою судьбу вы способны видеть?

— Да, безусловно, только я не часто пользуюсь этим даром в отношении себя. Я просто иду своей дорогой, согласно своим желаниям…

— То есть, рок над вами не тяготеет? — спросил Суарес.

— Непременно тяготеет, как и над всеми нами, — отвечал Константин.

— Ну, так и ответьте нам, что станет с вами и с вашей черной женой в ближайшем будущем? — продолжал любопытствовать Суарес.

Все увидели, что по лицу Кости будто волны пробежали. Он закрыл лицо руками и стал говорить глухим голосом:

— Вы, господа, сочтя меня колдуном и еретиком, отправите меня в Мадрид, к великому инквизитору. Там я и моя жена будут подвергнуты страшным пыткам, она как ведьма будет сожжена вместе с моим черным сыном, моей же персоной заинтересуется их величество Филипп Второй, и я буду отправлен с особой миссией в Англию. Вот и все, что я могу вам сказать.

Не прощаясь, лишь поставив стакан на стол, Костя вышел из кают-компании и, держась за борт, преодолевая порывы ветра, пошел в свою каюту.

Офицеры долго молчали. Молчал и капитан. Он хоть и был старым боевым служакой, но не считал себя настолько старым, чтобы покинуть этот свет через три года. Пророчество Кости его задело, он был просто огорчен, потому что поверил в него и представил довольно живо, как его голова лопается от попадания чугунного ядра.

— Что будем делать с этим малым, господа? — жестко, не своим голосом спросил он у офицеров. — От Бога ли способность пророчествовать, или от дьявола, не нам решать. Но сей господин явно обладает этим даром. Он сам предрек свой путь, не мы его толкнули на него. Но можно все изменить. Почему бы не представить этого человека его величеству.

Все офицеры промолчали. Каждый понимал: если их капитан и постарается разрешить дело таким образом, то кто-то из них непременно состряпает донос. А скорее всего, доносов будет много. По числу благородных донов, сидящих в кают-компании. Быть может, за исключением капитана Фернандеса.

Надо сказать, капитан Фернандес оказался приличнее своих подчиненных. На рассвете следующего дня, когда судно проплывало мимо одного из населенных островов у побережья Африки, благородный дон приказал усадить в лодку негритянку с ребенком на руках — и отправил ее в путешествие. На море были волны, но не слишком высокие, да и до берега оставалось всего ничего. А там, на острове, о женщине позаботятся. Кому как не дону Фернандесу было знать, что местные жители — народ мирный и доброжелательный. Молодые офицеры вроде Суареса не могут его понять, но он-то отлично понимает этого несчастного скитальца, который даже не является добрым католиком. Вот, помнится, в молодости на том самом острове…

Капитан перекрестился и на всякий случай прочел молитву, дабы прогнать грешные мысли, ему совсем неподобающие.

— И все же, сударь, вы… Нет, не солгали. Это надо назвать иначе, — заявил дон Фернандес, увидев Константина вскоре после того, как остров скрылся вдали. К счастью, они могли говорить без переводчика — капитан неплохо знал немецкий.

— Солгал? — удивился Константин. — В чем же?

— В предсказании судьбы вашего сына и вашей подруги, — усмехнулся капитан. — В бумагах об этом будет говориться так: она бежала. Я тоже не солгу, просто не сообщу всего. И прошу вас придерживаться той же версии. Сейчас они должны находиться в хижинах туземцев одного острова. А предсказание ваше не сбылось. Хотя… Для чего же нужны всяческие пророчества, если не для того, чтобы избежать печальных вещей в будущем?

Константин был готов броситься на колени перед капитаном. Да, Фернандес был настоящим испанцем и настоящим идальго. Именно такие, как он, шли с крохотными отрядами завоевывать огромные империи в Новом Свете. Открывали острова и континенты.

— Пророчество относительно вас тоже может не сбыться, — проговорил Константин.

— Знаю, — грустно покачал головой Фернандес. — Но, как я себе представляю, это будет не такая уж скверная смерть для старого военного моряка, клянусь святым Иаковом Компостельским! Я опасался как раз иного: что мне придется умирать в собственной постели от какой-нибудь ерундовой хворобы, дряхлым и беспомощным. Так что, если его величество собирается направить огромную армаду на англичан, я — к услугам короны!

Корабли встали в бухте Кадиса, и Костю с его саблей и пожитками — сбором трав и цветов — отвезли на берег на шлюпке. Один из офицеров сопровождал их.

— Мы можем быть свободны? — спросил Костя у офицера.

— Нет, постойте. Есть препятствия формального порядка. Вам нужно будет пройти в ратушу. Вы ведь иностранец, — он слегка улыбнулся, пытаясь скрыть нервное подергивание щеки. Этот благородный дон уже успел накропать донос — ради самосохранения, конечно.

В здании ратуши Константину пришлось ждать довольно долго. Все чиновники во всех странах мира примерно одинаковы. Чем дольше заставил ожидать просителя, тем больше будут тебя уважать, ибо ты обладаешь высшей формой власти — властью над временем.

Но на сей раз задержка была вполне оправданной: испанские чиновники изучали множество доносов. О чем и сообщили Косте, когда, наконец, пришли за ним. Посему его было предписано отправить в Мадрид, в суд Святой инквизиции. Обжалованию это решение не подлежало.