Кэтрин Эпплгейт - Последняя из рода [litres]

– Вас преследовали? – забеспокоился Лука.

Гэмблер кивнул.

– Все стражники этого острова, кажется.

Он с небрежной грациозностью облизал лапу.

– Нам нельзя тут задерживаться.

– Я с помощью Элдона раздобыла лодку контрабандистов, – сказала Хара. – Нам осталось как-то дотащить её до воды.

Дорога до воды оказалась не настолько трудной, как мы себе представляли. Лука повёл нас закоулками, да и благодаря толпам веселящихся на улицах мы смогли пройти незамеченными.

Пока мы шли, нам попадались изготовленные на скорую руку и развешанные стражей на каждом углу объявления, в которых говорилось, что «летающий даирн» – это уловка врагов Мурдано. Список злостных нарушителей спокойствия возглавлял Лука, который значился как «предатель и лжеучёный». Хара описывалась как «браконьер и террорист». Гэмблеру тоже дали характеристику: «двуличный феливет, который прислуживает подлецам». Меня в списке не нашлось. Они не могли описывать даирна, ведь мы «вымерли». Не было и Тоббла, и это его очень огорчало.

– Они меня даже не замечают, – жаловался он. – Будто мы, воббики, вообще никто.

Добравшись до берега, мы увидели натайтов, которые наспех грузили лодки и корабли и проверяли, все ли оплатили водный налог и разрешение находиться на море. Очень скоро лодок стало столько, что мы смогли незаметно проскользнуть, минуя проверку. К счастью для нас, зять Элдона был контрабандистом.

Повреждённая лодка, носившая название «Улыбка дьявола», оказалась большой и при этом очень старой: её дно было скользким от водорослей. Когда мы вышли в открытое море и оказались в безопасности, я подсела к Харе. Она находилась на корме и то и дело оборачивалась поглядеть на остров. Она выглядела измученной. Как и все мы.

– Ты выглядишь встревоженной, – сказала я.

– Так и есть. Мы оказались в самом пекле. Репутация учёных, преданность всего острова Мурдано, церемония прощания с вымершим классом. Да ещё эта теория Гэмблера, что Мурдано хочет и дальше истреблять правящие классы… – Она вздохнула и пожала плечами. – Это выше моего понимания.

– Потому что ты всего лишь девчонка-браконьер, – сказала я, одновременно дразня и упрекая её.

Хара хотела ответить, но не сделала этого, однако я всё равно знала, что она хотела рассказать – неправду о себе. Но потом вспомнила: я распознаю ложь.

– Хара, – сказала я. – Я видела твой меч, когда ты расправлялась со змеями. Его не назовёшь обычным мечом браконьера.

– Ты же слышала, что я надеюсь получить за тебя вознаграждение? – спросила она угрюмо. – И ты знала, что я не лгу, так?

– Знала, – согласилась я. – Ты и впрямь рассчитывала получить деньги. Но это была не вся правда.

Она многозначительно посмотрела на меня.

– А что же, по-твоему, вся правда, Бикс?

– Ты особенная. Не такая, какой прикидываешься.

Я знала: вопрос должен быть задан. Вежливость сейчас казалась роскошью, которую я не могла себе позволить. Мне нужна была правда.

– Расскажи мне о своей семье, Хара.

– Да, расскажи, – присоединился к разговору Лука.

Обернувшись, я увидела, как он уверенно шагает в нашу сторону, а следом за ним бежит Тоббл.

Хара скрестила руки на груди.

– Ну что ж, так и быть. – Она медленно выдохнула. – Вы заслуживаете того, чтобы знать правду. Моё полное имя Харассанда Донати.

Мне это имя ни о чём не говорило, а вот Луке…

– Донати? – переспросил он, округлив глаза. – Ты из рода тех самых Донати?

Хара кивнула.

– Это кто-то очень важный среди людей? – спросил Тоббл.

– Много лет назад, когда первый правитель Мурдано пришёл к власти, три семейства восстали против него: Корпли, Рантизи и Донати, – стал рассказывать Лука. – Эта война длилась десять лет.

– Да, и её итогом стало наше поражение, – добавила Хара. – В решающий момент семья Корпли перешла на сторону врага, поэтому Рантизи и Донати потерпели поражение…

– Хотя, как утверждают историки, его было не избежать.

Хара сердито посмотрела на него.

– Ну, я-то знаю не со слов историков. Как бы там ни было, моим прадедом был барон Речного дома, Хранитель Силы Кейнора Великолепного. Его поймали и казнили как предателя.

– А как казнили предателей? – спросил Тоббл.

– Его подвесили над медленным огнём, он кричал несколько дней, страшно мучаясь, а затем ему отрубили голову. Мою прабабушку отправили за решётку, там она сильно заболела и умерла. Часть наших солдат были убиты, остальных забрали в рабство. Наше поместье, «Место слияния рек», стало владением прорицательницы Мурдано. Сначала там хозяйничал дед Арактик, затем – его дочь, а теперь – сама Арактик.

Я хлопала глазами и не могла поверить.

– Прорицательница живёт в вашем доме?

– Она убила своих родителей и теперь господствует в Месте слияния рек, дав ему уже другое название – Башня колдуна. Если говорить обо мне, то, когда я росла, нашей семье приходилось очень туго. Отец с трудом смог избежать пожизненного изгнания. Он сменил имя и прятался в глухих лесах. Чтобы как-то нас прокормить, ему приходилось воровать скот у Мурдано. – Губы Хары скривились в скупой улыбке. – Именно тогда я и освоила навыки следопыта и тогда же познакомилась с Ферруччи. Мы приносили ему ещё не изученные виды животных. Моя мама собирала травы и снадобья и тоже пыталась хоть как-то подзаработать, исцеляя людей. С тех пор у нас так ничего и не появилось. Почти ничего.

Её рука опустилась на рукоять меча, и тут я вспомнила: Сила Кейнора Великолепного – это кольчуга, щит, а главное – меч самого прославленного героя Недарры.

Я была всего лишь несмышлёным маленьким даирном, знавшим пару стишков и почти ничего не ведавшим о людских и не только людских войнах и распрях. Но даже мне было известно имя Кейнора Великолепного, человека, освободившего земли от Сворска. По крайней мере, я не раз слышала о его подвигах и о том, как его почитают.

Это девчонка, которая всё время прикидывается парнем и живёт браконьерством, обладает самым известным в истории мечом.

Так же, как я угадывала настроение Хары, она, похоже, угадывала по моему молчанию моё. А затем, глядя прямо мне в глаза, она сказала:

– Это очень хороший меч. Слишком хороший для меня. Но он, конечно же, никакой не меч Силы Кейнора.

Ложь. Намеренная ложь. Он солгала, зная, что я это пойму. И эта ложь, насколько я понимала, предназначалась Луке.

– Он и правда не очень-то похож, – сказал Лука.

– Благодаря заклинаниям он не кажется необычным, – сказала Хара. – Но всё меняется, если использовать его в гневе.

– А Ферруччи знает, что ты из рода Донати? – спросил Лука.

– Нет, он знал моего отца только как браконьера, который приносит ему редкие экземпляры.

Лука в задумчивости кивнул.