Array LeeRan88 - Третий закон Мерфи [СИ]

Такой персонаж легко способен был затмить Мальчика-Который-Выжил. Этот Волхов обладал массой качеств, нехарактерных для ребенка его возраста. Суперспособность к исцелению, гениальность, признанная аж тремя профессорами, а в особенности профессором Снейпом (!!!). Не вызывающие сомнений душевные качества: защищает девочек, вступается за слабых перед превосходящими силами противника, поддерживает хорошие отношения со всеми и умудряется оставаться при этом нейтральным. Еще не стоит забывать трагичную судьбу бедного мальчика, которую так жалостливо описал Локхарт в своем романе. Оказалось, что реальные события именно из его жизни описывались в книге «В обнимку с Василиском». В общем, звезда Хогвартса, причем не страдающая звездной болезнью. То есть подойти к нему мог любой, правда, итог неясен, мог и послать — доходили слухи.

А еще он встречался с Грейнджер и ради нее устроил целое шоу. А! И красив к тому же, как картинка. Но тут практически все обладают как минимум приятной внешностью.

Он слишком хорош, чтобы быть настоящим. Раньше я думала, что такие люди не существуют или живут только на страницах книг или в кино.

Короче, подозрительно. Мой опыт подсказывал грустную истину, что чем лучше был образ, тем гадостней оказывался внутренний мир. Оставалось надеяться, что наши с ним дороги не пересекутся, я сознательно старалась не приближаться к этому неправильному слизеринцу. Но вскоре мне пришлось столкнуться с ним лицом к лицу. В прямом смысле слова столкнуться. Он сбил меня с ног, когда я бродила по замку. У меня уже выработалась вредная привычка бродить по Хогвартсу и рассматривать его на другом уровне зрения. Когда он выскочил передо мной, я застыла, забыв обо всем.

Магическое зрение давало мне возможность видеть магию не только неодушевленную, сиречь наложенные заклинания и чары, но и живую, которой обладали все волшебники, сквибы и прочие создания. Это было невероятно интересно, потому что зачастую аура давала мне примерное представление о человеке, и при знакомстве я часто рассматривала ее. Так было проще понимать, с кем я имею дело.

Чистокровные имели более насыщенный цвет и плотность магии, более четкую структуру ауры, больше светящихся искр. Самое большое скопление таких индивидов было на Слизерине. Прям глаз радовался, когда я на них смотрела. Правда, меня беспокоили затемнения у многих учеников. Я уже знала, что это проклятья. Но решила никуда не лезть. Они наверняка были в курсе.

Магглорожденные имели бледные цвета и будто втягивали в себя разлитую вокруг магию, но порой превосходили чистокровных в практике, проводя эти потоки через себя. Это явление меня жутко интриговало. Надо было бы пронаблюдать и собрать статистику. И почитать в библиотеке. Вдруг интересную теорию найду.

Волхов же отличался и в этом. Краем уха я слышала, что он то ли полусквиб, то ли болен чем-то, но такого предположить не могла. Поначалу я вообще не поняла, что это ученик. Смешно сказать, я подумала, что столкнулась с каким-то обитателем незримого мира, и застыла, пораженная невероятным по красоте и силе зрелищем. Словно мини-вселенная раскрылась перед моими глазами. Он напоминал мне скопление звезд. Как такового, магического ядра у него не было. Ядер было много. Маленькие солнышки пульсировали, пускали расходящиеся от них лучики; цвет то становился насыщенней, то светлел, при этом лучи удлинялись и укорачивались в такт пульсации. Они все переливались, сияли и перемещались, словно танцевали под неслышную музыку. Завихрения яркого желтого света, будто солнечного, поражали своей красотой.

Меня этот феномен не на шутку заинтересовал. И я в лучших традициях своего факультета пошла за знаниями. Сначала я пошла к своему декану и не прогадала. Профессор Флитвик выслушал меня, рассказал о синдроме Волхова, восхитился моими возможностями и, хитро прищурившись, отправил меня в тот самый клуб неклассической магии.

Со скрипом, но меня туда взяли. Кто бы мог подумать, что в этом мне поможет знание русского языка? Как оказалось, клуб возник как раз из-за Волхова и его поделок, которые — кто бы мог подумать? — являлись образцами древнего и практически утерянного искусства. Это самое искусство ребята и пытались воссоздать. Ну, теперь их фантастическая упертость стала немного понятнее.

Рейвенкловцы мечтали затащить слизеринца в свой клуб, наплевав на разные факультеты. Его нестандартные способности и подход к магии заинтересовали очень многих. Периодически они загоняли Волхова в угол и пытались раскрутить на мастер-класс, но тот всех посылал известным маршрутом. Что самое интересное, он всегда делился с рейвенкловцами своей литературой. Основная подлянка от слизеринца была в том, что все книги были на его родном языке. И моем. Теперь уже не родном, но все же понятном мне. Тут-то мне и пригодился русский язык.

После зачисления в этот клуб на факультете ко мне стали относится заметно лучше. Ребята не давали меня в обиду, а так как это были в основном старшекурсники, то постепенно отношение ко мне менялось. Читерство, на самом деле, потому что его я заслужила знанием русского. Правду говорят, что лишних знаний не бывает, не знаешь, что и когда пригодится.

Члены клуба занимались тем, что пытались повторить амулеты, созданные Волховым. Они набрали соответствующую литературу, подучили символику, однако ничего толком не получалось. Амулеты срабатывали через два раза на третий, и никто не мог понять, где они ошибаются.

И в конце концов ребята не выдержали и напрягли меня, как самую младшую. Теперь эта неприглядная обязанность по выбиванию информации из Волхова легла на мои плечи. Я и так была в клубе в роли девочки на побегушках — подай-принеси-не мешайся. А тут меня отправили к этой звезде, аргументировав тем, что я знаю русский язык и поэтому у нас с ним много общего. «В общем, уговаривай его как хочешь, но он должен прийти к нам», — бодро мотивировал меня глава клуба, отправляя «на дело». В ответ ему достался тяжелый вздох и несчастный взгляд, но на черствого главу это не подействовало.

И как он себе это представляет?

На самом деле, подойти к Вадиму оказалось несложно. У него не было свиты, как у наследников священных фамилий, и выслушивал он всех. Так что однажды я просто подошла к нему в коридоре и попросила показать, как он делает амулеты. Мальчишка хотел меня отбрить, но тут я его огорошила сообщением о фан-клубе. Он завис.

— Фан-клуб? — Волхов захлопал ресницами, потерянно глядя в пространство. — Откуда у меня фан-клуб?

Я совершенно непочтительно фыркнула, что, кажется, добавило мне очков в его глазах.

— Ну сам-то подумай.

— И что вы там делаете?

— Пытаемся повторить твои амулеты.