Array LeeRan88 - Третий закон Мерфи [СИ]

Письма, точнее небольшие, но забавные записки приходили от него примерно раз в неделю. Как напоминание. Ничего особенного Тео не писал: иногда рассказывал о том, как проводит лето, иногда спрашивал у меня что-то незначительное, а в целом, переписка с ним была похожа на вялотекущую светскую беседу или на редкий обмен сообщениями с хорошими знакомыми в социальной сети. Чтобы не забывать.

Ни о чем.

Я не воспринимала всерьез это обозначение намерений, хотя было понятно, что когда-то эта ситуация должна разрешиться. Впрочем, я была, как и все чистокровные девушки моего возраста (а некоторые и раньше, чуть ли не с рождения), сговорена за столь же чистокровного юношу. Так было принято, и не мне менять эти правила. Традиции, чтоб их. Но я все же надеялась как-нибудь вывернуться, выскользнуть из этого порочного круга.

Написав ответное сообщение и отпустив сову, я без сил рухнула на кровать. Усталость навалилась свинцовой плитой. Ничего не хотелось. Бездумно рассматривая облака на потолке, слабо колышащиеся травы на стенах и мелькающих тут и там бабочек и зверушек, я постепенно оттаивала. Нужно было освежиться и переодеться к ужину. Папа любил, когда я соблюдала традиции и носила длинные платья, как было принято во времена его детства и юности. А еще он считал, что так я была похожа на маму. Она обожала носить красивые платья в пол: летящие ткани и яркие или пастельные цвета — по настроению — делали из нее то ослепительную богиню, то нежное видение. Хотя мне казалось, что внешне я все же пошла в папу. Его черты просматривались и в разрезе глаз, и в форме бровей и губ, и в цвете волос. Зато овал лица и форма носа у меня точно были мамины, но до ее яркой нереальной красоты я откровенно не дотягивала.

С протяжным стоном я медленно сползла с кровати и пошла в душ. Ужин уже через полчаса, и если я не потороплюсь, то рискую опоздать.

Когда я спустилась, Нэйт уже сидел за столом. Он встал при моем появлении и отодвинул стул. Я медленно села, чувствуя какое-то напряжение в воздухе, и тут увидела отца. Папа с бокалом вина сидел в кресле, и я его сразу не заметила. Он опустился во главе стола и скомандовал Тенси подавать ужин. В молчании мы принялись за еду.

Когда первый голод был утолен, папа изящным жестом вытер губы и отбросил салфетку, снова беря в руку бокал с вином. Я отложила приборы, поднимая взгляд. Отец был похож на глыбу льда, такой же равнодушный и бесчувственный. Он задумчиво крутил в руке бокал, и рубиновая жидкость оставляла след на прозрачной поверхности, тут же стекая. Действие завораживало. Я внимательно смотрела на вино в бокале. Так было легче, можно было не смотреть в холодное, надменное даже, лицо отца. В такие моменты в нем ничего не оставалось от Ксено, моего папы, который в детстве часто рассказывал мне по волшебных животных и страшноватые, но поучительные сказки на ночь. В такие моменты это был глава Рода, и только. Долг, традиции и выгода для семьи. В такие моменты он почти пугал меня. Совсем как поначалу, почти десять лет назад.

Я кинула незаметный взгляд из-под ресниц на Нэйта. Он выглядел так, словно подобные вечера для него в порядке вещей. Абсолютная невозмутимость. Саммерс был одет в белую рубашку и темно-серые брюки, изменив своим вечным потертым джинсам и футболкам.

— Итак, молодые люди, — голос отца заставил меня вздрогнуть и поднять на него глаза. — Сегодня вы чуть не попали в неприятности. Впредь такого быть не должно, а так как вы входите в нашу семью… Вы, мистер Саммерс, примете от меня амулеты и артефакты защитного и атакующего типа и обязуетесь никогда их не снимать. Я научу вас ими пользоваться. Это понятно?

Нэйт бросил на отца непроницаемый взгляд и молча кивнул.

— Луна.

— Да, папа?

— Я запрещаю тебе выходить в маггловский мир, — я вскинулась, собираясь возражать, но папа поднял ладонь, останавливая меня, и повысил голос. — Я запрещаю тебе по праву старшего родича.

Магия отца на мгновение окутала меня, мягко сжимая, и тут же я почувствовала, как отозвался камень в подземелье, закрепляя запрет. Стало обидно, но злости, как ни странно, не было. В прошлой жизни я всегда, с подросткового возраста, надеялась только на себя. Родителям, занятым противостоянием друг с другом, было не до меня, как и тетке, которая, сколько я себя помнила, всегда устраивала личную жизнь, а бабушки и дедушки умерли, когда я была совсем маленькой. Никому до меня не было дела, и теперь, когда появился кто-то, кому я не была безразлична, в подобных запретах чувствовалась забота. Никто раньше так за меня не переживал и не интересовался мной и моей жизнью. Настолько близких друзей я так и не завела. Не сложилось. Так что я жила, зная, что не могу рассчитывать ни на чье сочувствие или помощь, но и все косяки и ошибки были только мои.

Да и в целом, не то, чтобы я сильно тосковала без обычного мира, и, по сути, мне не так уж часто удавалось туда выбираться — можно пересчитать по пальцам одной руки. Хотя стремление отца ограничивать мою свободу неприятно задевало. Свободу… Внутри разливалась горечь. О чем я? Свобода для меня — всего лишь иллюзия. Сначала воля главы семьи, затем будет воля мужа. Глобально ничего не изменится, надо мной всегда будет мужчина, который будет контролировать все аспекты моей жизни.

Я рассматривала свои руки, и на губах расползалась горькая усмешка. За все надо платить. За второй шанс и магию я заплатила возможностью принимать самостоятельные решения и прогрессирующим безумием нового тела. Я не выбирала, но… Все имеет две стороны. И плюсы в моем случае перевешивали минусы.

— Я бы хотела удалиться, — тихо попросила, поднимая взгляд на отца. Тот только кивнул, отпуская.

Я вежливо попрощалась с Нэйтом и ушла к себе. Потерянную и опустошенную, сон быстро принял меня в свои объятья.

Утро, в противовес вчерашнему дню, было хмурым. Тенси подозрительно молчал. Я подскочила, умылась, оделась и, даже не завтракая, направилась к Нэйту. Нужно было поговорить.

Знакомые подземелья, пугающая толща темной воды и вот — дверь в подвал. Но дом был пуст. В саду также не было видно никакого движения. Машина Нэйта стояла перед гаражом, но его самого нигде не было. Даже Френк, незаметный и незаменимый работник Нэйта, на плечи которого была возложена обязанность делать закупки для фермы и ухаживать за животными, а еще участвовать в ярмарках, нигде не мелькал. Я вспомнила, Нэйтан рассказывал, что собирается избавиться от животных, продав их. Наверное, он поэтому отлучился.

Я еще с минуту постояла посреди гостиной и, сдавшись, позвала Тенси. Мы переместились домой, и я пошла завтракать. Готова поспорить, что сегодня отец вызовет меня на разговор и скажет ровно то, что собирался вчера.