Андрей Лукин - Две половинки демона

— Что же это за союзники, если их можно перекупить? — покривился Ванька, презрительно глядя при этом на продажных воевод.

— Тебя это, верно, удивит, демон, но перекупить можно всех.

— И даже пресветлого князя? — это уже Боеслав спросил. Они теперь втроём стояли посреди шатра, три задиристых подростка, не желающих принимать и понимать подлую правду взрослых.

Всеяр усмехнулся, развёл руками:

— Я неверно сказал. Перекупить можно почти всех. Но не меня.

— И не меня-а, — скривил губы крон-магистр.

Остальные молчали.

Стёпка захихикал:

— А всех остальных, выходит, можно. Я же говорю: изменник на изменнике.

— Золота у вас на всех не хватит, демон, — выговорил, будто прокаркал, Благомысл. — С элль-фингами у вас знатно получилось, не иначе, подсказал кто, как бы не сам Серафиан. Но ты шибко не радуйся. Вернутся они и довольно скоро вернутся. Впустую вы золото потратили.

— Небось, жалеете, что оно не вам досталось?

— Жалею, что не посадили мы тебя вовремя в клеть, — отмахнулся Благомысл. — Ну да ещё не поздно.

— Вам же всё равно не победить, — удивился Стёпка. — Нас больше. Если начнётся война, вас просто сметут. На что вы надеетесь?

— Усмирение бунтующей че-ерни — это не война-а, — поправил его Д'Варг. — Это называется установлением надлежащего поря-адка.

— Вот когда таёжные рати турнули вас из Усть-Лишая, это и было установление поря-адка, — возразил Стёпка. — Правильно я говорю, Боеслав?

Княжич согласно кивнул.

Всеяр требовательно поднял руку над плечом. Один из стоящих за спиной бояр тут же вложил в неё свёрнутый в трубку пергамент.

— Княжич, — веско произнёс Всеяр. — У меня есть к тебе хорошее предложение. Видишь, вот это согласный ряд. На нём нет только подписи твоего отца. И ты, и я, и мы все прекрасно знаем, что он никогда его не подпишет. Ты моложе и, надеюсь, умнее. Поставь здесь свою подпись и оттиск оберега и ты обеспечишь себе достойную и спокойную жизнь на многие годы. Подумай хорошенько, княжич. Одно твоё согласное слово — и в Таёжном улусе воцарится мир.

Боеслав покачал головой:

— Нет.

— Не спеши отказываться. Подумай, крепко подумай. Дважды такое не предлагают.

— Нет, — так же твёрдо повторил княжич.

— Молодец, — шепнул ему Ванька. — Не верь им, они всё врут. Наобещают с три короба, а потом обманут.

— А можно нам его посмотреть? — попросил вдруг Стёпка.

К его удивлению князь тут же протянул пергамент:

— Смотрите. Всё верно, всё по закону.

— По вашему закону, — уточнил Стёпка, подходя. — В Таёжном княжестве законы другие.

Он взвесил в руке пергамент — увесистая штука, это тебе не лист бумаги, да и заклинаниями ощутимо разит, — и передал его княжичу.

Тот развернул, вчитался в на удивление ровные строки (магия, не иначе), затем долго разглядывал печати и подписи под ними. А когда поднял глаза, воеводы-изменники невольно съёжились. «Убьют они княжича, — подумал Стёпка. — При первой же возможности убьют».

— Ну так что, кня-ажич? — лениво поинтересовался крон-магистр Д'Варг. — Пожалеешь своих люде-ей, приложишь оберег и своё имя? Место там е-есть.

Боеслав вместо ответа молча отдал пергамент Стёпке.

— Да, — горько прошептал он. — Все подписали. И печати магические стоят… Я не знаю, что делать, Стеслав.

— Зато я знаю, — так же прошептал в ответ Стёпка. И уже в полный голос спросил:

— А если я это ваш ряд сейчас сожгу?

Почти все присутствующие опять заулыбались. Только в руке у воеводы Стояна жалобно звякнул раздавленный бокал.

— Попробуй, — с готовностью предложил маг-хранитель Краесвет, оглаживая висящий на груди конхобулл.

Стёпка помедлил, затем мстительно прищурился. Веселитесь? Ну-ну, щас вам станет не до веселья.

— Можешь даже попросить своего дракона, — разрешил ему Краесвет. — Говорят, против драконьего пламени не может устоять даже сталь.

— Говорят, курей доят, — зачем-то брякнул Стёпка, на что маг-хранитель лишь поморщился. — К вашему сведению, дракон выдыхает не пламя, а магический жар. И я знаю, что вот такие грамоты его жар не берёт. Но у меня есть кое-что получше.

Он достал из кармана огниво и жестом фокусника показал его всем присутствующим. Пресветлый князь прищурился, крон-магистр ухмыльнулся, Благомысл слегка подался вперёд, возжелав уже, видимо, заиметь явно магическую вещицу. Краесвет смотрел на Стёпку весело и даже, вроде бы, едва заметно кивал, мол, давай, жги, не стесняйся, это будет интересно.

Пергамент горел неохотно, потрескивая и чадя. Когда огонь добрался до печатей, Стёпка бросил горящие остатки под ноги. Освобождённые заклинания разрядились в песок пола с недовольным пшиком. Не такими уж они оказались и сильными. Помнится, удавка на шее Смаклы взорвалась почти как граната.

— Вот так, — довольно произнёс Стёпка. — Вот и нет больше вашего согласного ряда.

Когда все вокруг снова начали смеяться, он даже не удивился. Ждал чего-то именно такого.

— То был всего лишь один из нескольких списков, Стеслав, — посмеиваясь, пояснил Краесвет. — Даже если бы ты сумел сжечь их все, ничего бы не изменилось. Магический слепок нашего договора можно уничтожить только с нашего всеобщего согласия. Коего, как ты понимаешь, никогда не будет.

— Да я в общем так и думал, — признался Стёпка. У него с трудом получилось не показать, что он жутко разочарован. А он что, думал, что ему и вправду удастся вот так просто, с помощью всего лишь одного огнива изменить судьбу целого мира? Ха-ха! А вот княжич, кажется, думал. Побледневший и напряжённый, он прикусил нижнюю губу чуть ли не крови и сжал кулаки. И в глазах его плескалось такое отчаяние, что смотреть в них было больно.

— Боеслав, — сказал пресветлый князь, глядя на княжича с почти отеческой улыбкой. — Ты совершил большую ошибку, мой мальчик, когда послушался этих демонов. Ежели ты так упрям и всей душой стоишь за свой улус, не надо было тебе сюда прилетать. Демоны тебя обманули, и за твою доверчивость будет теперь расплачиваться твой отец.

— Они меня не обманывали, — твёрдо возразил Боеслав. — Я решил прилететь сюда сам. То было моё решение.

— Тем хуже для тебя, — заключил князь. — Как думаешь, что сделает Могута, когда узнает, что его единственный сын и наследник сам, по доброй воле перешёл на сторону Великой Веси и признал весского царя своим сюзереном?

— Я этого никогда не сделаю! — вскочил княжич.

— А мы скажем князю, что ты это сделал, — смеясь, возразил Всеяр. — И он поверит. И все ваши эти… как их?.. ополченцы тоже поверят.

— Мы вам не позволим это сделать, — Стёпка встал рядом с Боеславом. — Княжича мы вам не отдадим, даже не надейтесь.

— Вы нам его уже отдали, глупые демоны, — это уже Благомысл подал голос. — Сами в ловушку влезли и княжича в неё же завели. Нашли с кем соперничать! Вы теперь для всего улуса первые изменники, вовек не отмоетесь.