Андрей Лукин - Две половинки демона

Вслед за крючконосым предводителем так же неспешно ехала свита из восьми рыцарей в доспехах чуть менее богатых, но столь же мрачных. По сторонам они посматривали с этаким ленивым хозяйским прищуром, словно уже прикидывали, как всё это хозяйство отойдёт под их управление. В сторону демонов ни один из них даже не покосился, и Стёпке это, честно говоря, очень понравилось. Не знают о нас, не замечают, — ну и славно! Даже как-то жить спокойнее.

Справедливости ради заметить следует, что народ, хоть и попятился, но не шибко заробел. Потому как и не таковских чужаков видывали, и не таковских били в хвост и в гриву. И деды наши били, и отцы били, и мы, случись подобная оказия, в долгу не останемся. Так что ни гоблины, ни тайгари, ни тем более вурдалаки, головы перед орклами не гнули и глаза в стороны не отводили. Провожали чёрных злыдней насмешливыми взглядами, словно и в самом деле примеривались, по какому месту их будет сподручнее мечом или шестопёром приласкать…

— Это, наверное, сам оркмейстер, — предположил Стёпка, глядя вслед рыцарям.

— То не оркмейстер, — поправил всё знающий Боеслав. — То крон-магистр Д'Варг, он у орклов в посольстве верховодит. Он к отцу-заклинателю давеча уже приезжал, уговаривал по руку Оркланда перейти.

— И что? — оглянулся на него Стёпка. — Уговорил?

Боеслав пожал плечами.

— Мне не ведомо. Токмо — навряд. Не верю я.

Стёпка тоже не хотел в такое верить, но про себя подумал, что всё может быть. Ещё и похуже вещи в жизни случаются.

Состязания должны были вот-вот начаться. Народ шумно и с размахом готовился к предстоящему развлечению, потому как для большинства это, разумеется, было именно и только развлечение, ведь их же ничто не заставляло выходить с оружием против не самого слабого соперника. Стёпка невольно поёжился и в который раз обругал себя всеми известными ему гоблинскими ругательствами за то, что не завершил разборки с Всегневом там же, на месте, не отходя, так сказать, от прилавка. Делать это сейчас на глазах у нескольких сотен, а то и тысяч зрителей ему совершенно не улыбалось. Почему-то сразу вставали перед глазами фильмы про древнеримских гладиаторов, залитая кровью арена и зрители, дружно оттопыривающие большой палец вниз. Победить-то он, конечно, победит, но делать это напоказ, на виду у всех — это тебе не напыщенного Изведа по усть-лишайскому рынку гонять. Тогда всё внезапно случилось, без подготовки, даже испугаться не успел. А тут уже с утра только и думаешь о том, чтобы не опозориться… Теперь Стёпка точно знал, что ни артистом, ни певцом он ни за что не станет. Не его это дело перед публикой выступать. Руки-ноги уже заранее трясутся и в животе подташнивает.

Когда прошёл слух, что демон Стеслав согласился принять участие в показательных боях (как говорили те, кто не знал некоторых подробностей Стёпкиного безрассудства), обнаружилась масса желающих не только посмотреть, но и попытать счастья. И ни его демонское происхождение, ни то, что он, вероятно, владеет какими-то особыми магическими приёмами, никого особенно не пугало. Использование магии не запрещалось, и поединщики, умеющие пользоваться боевыми заклинаниями, всегда попадали в число самых заманчивых противников. Понятно же, что такие вот схватки — это ещё и хорошая школа. Если ты здесь научишься защищаться от магии, в настоящем бою это поможет тебе победить врага. Ну, или просто остаться в живых. Ну, а коли угораздило тебя выбрать соперника не по силам, то и вини в том лишь самого себя, поскольку голова не для одного того воину дадена, дабы шелом на неё напяливать.

— Так что, Стеслав, думаю многие дерзнут вызвать тебя на поединок, — закончил Купыря свою небольшую лекцию.

— Чёрт, кажется, зря я согласился, — пробормотал тогда Стёпка. — Я же всего лишь дурака Всегнева проучить хотел. Мне что теперь, с каждым, кто вызов бросит, сражаться придётся?

— Тебя никто не в праве заставлять, — успокоил его Купыря. — Ты же не воин, не дружинник, да и отрок ещё. Коли откажешься, позора в том не будет. Все поймут.

И так он это сказал, что даже Ваньке стало ясно, что позор — будет. Ежели демон отказался биться, значит, не такой уж он и крутой демон, значит, струсил.

— Ты, Стёпыч, крепко влип, — с почти нескрываемым удовольствием констатировал Ванька. — Ох, и наваляют же тебе завтра, ох, и наваляют.

— Не наваляют, — не слишком уверенно пообещал Стёпка. А сам подумал, что всяко может быть. С одним двумя соперниками он ещё справится, а вот если придётся сражаться со всеми желающими испытать силу демона… Охо-хо! Тяжела ты, демонская доля.

Это было вчера вечером. И вот уже наступило сегодня. И до поединка осталось всего ничего, считанные минуты, утекающие, между прочим, со страшной скоростью. И надо держать себя в руках и страх свой спрятать поглубже. И нафига я всё это затеял, а?

Учародейского шатра их уже ждали. Ванька, увидев кроме Купыри и Смаклы с Глуксой ещё и Серафиана, поскучнел, хлопнул Стёпку по спине и свалил, объявив напоследок:

— Ну вы тут разбирайтесь, а я пока пойду посмотрю, как настоящие воины бьются.

Это он нарочно про настоящих упомянул, чтобы друга немного уесть, но Стёпка не обиделся. Ничего, будет скоро Ваньке немалое удивление.

Ещё вчера, после возвращения из Проторы, в узком чародейском кругу было обговорено одно весьма важное дело, и теперь этим делом предстояло заняться. И Глукса должен был Стёпке в этом здорово помочь. У юного чародея опыта пока было маловато, но с помощью Купыри и Серафиана, который, конечно, появился здесь не в качестве праздного зрителя, всё получилось в лучшем виде. Глукса, понятно, страшно волновался, но только до той поры, пока не уразумел, что и как ему делать. Впрочем, если со стороны глядеть, то ничего такого особенного он и не делал. Смотрел на Стёпку серьёзным, каким-то очень взрослым взглядом, и едва заметно шевелил пальцами. Серафиан, тот вообще, кажется, не принимал никакого участия в чародействе, просто стоял рядом, подстраховывая или подбадривая. Ожидаемое чудо свершилось тихо и буднично — без шума, грома и пыли, как наверное, и должны свершаться правильные чудеса. Магической синью только едва заметно окатило, да мурашки по Стёпкиной спине побежали. Глукса выдохнул и оглянулся на Серафиана. Тот подбадривающе кивнул.

— Хорошо! — одобрил и Купыря. — Сущая гоблинская кольчуга. Любой чародей, ясно-понятно, разглядит, что это морок, однако ж соперники твои ничего не заподозрят. Но Стеслав… Ты уверен, что не хочешь доподлинную бронь? У княжича можно попросить…

— Уверен, — твёрдо сказал Стёпка.

Блестящая облегающая кольчуга, разумеется, ничего не весила, ведь она же была ненастоящая. Но выглядела так, как выглядит очень хороший доспех, сработанный не для пышного выхода, а для серьёзного сурового дела. Именно такие доспехи ценятся бывалыми воинами больше всего. По крайней мере, так сам Стёпка думал. Очень ему нравилось считать себя бывалым воином.