Ева Фёллер - Потайная дверь [litres]

– Теперь тебе не поможет ничто, – с издёвкой прошипел он. – Даже твой Старейшина, этот Хосе. И твоя дурацкая маска тебе не пригодится.

Занесённый вверх нож со свистом обрушился на меня.

– Помогите! – успела я крикнуть – и в следующее мгновение очутилась в другом месте. Поначалу я считала, что погибла. Должно быть, Реджинальд зарезал меня, и теперь я очутилась там, куда попадаешь после смерти – не знаю уж, где это. Может быть, что-то вроде ничьей земли между небом и преисподней, пока высшая власть не определится с твоей конечной целью.

Потом я заметила, что падаю сквозь шахту времени. И на сей раз я догадывалась, что это не сон, а кромешная, голая реальность. Свистящий сквозняк из бездонной глубины, всепожирающий ужас, что подстерегал меня внизу, – всё это было настоящим. И пронзительный крик, который я исторгла и от которого стало больно в горле, так я напрягла свои голосовые связки. Я действительно закричала, и услышала отзвук – как эхо из дальнего времени.

Потом я различила, помимо страха и ощущения падения, ещё что-то другое – чьё-то утешительное присутствие, которое показалось мне знакомым.

– Побереги нервы, – донёсся откуда-то голос Хосе. – И прекрати, наконец, орать, этим ты ничего не изменишь.

– Но ведь это здесь – настоящее! – проверещала я.

– Конечно настоящее. – Он появился рядом со мной, падая так же, как и я, повернув ко мне своё морщинистое лицо. Одежда его трепетала на ветру, и на его чёрной глазной повязке оседали кристаллы льда. – Поэтому ты должна сосредоточиться, чтобы вовремя отсюда выбраться, иначе ты знаешь, что тебя ждёт внизу.

О боже. Первобытный хаос, бармаглот.

– Как я вообще сюда попала? – крикнула я. Но потом предпочла сама ответить себе мысленно на этот вопрос, не тратя время на ожидание объяснений Хосе. Маска привела меня сюда. Или, вернее, моё подсознание в комбинации с маской. Оно назначило мне во спасение Хосе перед лицом неминуемой гибели – вероятно, потому, что Реджинальд упомянул его имя. И потому что у меня больше не оставалось времени на какие-то другие размышления.

Кипящая пучина времени уже потянула меня к себе. Если до этого я падала скорее кружась, как осенний лист, то теперь вдруг ускорилась, что-то увлекало меня в глубину. Холод объял меня, частички льда на моей коже смёрзлись в сплошной панцирь и сковали мои движения.

– Помогите! – снова крикнула я.

– Камни, – крикнул откуда-то сверху Хосе. – Это последние ворота!

Но его голос заглох, словно шёпот в урагане, я неслась навстречу бармаглоту, сейчас меня всосёт его смертельное ледяное дыхание, а вместе со мной – и все времена, что ещё остались. За исключением 1813 года, но он был отдалён на световые годы, отрезан от потока времени и находился вне моей досягаемости. Но хотя бы Себастьяно был там защищён, у него был шанс жить дальше. При условии, что это не противоречит планам того, кто выбрал этот период времени в качестве сцены для перфоманса своего принца.

Мысль, что кто-то мог снова посягнуть на жизнь Себастьяно – по крайней мере, всего неделю назад Кен-жених пытался его убить, – высвободила во мне какие-то резервы. Меня переполнило яростное сопротивление, и я попыталась воспротивиться смертельной силе тяги из бездны. Пока во мне оставался ещё хоть один вздох, я не могла допустить, чтобы с Себастьяно что-то случилось! Я рвалась назад!

– Отпусти меня! – прошептала я. Может быть, и не прошептала, а лишь подумала, ведь мои голосовые связки давно замёрзли, как и мои глаза, губы и всё остальное во мне.

– Анна! Всё хорошо! Я с тобой! Это лишь сон!

Голос Себастьяно дошёл до меня словно сквозь густой туман. Тёплая ладонь погладила меня по лицу. Я контуженно открыла глаза, и все сомнения пропали: Себастьяно склонился надо мной, и я лежала в его кровати. То, что это его кровать, а не моя, я определила по картинам над камином. Картины были от мистера Тёрнера. Одна из них представляла собой небольшой водный пейзаж, а на второй был мой портрет, на котором я была не так напугана, как на другой картине мистера Тёрнера. На маленькой подставке у кровати горел тусклый ночник. Себастьяно велел зажигать его на ночь на тот случай, если ему понадобится встать – чтобы при этом не разжигать специально лампу. Ему это пока было трудно из-за раны.

– Откуда ты вдруг тут взялась? – спросил Себастьяно. – И что это за вещи на тебе? Боже, да ты же насквозь промёрзла! Ты что, была на улице?

Я снова очутилась в правильной жизни. Маска вернула меня сюда.

– Тебе не обязательно знать, – пробормотала я, обеими ладонями проглаживая себя по всему телу, но там, где только что была толстая корка льда – по крайней мере, так это ощущалось, – я нащупывала лишь нормальную, пусть и сыроватую, одежду.

– Почему ты выходишь из дома среди ночи? – продолжал свой натиск Себастьяно. – И не рассказывай мне, что ты просто вышла прогуляться.

Эх, а ведь это была бы идеальная отговорка. Маленькая прогулка из-за бессонницы, а потом спонтанное отклонение в его кровать, потому что я почувствовала себя такой одинокой. Выдать ему правду было делом невозможным. Врач сказал, что выздоровлению может навредить любое волнение. Но Себастьяно обладал одной беспокойной способностью – считывать враньё у меня с лица. В этом случае дошло даже до того, что он узнал правду ещё до того, как я успела сформулировать какую-нибудь увёртку.

– Ты сделала прыжок! – сказал он. Его голос звучал хрипло от ужаса. Он сунулся в карманы моих брюк. Сперва в один, но там не было ничего, кроме ключа от дома, а потом во второй, где находилась маска. Он достал её и уставился на неё так, словно она могла его укусить. – Что ты сделала?

Что-то всё это время дребезжало как безумное. Я лишь теперь, с опозданием, поняла, что стучали мои зубы.

– Я немедленно хочу знать, что произошло, Анна.

– Врач сказал, что тебе нужен покой, а всякий стресс может тебе повредить.

– Ты имеешь в виду стресс, вызванный тем, что я просыпаюсь среди ночи оттого, что ты лежишь рядом в одежде Седрика и взываешь о помощи?

Телесно Себастьяно, конечно, пострадал от пули, но его рассудок не оставлял желать лучшего. Мне даже не понадобилось много объяснять, он без усилий всё срифмовал самостоятельно.

– Ты была в доме Реджинальда, – твёрдо сказал он.

Я лишь молча кивнула, тщетно пытаясь унять дрожь, охватившую всё моё тело.

– И потом он тебя настиг, из-за чего тебе пришлось совершить прыжок.

Я опять кивнула.

– Он напал на тебя?

– С ножом, – сдалась я. – Но я прыгнула до того, как он смог меня задеть.

Лицо Себастьяно закаменело от ярости, причём я не могла определить, гневится он на меня или на Реджинальда.

Но хотя бы он не догадался, что я прыгнула не прямо к нему, а сперва угодила в поток времени и чуть было не попала в пасть бармаглота. Вот это и впрямь было бы для него стрессом. Притом что мне, оглядываясь назад, происшедшее всё больше казалось злым кошмаром, а может, и действительно было им. Но в данном случае – так или иначе – было совершенно лишне тревожить этим Себастьяно.