Ева Фёллер - Потайная дверь [litres]

Себастьяно взял с комода подсвечник и протянул ей:

– Вот. За дырки в портрете. И за всё остальное, – он пристально посмотрел ей в глаза, отчего она ещё больше покраснела. Она выхватила подсвечник у него из рук, сделала несколько глотков джина и строптиво вытерла рот, не обращая внимания на то, что размазала при этом красную губную помаду.

Уклоняясь от наших взглядов, она зажала подсвечник под мышкой и вышла. Через две секунды снова заглянула:

– Как я уже сказала, наверняка нашлись в нашем доме люди, которые выдали этому сыщику, что вы здесь. Я ведь не знаю, чего вы там натворили или что ещё украли, помимо этого подсвечника, но мне кажется, что кому-то не терпится вас схватить. – Она скривила гримасу, которая явно должна была выразить сожаление: – Говорю же вам.

С этими словами она окончательно скрылась.

Я глубоко вздохнула. Себастьяно уже начал собираться.

– Чего ты ждёшь? – спросил он.

Расстроенная, я посадила Сизифа в корзинку, взяла дорожную сумку и принялась паковать свои вещи.

– И куда мы пойдём? – спросила я.

– Вопрос уже не в том, куда мы пойдём, а как быстро мы уберёмся отсюда. – Себастьяно решительным жестом накинул на себя плащ, обулся и пристегнул к ремню ножны. – У нас в запасе вряд ли больше получаса.

– Я думаю, больше, ведь этот тип должен ещё привести подкрепление.

– Подкрепление он приведёт. Но не сам лично. Наверняка послал кого-нибудь, а сам остался тут и глаз не спускает с нашего дома. Это значит, что сейчас у нас есть только один противник, но это продлится недолго.

Я проглотила нарастающий страх и ускорила сборы.

Себастьяно надел шляпу, надвинул её на лоб и закинул дорожный мешок за плечо. Потом протянул мне руку, я взяла её и почувствовала, что он далеко не так спокоен, как делал вид: пальцы его слегка дрожали. Не так сильно, как мои, но всё же заметно. Но они были хотя бы тёплыми, тогда как мои превратились в ледяные сосульки.

Он притянул меня к себе:

– Я уже говорил тебе сегодня, что люблю тебя?

– Да, сразу, когда мы встали.

– Самое время повторить. Я люблю тебя.

– Я тебя тоже.

В последние дни мы часто говорили это друг другу. Причина лежала на поверхности: каждый из нас боялся, что скоро больше не будет возможности это сказать. Мы постоянно боялись, что нас поймают. Давление, под которым мы жили, соединяло нас крепче, чем когда- либо.

– Анна, – пробормотал Себастьяно и поцеловал меня. – Если мы выберемся из этой переделки живыми, мы должны пожениться.

Я замерла. Неужто я не ослышалась?

Он крепче прижал меня к себе:

– Я знаю, тут не самое романтичное место. Блохи, грязь и вонь – совсем не та обстановка. Вообще-то, я представлял себе это иначе. При свечах и с шампанским. И с кольцом.

– Да, – сказала я.

Он слегка отстранил меня и заглянул мне в лицо:

– Да – что?

Как будто не был уверен.

– Да, я хочу! – я засмеялась и заплакала одновременно. – Я хочу выйти за тебя замуж. Как можно скорее. Без шампанского и без обручального кольца.

Мы снова поцеловались, и в комнате разом стало светлее, как будто луч солнца прорвался сквозь дождевые тучи и заглянул в окно. Тяготы последних недель, вонючее пристанище, отвратительные гигиенические условия, монотонное напряжённое ожидание – всё это разом было забыто.

Не простившись с Молли, мы сбежали вниз по затхлой лестнице. Я несла корзинку со щенком. Себастьяно нёс на плече наши вещи, но при этом крепко сжимал рукоять своего ножа. Он шёл впереди, насторожённо глядя по сторонам.

Опять мы удирали сломя голову, не имея ни малейшего понятия, где нам схорониться. Мы не могли попросить о помощи ни одного человека, кого знал Фицджон, потому что мы не сомневались: всюду расставлены ловушки, и он не остановится перед тем, чтобы уничтожить любого, кто нас принимал.

Мы вышли из дома через чёрный ход. На улице было туманно, муть стояла такая же густая, как в день дуэли. Грязно-белёсые клубы тумана колыхались вокруг убогих кирпичных строений, видимость была меньше десяти метров. Себастьяно шёл впереди, а я вплотную за ним. Мы ускорили шаг почти до бега. За первым же углом из тумана вынырнули две фигуры. Я вздрогнула, но потом увидела, что это всего лишь торговец углём и его сын, которые жили через два дома от нас. Из собачьей корзинки послышалось повизгивание, но очень тихое. Я ещё перед выходом настроила Сизифа, чтобы молчал, и каким-то образом он меня понял, хотя был ещё такой маленький. Этот пёсик и впрямь был особенный. Себастьяно предостерегал меня, чтоб я не привязывалась к нему всем сердцем, но было уже поздно. Я любила этого малыша всеми силами души, и когда я думала о том времени, когда – хотелось бы скорее! – я вернусь в моё время и не смогу взять его с собой, комок в горле не давал мне дышать.

Мы свернули за следующий угол – и там стоял он, будто из-под земли вырос, весь в чёрном, низко натянув на голову шляпу. Он держал в руке большой, смертельного вида пистолет и целился в Себастьяно, который резко остановился.

– Не делайте этого, – крикнула я. – Мы заплатим вам вдвое больше! Нет, вдесятеро! Сколько вы скажете!

– Мне очень жаль. Мистера Фицджона не проведёшь, это очень опасно. – Мистер Смит тщательно прицелился в голову Себастьяно: – Ничего личного.

– Прыгай, – приказал мне Себастьяно почти беззвучно. Он глянул на меня через плечо. То был взгляд прощания. Я люблю тебя, – сказал он одними губами. – Навсегда.

Наши взгляды сцепились на крохотный, бесценный, страшный миг.

Грохот выстрела совпал с моим криком. Мягкая как вата тишина тумана разорвалась и наполнила воздух вонью пороха. Мистер Смит стоял не шелохнувшись. Две, три секунды растянулись на зловещую вечность. Себастьяно тоже стоял неподвижно. Стон с болью вырвался у меня из глотки и отлетел протяжным звуком. Из собачьей корзинки донеслось тихое подвывание. Сизиф испуганно высунул голову. Мистер Смит слегка покачнулся, а в следующее мгновение неожиданно упал на колени. Удивлёнными, остекленевшими глазами он смотрел на нас снизу вверх, будто не мог понять, что с ним произошло. Я и сама этого не поняла, даже после того, как увидела кровь, тонкой струйкой выбегающую из-под полей его шляпы. И, лишь когда он полностью рухнул на землю и шляпа с него сползла, я увидела кроваво-чёрную дыру в середине его лба – кто-то его пристрелил. Себастьяно не мог этого сделать, ведь у него не было пистолета.

Он быстро обернулся и посмотрел мне через плечо. С дрожью в коленях я тоже обернулась. В нескольких метрах от нас стоял мистер Скотт, прочно упершись деревянным протезом в мостовую, с ружьём на изготовку, которое он как раз в этот момент опускал.

– Идёмте, – торопливо сказал он. – Мой экипаж стоит за углом. Скорее, пока сюда не сбежалась половина Ист-Энда!