Сергей Барк - Дракон. Северные нагорья [СИ]

Весь день после Прощания Алияс безнадежно проспал. Вернувшись ранним утром, супруги сразу прошли в спальню, и вместе, уставшие и вымотанные, повалились на мягкие шкуры, успев скинуть верхнюю одежду.

Алияс не чуял под собой ног — слабость упрямо разливалась по телу, пальцы не гнулись от того, что во время полета приходилось впиваться в твердую чешую, а Шайс, должно быть, тяжело переживал уход отца, потому что последнее, что запомнил эльф, это крепкие объятья и шепот засыпающего супруга: «мы всегда будем вместе».

Несмотря на обещание, Алияс проснулся один. Все те же ночники горели приглушенным светом, оставляя его блуждать в догадках: стоит ли за непроницаемыми стенами день или мир снова успел погрузиться во мрак.

Что делать одному в пустой пещере, Алияс так и не придумал, потратив на размышления около получаса. Муж все не возвращался, а живот предательски урчал, напоминая, что около суток во рту не было ни маковой росинки.

Утвердившись во мнении, что пора знакомиться с новым домом, эльф зажег на ладони маленький голубоватый огонек и смело направился в дальнюю часть пещеры, служившей спальней, откуда, как ему помнилось, когда-то возникли две тени: один драко принес фрукты, другой явился, чтобы пошить ему наряд, тщательно разглаженный руками на поясе, перед небольшим путешествием…

Проход действительно отыскался за неприметным выступом. Не имея ни малейшего понятия, куда идти, Алияс надеялся на удачу — рано или поздно ход выведет его куда-нибудь, а если он все же и умудрится заплутать, то просто позовет на помощь сбежавшего мужа, но это он собирался сделать в самом крайнем случае. Поэтому эльф раздумывал недолго, встречая на своем пути развилки.

Решив быть последовательным, он все время выбирал левый поворот, пока не различил вдалеке шум и грохот посуды. А вскоре уловил обрывки разговора.

— …Асу, уймись!

— Да нет, ну пусть скажет, — заливаясь смехом, настаивал другой голос.

— Конечно, эльфы умеют варить зелья! — задребезжал самый тоненький и недовольный из трех. — Они же дети природы и с детства занимаются травами и сборами. Ну чего им стоит сварить зельице?

Алияс замедлился, потушив огонек, пляшущий в руке. В шаге от него разливалась лужа желтого света, но услышанные слова заставили не торопиться с новыми знакомствами.

— А ты у нас, значит, знаток Светлых? — недовольно бормотал на слух самый старший из трех, пока из комнаты доносилось грюканье и лязг.

— Не знаток, конечно, но разве не очевидно? Господин сделал супругом эльфа! Эльфа! Светлого! Что может быть подозрительней? Я думаю, тот его опоил и женил на себе.

— Согласен, — откликнулся второй голос, пожелавший выслушать Асу. — Но Майли сам видел метку истинности, разве с этим поспоришь?

— Майли любит присочинить, — отмахнулся Асу. — Ему, должно быть, почудилось. Новый господин так забавно наряжается, что и не такое могло привидеться.

В кухне, у входа в которую и притаился Алияс, что-то шумно зашипело, на минуту прервав увлеченный разговор поварят.

— А как он наряжается?

— Ой, Кива, очень странно. Сначала младшая госпожа переодела его в красивый золотой наряд — он даже похорошел немного, хотя по мне слишком бледный и тощий, ну точно драко какой. А на прощание с Правителем он отправился, закутанный в меха. Да так сильно, что только пальцы и голова торчали наружу.

— Замерз, наверное, бедняжка, — сочувственно произнес Кива, пока острый нож мерно отстукивал о доску, нарезая травы для супа.

— Пара дракона, и замерз, — повторил безымянный поваренок и расхохотался. К нему тотчас присоединился и Асу, заливисто хихикая.

— Разболтались вы в последнее время. Зами, принеси из погребов мясо, а то еще не хватало с ужином опоздать.

— Не опоздаем, — строптиво отозвался тот, явно не желая слушаться старшего. — И как тут не разболтаться, когда столько вокруг происходит: Правитель оставил Нагорья, младший господин стал Иром и привел в дом эльфа. Я вообще не думал, что так бывает. Мне ведь дед рассказывал, что мясо светлого изысканнейший деликатес и в старину готовили его по особым случаям лучшие повара. Может быть, и тебе, Кива, не доверили.

— Поболтай у меня еще! — прикрикнул на наглого паренька Кива. — Будь то хоть эмбер, хоть мясо эльфа, я могу приготовить все, что угодно так, что пальчики оближешь, — гордо заявил поваренок, сотрясая воздух ножом.

— Значит, пока меня не освежевали и не подали запеченным под соусом, могу я рассчитывать на легкий перекус или хотя бы на чай? — Алияс устал слушать глупую и неприятную болтовню, к тому же его поторапливал желудок.

Разговоры о поедании собственных собратьев, впрочем, слегка успокоили сосущий под ложечкой голод, но все же не уняли полностью. Алияс был ужасно голоден, к тому же во время короткой прогулки разболелась голова, винить хотелось все тот же подозрительный напиток, коего он успел выпить не менее четырех бокалов.

Появление того самого светлого эльфа произвело небывалый эффект. Трое ошарашенных драко вылупили глаза так, словно увидели на своей кухне всех четырех Духов вместе взятых.

Раскалённый котел, бурлящий густым варевом, забурлил сильнее, стоило Киве прекратить помешивать содержимое длинной деревянной ложкой. Пена вздыбилась мгновенно.

— Осторожно! — попытался предотвратить трагедию Алияс, но тем лишь сильнее напугал пухленького драко в длинной белой рубахе и тот, дернувшись, толкнул раскаленную чашу, расплескав содержимое.

— А-а-а! — раздался крик, полный боли, когда кипящая жижа выплеснулась на голую кожу.

Поварёнок отскочил в сторону, ноги чудом избежали той же печальной судьбы.

— Ах, ты! — всплеснул руками Зами и бросился к нише в стене, заваленной всяким хламом, среди которого отыскались незнакомые колбочки и тряпки.

— Больно? — дрожащим голосом спросил Асу, присевший прямо на полу рядом с Кивой, у которого от боли навернулись слезы. Больше он не кричал, старательно закусывая дрожащую губу и прижимая скрюченную от напряжения конечность к телу.

— Сейчас, сейчас, погоди, — суетился вокруг Зами. Руки драко сильно тряслись, и ему никак не удавалось откупорить зеленоватую склянку.

— Дай мне, — подоспел Алияс, выхватывая у драко лекарство. — Говорите, что нужно делать.

Через пять минут пахнущая календулой и другими травами мазь скрыла красноту ошпаренной кожи.

— Полегчало? — выдавил Асу.

Кива кивнул, но мелкие зубки все еще прикусывали нижнюю губу. На висках выступили венки и капли пота соскальзывали по лихорадочно-раскрасневшейся коже.

— Разреши, я помогу по-своему, — спросил Алияс, взяв драко за пострадавшую руку.

Кива испугано уставился на Алияса, словно тот предложил откусить ненужную более конечность и бросить ее в суп. Зами слегка подтолкнул товарища в спину, и поваренок, вздрогнув, позволил эльфу сесть ближе.