Сергей Барк - Дракон. Северные нагорья [СИ]

Черный дракон накрыл его целиком, член протиснулся между бедер, и Алияса настойчиво потянули за бок. Смертоносная лапа лишь слегка оцарапала кожу. Колени удержали легкий вес и разошлись под властным нажимом на поясницу. Шершавая ладонь легла под колено, огладила ногу, поднялась вверх к ягодице, сжала…

Дыхание щекотало поясницу.

Горячий язык напористо огладил промежность, заставив разум помутиться на долю секунды, а уже в следующую Шайс скользнул внутрь.

— А-а-а, — звезды вспыхнули в потемневших от жажды глазах.

Язык дракона лишь немногим уступал достоинству Шайса в человеческой форме, и Алиясу бы вполне хватило и этого, но… сегодня все будет иначе.

— С-смочи пальцы, — потребовал дракон и Алияс, не задумываясь, сунул два пальца в рот.

— Лок-х-хти, — голос страшно шипел, супруг повалился ниже. — Прос-сунь руку меж-шду ног.

Его мокрые пальцы были перехвачены и оглажены вторым языком. Алияс успел коснуться острых, словно ножи, зубов, напоминающих клыки оргула, прежде чем его пальцы направили к заднему проходу. От неожиданности он отдернул руку, и тяжелый рык снова сотряс стены пещеры.

— Ес-сли это с-сделаю я… — с подавленной злостью прошипел дракон, и эльф все понял. Тот не мог подготовить супруга как следует из-за полуформы, но все же не хотел причинять лишней боли.

Алияс послушно коснулся немного растянутой дырочки и сунул в себя пальцы. Ощущения были странными, но задуматься об этом он не успел — следом за пальцами скользнул язык. Румянцем залило не только щеки, но и грудь.

— Шайс, — сорвалось с губ имя, когда дракон стал массировать стенки вспухшего отверстия.

Язык выскользнул, руку жестко отдернули назад и завели за спину. В анус надавило так, что Алияс рванулся вперед, взвыв от боли. Лапы тут же остановили движение, припечатывая к месту.

Жуткая штуковина продолжала вторгаться внутрь. Медленно, уверенно, занимая все больше пространства.

Алиясу казалось, что его живьем насаживают на кол. Он впился руками в шкуры, крича что было сил. Слезы опрокинулись наружу, словно из разом переполнившейся чаши, и тяжело упали со щек. А ужасное чудище неумолимо продолжало пытку.

Внутри закипело пламя и вместо крика из глотки вырвался рев, переходящий в хрип.

Эльф зарычал. Не менее пугающе и яростно, чем это делали кровожадные драконы.

Он злился на себя самого, на свое слабое тело, на то, что судьба оказалась до боли — реальной физической боли — неумолимой и жестокой.

Но Алиясу было плевать, ему надоело жалеть себя. Пусть лучше от него не останется ничего, но больше он не будет слабым.

Он пара Дракона.

Самого сильного.

Самого прекрасного.

И он будет держать голову высоко, пока не свалится без сил и дыхания.

Рычание все еще звенело в глубине тела. Души. Когда Шайс склонился над ухом нареченного.

— Как твое имя? — раздалось шипение, полное удивленного неверия.

Алияс знал ответ на этот вопрос.

— Гуль-Лис-с.

Назойливое посвистывание разбудило эльфа ни свет ни заря. Пожалуй, мечтать о рассветных лучах в пещере было бы слишком, но и без зрительного подтверждения Алияс мог поклясться, что там, за пределами глухой каменной толщи, румянилось утро.

К своему удивлению, он обнаружил, что желание понежиться в теплых мехах подольше было достаточно сильным, чтобы не отказывать себе в блаженном удовольствии и нырнуть под ближайшую шкуру поглубже, оставляя навязчивого свистуна безрезультатно копошиться поверх.

Муж измотал его со всей свойственной ему страстью, правда, следовало сознаться, что и Алияс едва ли ему уступал, позволяя утащить себя в глубины безумных желаний, обуявших лишенных здравомыслия супругов. Но и утолив жажду, дракон не позволил Алиясу насладиться благословенным отдыхом: муж потребовал объяснить, откуда у него появилось имя дракона? И почему именно Гуль-Лис — Золотой эльф.

Разомлевший и выбившийся из сил Алияс не смог сопротивляться напору и рассказал о случившемся в пещере Духов, о разноцветных созданиях, напугавших его до смерти.

Шайс отчего-то заинтересовался Древними и заставил супруга описать все в подробностях. Его интересовал даже внешний вид существ, которых он сам наверняка видел не раз… или видели другие.

Раздумывать над этим не было ни малейшего желания — все, чего желал Алияс, это прикрыть тяжелые веки и получить порцию сумасшедшего счастья до конца.

Он совершенно не понимал, что произошло между ним и мужем, и почему он чувствует себя на седьмом небе, и даже тело, кажется, не подверглось непоправимому ущербу, потому что, кроме слегка саднившей кожи и свербевшего заднего прохода, Алияс не ощущал никаких неудобств, уже не говоря о боли.

Наконец допрос был окончен, но вместо отдыха Алияса раскрыли и стали тщательно осматривать. Шевелиться не хотелось, поэтому он позволил себе тихо посапывать, пока ласковые руки касались тела. Шайс тем временем, кажется, изучил каждый сантиметр нежной кожи. Когда дело дошло до причинного места, Алияс попытался воспротивиться, однако прислушиваться к нему не стали, уверенно перевернув на живот. Пришлось сдаться и надеяться лишь на то, что собственная покорность позволит скорее со всем покончить.

Сейчас, когда Алияс наконец решил, что дольше пребывать во снах просто неприлично, и сел, потянувшись, он в недоумении прислушивался к собственным ощущениям. Прислушивался, и, кроме слегка ломивших от напряжения мышц, не мог почувствовать больше ничего!

Тогда он встал и прошелся по комнате, решив убедиться, что происходящее ему отнюдь не грезится. Пара десятков шагов и возобновившийся свист над левым ухом все же уверили его в реальности происходящего.

Удивительно, но если бы он знал, что так прекрасно будет чувствовать себя после, то сдался бы лисьим уговорам Шайса гораздо быстрее. Более того, он чувствовал, как энергия течет по венам, требуя немедленного выхода.

Отказывать себе не было нужды, потому, быстро одевшись и приведя себя в порядок в небольшой умывальне, примыкавшей к спальному помещению, эльф заторопился в направлении уже знакомой кухни. Поварята встретили его с радостным возбуждением, а Кива и вовсе норовил броситься в ноги и благодарить за спасение.

Вкусно позавтракав под восторженное излияние благословений, Алиясу все же удалось отделаться от главного повара, прихватив с собой Майли.

После нескольких часов блужданий по незнакомым лабиринтам Алияс худо-бедно разобрался в замысловатом устройстве нового дома. Поглощенный хитрыми конструкциями чешуйчатых, Алияс даже отвлекся от провокационного наряда провожатого. Кто знает, может, однажды он действительно привыкнет к обычаям Северного Нагорья…