Сергей Барк - Дракон. Северные нагорья [СИ]

— Но ведь жрецом мог бы стать и драко.

— Нет, — покачал головой дракон. — Они слишком слабы, чтобы владеть силой жизни. Драконы Нагорий прокляты, — бессильно развел он руками. — Мы ждали тебя, Алияс.

Надежда, безмерная, бесконечная надежда отражалась в измождённых чертах.

— Три дня и три ночи я молился перед входом в пещеру, благодаря за посланника звезд. Сколько времени мы провели в молитвах, но Духи молчали, пока самые стойкие из нас не потеряли веру и не ушли… остался только я, и сгинуть в Безмолвных землях, облегчив себе душу забвением, я не мог. Не мог до этого дня. Слишком много я задолжал всем вам, — хрипло произнес Изимар.

— Может, — неуверенно начал Алияс, — это всего лишь случайность и я не тот, кем вы меня считаете?

— Я сомневался до последнего. Но ты носишь ветер в волосах.

Грубая ладонь приблизилась к волосам — стихия молчала, давая позволение.

Только сейчас Алияса осенило — когда Изимар внезапно накинулся на него, его спутник бездействовал. Совсем по-другому повел себя эфир, когда то же самое хотел проделать Тренгот.

— Стихия отдана тебе вместе с даром — он твой хранитель, — говорил Изимар о ветре. — Ты — вторая половина души дракона. На спине твоей вьется Змей Жизни. Какие ещё тебе нужны доказательства?

— Откуда вы знаете? — удивился Светлый — про татуировку не мог знать никто, кроме него и Шайса.

— Потому что ты истинный жрец, Алияс, и пусть я вижу, что твое обращение не завершено, ты идешь прямо навстречу судьбе. Ведь ты чувствуешь это?

Легкое прикосновение страха скользнуло вдоль плеч… но от судьбы бежать бесполезно, — вспомнил юноша, с теплотой взглянув на своего удивительного мужа, посланного ему провидением.

Что это, если не судьба?

— Теперь я понимаю, почему драко дополняют драконов, но ведь я принадлежу другому племени… — он не закончил свою мысль, но, кажется, Изимар понял.

— Мы можем лишь догадываться почему вас обручила магия. Если предположить, что ни проклятые, ни слабые не могут владеть силой жизни, значит, жрецом должен был стать кто-то посторонний. Почему избранником стал именно ты, я не знаю. Но это означает хотя бы то, что силой ты не уступаешь дракону.

Сомнение, отразившееся на лице эльфа, заметили все.

— То, что ты жрец, замечательно, Алияс, — глубоко вдохнул ночной воздух Изимар, несмело коснувшись одежд Светлого, словно боясь прикоснуться к чуду.

— Это кошмар, — обреченно воздел руки к небесам Дош. — Вы хоть представляете, сколько мне переписывать?

— Учитель, это изменит жизнь Нагорий навсегда, — едва уловимое опасение слышалось в голосе старшего наставника.

— В лучшую сторону, Сонес. В лучшую.

Изимар подошел к дракону, уступавшему ему ростом, и положил руку на плечо, словно подбадривая.

— Нас ждут смутные времена, — решительно кивнул Уиндрох.

— Нет, если вы все сделаете правильно, то сможете избежать волнений. Не мне тебя учить, Уиндрох. Вдвоем с Сонесом вы справитесь.

— Разве вы не поможете нам? — озадаченно спросил серый дракон.

— Мое время истекло, друзья мои. Я научил вас всему, что знаю… Солнце уйдет так скоро и я так долго ждал этого заката, что никак не могу его пропустить.

— Но… — попытался возмутиться Дош, понимая, о чем говорит Изимар.

— Уиндрох, — одернул приятеля старший, и тот примолк, — ты не даешь отправиться мне в полет?

Пурпурный дракон сжал челюсть и отрицательно покачал головой, больше не смея останавливать прошлое. Главный историк Нагорий всегда был спесив, упрям и высокомерен, но он не был глупцом и понимал, что эта жизнь принадлежала не ему. Ему, как и его другу, выпало дело первостепенной важности.

Мысль о том, что он сам войдет в историю героем, а не сторонним наблюдателем позволила кинуть немного более благосклонный взгляд в сторону невежественного эльфа. Ходили слухи, что тот имел образование (должно быть, неоспоримо скудное) и профессию учителя истории… кто знает, может, если он наставит длинноухого на путь истинный, из того что-нибудь да выйдет…

Оба дракона поверили Изимару без оглядки. Они были единственными, кто знал, что именно Наз являлся первым Повелителем Нагорий. Долгое время он занимал трон и правил честно и справедливо, пока однажды не сложил с себя ответственность и не растворился в глуши, заставив напоследок убрать любое упоминание о собственном существовании. Со временем об этом перестали говорить, а после и вовсе позабыли.

Только теперь обоим друзьям стали понятны причины странного поведения древнего. Подумать обо всем не спеша они успеют, но мысль о том, что у Нагорий появилась надежда на процветание, будоражила разум.

Кому, как не им, знать, что это такое — не встретить единственного. Ни у серого, ни у пурпурного дракона так и не появилось яиц, несмотря на брак… Погрузившись в работу с головой, они не щадили себя, борясь за выживание племени и изобретая все новые способы удержать сородичей по эту сторону жизни. Не позволяя супругам вместе отправиться в Безмолвные земли…

Они сделают все, чтобы их горя больше не узнал никто, — молча размышляли оба дракона, наблюдая, как огромные золотисто-красные крылья растворяются в лучах догоравшего заката.

Оглушенный услышанным, Алияс еще долго сидел на остывшем в сумерках камне, не проявляя никакого интереса к тому, о чем разговаривал Шайс со старейшинами.

Он и представить не мог, что когда-нибудь на его плечи ляжет такая огромная ответственность, и вот, он почти не заметил, как это случилось и теперь ему не остается ничего иного, как смириться.

Эльф по-прежнему не имел понятия, почему именно он стал избранником…

Попробовать отказаться?

Блуждающий взгляд замер на темной дыре, открывающей вход в пещеру духов.

Возможно, ему стоило войти и просить у древних сущностей ответа. Объяснить им, что он совсем не готов к священной миссии и он не тот, к кому прислушаются драконы Нагорий. Нужно объяснить, что он совсем не годится на роль жреца и абсолютно не знает, что делать…

Перед глазами встали улицы Нижнего города.

Нищие, потрепанные невзгодами, исхудавшие драко, с восхищением глядящие на укрытых шелками и золотом драконов.

Беспечные ящеры должны понести наказание за собственное тщеславие и гордыню.

И потому Алияс не сделал ни шагу по направлению к пещере.

Шайс подарил ему новую жизнь, даже если он и не рассчитывал на такое неожиданное «приданое» со стороны племени мужа. Прятаться от судьбы не имело смысла. Даже на краю известного мира она все равно настигла его, разыскала и увлекла в водоворот невообразимых событий.

Все это странно, — размышлял Алияс над своей судьбой. Жизнь преподнесла ему подарок, позволив покинуть Омут. Разве не об этом он всегда мечтал?