Сергей Барк - Дракон. Северные нагорья [СИ]

— Не гневайся на нас, — обратился к исполину Алияс. — Мы не знаем ничего о жизни драконов прошлого и надеялись на помощь.

Лицо дракона едва заметно смягчилось.

— Изимар Наз, если ты знаешь, каким образом это происходит, мы хотели бы знать.

— Будучи жрецом Наан, Алияс, негоже тебе задавать такие вопросы. Ведь ты тот, кто проводит обряд зарождения жизни. Но откуда тебе знать об этом… — нахмурился дракон.

— В книге жреца, той, что я отыскал в точной копии храма Наан, я видел лишь обряд обручения.

Изимар кивнул, будто заранее знал об этом.

— Так и есть, — заложив руки за спину, дракон прошелся вдоль карниза невысокой возвышенности. Той самой, откуда спустился в долину золотых драконов отец Шайса.

Солнце растапливало горизонт, готовясь появиться в любой миг.

— Обряд венчания нам удалось доставить в Нагорья без затруднений, а вот со вторым заклинанием возникли сложности. Нашего собрата раскрыли. Известно, что он бежал, но, долго скрываясь от преследователей, канул далеко от границ Южных королевств. Ни книгу, ни его самого, или того, что от него осталось, нам так и не удалось отыскать. Тогда мы решили, что начнем попытки возрождения межплеменных союзов, используя только первое заклинание, а когда наши усилия увенчаются успехом, раздобудем и второе. Мы рассчитывали, что по прошествии времени волнения среди южан поутихнут и шанс снова представится.

— Но ведь ничего не вышло? — обеспокоенно торопил Алияс, видя, как пристально смотрит дракон на пылающую лавой границу.

— Нет. Нам не повезло и о втором заклинании просто забыли. Если мы не можем возродить пару дракона и драко, второе заклинание бесполезно.

— Значит, драконы королевств единственные хранители знания, — падая духом, закончил Алияс.

— Да, — отрывисто кивнул Изимар, делая шаг вперед. — Но я уверен, вы отыщете выход. Прощайте, друзья, и да пребудут с вами великие духи. Колесо судьбы никогда не останавливает ход, ступайте вперед и однажды достигнете цели! — громче говорил он, твердо ступая навстречу к своей долгожданной мечте.

Утешительные слова, произнесенные, чтобы подбодрить, канули в озеро сомнений, скапливающееся в душе Алияса. На то, чтобы скоро раздобыть заклинание, не приходилось надеяться, а значит, о том, чтобы вызволить драко из заключения губительных воззрений драконов в ближайшее время, не могло быть и речи.

Возможно, эльфу самому стоит явиться к южанам и попросить помощи, если у драконов не хватает смирения.

Солнце взошло над горизонтом, заливая светом все пространство на много верст вокруг и заставляя зажмуриться от ослепительных рассветных лучей. Сморгнув слезу, Алияс обнаружил, что под носом у него старенький прямоугольник темной потертой кожи.

— Взгляни, — произнес Шайс, сунув странный предмет прямо в руки.

Все еще расстроенный чужими словами, Алияс бездумно принял кусок старой кожи и, повертев в руках, раскрыл.

Ему понадобилось несколько минут, чтобы наконец осознать, Что только что вручил ему Шайс.

— Но как?! — все еще не веря своим глазам, он не мог оторваться от благословенных строчек.

— Уже не помнишь, как откупился от меня украденной у Нортона книжицей?

Память нахлынула бурным потоком, сметая стену отгородившую прошлое и настоящее.

…Вот он судорожно копается в библиотеке господина директора, пока тот отлучился по неотложным делам. И в следующий миг выпрыгивает в окно, понимая, что совершил ошибку явившись на ужин, и забывая, что все еще держит чужую книгу.

Алияс прекрасно помнил сосредоточенное лицо дракона утром следующего дня, когда тот принялся изучать тексты, написанные на родном языке, а затем неожиданно снял с него огромный долг, обменяв его на книгу. Светлый еще тогда гадал, что же могла скрывать книга, но суета и круговерть событий напрочь вышибли из головы маленькое происшествие.

— И все это время ты знал?! — не верил он.

— Конечно, нет. Еще несколько дней назад мне и в голову не приходило, что половина наших сказок окажется правдой.

— Но ведь ты обменял книгу на гору золота?

— На небольшую горку, — скривился Шайс, оглядывая стройную фигурку супруга. — Наши историки и собиратели древностей, уже не говоря о библиотекарях, дали бы за это старое никчемное заклинание в разы больше. Я предвкушал, как неплохо пополню собственную сокровищницу, но считал находку обычной бесполезной ерундой, написанной драконом во времена великой древности. Чем старше текст, тем ценнее, и не важно, о чем идет речь. Я решил, что это глупая сказочка или песенка.

— Значит… — напряженно начал Алияс.

— Можем опробовать, как только захочешь.

— А что с членами Круга?

— Сонес и Уиндрох сумеют сдержать Круг некоторое время, пока мы не будем готовы с нашим чудом.

— Тогда летим, — с запалом скомандовал Алияс, уже сделав несколько шагов, как внезапно остановился.

— Подожди. А Лорин и Хару согласятся?

— Буду рад занять их место, — не смутившись, откликнулся Шайс и внимательно посмотрел на эльфа.

Такого предложения Алияс ожидал еще меньше и потому покраснел, как последний Светлый, впервые увидевший дракона.

— Дум-маю, согласятся, — запинаясь, выдавил он и отвел робкий взгляд.

Спустя два дня после ухода Изимара, Алияс спешил к храму Наан, укрытый тяжелой накидкой, наглухо скрывающей тонкую стройную фигуру — сегодня он попробует подарить новую жизнь и никто не должен догадаться об этом.

От мысли, что в его руках покоится сила, способная дать новое начало, душа ускользала в пятки, дыханье терялось в груди. Но отступить он не мог — не важно, действительно ли он был истинным жрецом Наан, или роковая ошибка и заклинание вечности отозвалось на его зов случайно, но эльф твердо намеревался довести начатое до конца.

Драко не были хуже любых других существ.

На просторах великой Империи царили строгие порядки. Там факт принадлежности к высшей или же низшей расе решал все. Но в далекой деревне, где рос Алияс, все обстояло совсем по-другому.

В Омуте, живя среди разношерстной толпы созданий, волею случая собранной на далекой окраине, Алияс никогда не считал одно племя более достойным нежели другое, будь оно скромнее одарено магией или раскрашено в непривычные цвета.

Жители Тихого Омута относились друг к другу с вниманием и уважением. А если не хватало такта, то на место ему приходила терпимость.

Никто не смотрел с презрением на бабочек, чья жизнь была скоротечна словно весенний цветок. Их обществом не брезговали даже дроу, занимавшие не в пример высокую ступень. Никто не смотрел косо на русалок, несмотря на свойственные им сложности развития. Людей, слабых и таких беспомощных, не обижали. Все жили так, словно пытались не замечать различий. Слишком мало их было. Не научись они понимать друг друга и поддерживать хрупкий мир, сколько бы они продержались среди далеких полудиких земель?