Сергей Барк - Дракон. Северные нагорья [СИ]

В том, что говорила Осана, был смысл, — подумал он, — который, возможно, поможет справиться с непомерно тяжелым бременем — стать своим среди чужих.

— Но ведь духи могут не признать меня достойным, — решился озвучить страхи Алияс, ведь кажется Осана была не против такого члена семьи, как он.

— Духи когда-то тоже были драконами и ничто золотое им не чуждо, — подмигнула та, на миг обернувшись.

— Я, кажется, очень не понравился Нецию и Лорину, — поделился сомнениями вконец смущенный Алияс, выражая неуверенность в собственной красоте, которая, по словам Осаны, должна помочь ему покорить сердца драконов.

Девушка на это лишь фыркнула.

— Что ж, давай проверим, с умом ли мы потратили время, — молвила Осана, вынырнув в главной зале и отпустив огненного дракона, освещавшего обратный путь. Тот скользнул вдоль стены, печально курлыкнув, и растаял двумя яркими искрами.

— Мы готовы, — громко произнесла она, привлекая внимание двух разомлевших среди внимания драко друзей.

Драконы разом обернулись, приподнимаясь.

— Неплохо, — сдержанно констатировал Неций, пройдясь взглядом по оголенным плечам и округлости бедра, слегка выступающего сквозь разрез. Алияс залился румянцем.

— Прекрасно, — подарил Лорин более щедрую похвалу, глядя на Алияса с нескрываемым интересом сквозь чуть прикрытые веки, словно уже прошелся рукой по гибкому стану.

— Советую подобрать слюни и поспешить, иначе Шайс шкуру с вас спустит. И, Алияс, — обратилась драконица к покрасневшему эльфу. — Если они или кто-нибудь еще посмеют коснуться тебя хоть когтем, — медленно протянула она слова, — сразу говори Шайсу.

Сверкнув на драконов предостерегающим взглядом, Осана дала знак, и драко поспешили распахнуть перед гостями ворота.

Пока они шли по темным сырым переходам бесконечного лабиринта пещер, Алиясу казалось, что с каждым шагом его старая жизнь становится все дальше и призрачней. И дело было не в том, что тяжелый золотой костюм ощутимо давил на плечи, и не в том, что скоро его ожидает испытание, способное отнять самое дорогое, родное существо, что он обрел так недавно и так счастливо. С тихим позвякиванием тонких змеек-цепочек, его жизнь утекала от него золотым ручейком.

Он больше не был учителем истории в Тихом Омуте. У него появился новый дом, которого он еще не видел — или уже видел? Ему так никто и не сказал, будет ли он жить там, где он встретил Осану, или же в другой мрачной пещере глубоко под землей, где нет ни одного окошка и ни единого жалкого, самого чахлого растеньица.

Даже его старое платье осталось в сокровищнице драконицы, там же, где остался его заплечный мешок с жалкими пожитками, теми, что он успел захватить из родного дома у рощи…

Погруженный в невеселые думы, Алияс даже сумел позабыть о смущении, испытываемом перед неприятными ему товарищами Шайса. Эльф вообще задумывался, насколько те дружны с мужем и стоит ли им доверять. Впрочем, дружба драконов могла значить нечто совсем постороннее, нежели то, что представлял Алияс, ведь у него самого никогда не было настоящего друга.

Конечно, он всегда мог обратиться за помощью к друидам, и еще он точно знал, что его любят Эрна и Эдна, сестренки-фавны, но не было в его жизни существа, способного выслушать, понять его радости и горести, дать дельный совет или просто позволить выплакаться на плече.

А сейчас в его жизни появилась наивысшая ценность и Алияс не сомневался, что Дракон — именно тот самый, с кем он пройдет настолько долго, насколько хватит сил. Он чувствовал, как бьется сердце любимого, знал, что для него Шайс не пожалеет и жизни, но… но вот надеяться на взаимопонимание пока было рано.

Алияс видел, что свойственные его паре категоричность, упрямство, наглость, властность и многие другие качества, составляющие сложность для его тихого и спокойного нрава, присущи по-видимому, всем драконам. Можно ли рассчитывать, что в будущем Шайс поймет, что в его силах нанести глубокую рану, даже не заметив этого.

Разве можно было бросать его одного в незнакомом и, как казалось самому эльфу, враждебном месте с теми, кто грозится оторвать голову и смотрит так, словно ты червяк, желающий хрустнуть под тяжестью драконьего сапога, а уже в следующий миг пожирает плотоядным взглядом с весьма прозрачными, и от этого отвратительными, намерениями?

В лицо ударил порыв холодного воздуха. Алияс оторвался от созерцания спины Неция, сумев разглядеть вдалеке просвет. Еще немного, и необходимость в магическом огоньке растаяла, прихватив с собой остатки развеявшейся в воздухе магии.

— Мы пришли, — возвестил Неций за минуту до того, как они покинули пещеру.

Слепящий свет ударил в глаза, лишая зрения и заставляя влагу выступить на глаза. Стоило привыкнуть и сморгнуть несколько раз, как Алияс обнаружил, что они оказались в узкой расщелине.

Окруженные высокими каменными глыбами, они двигались по извилистой тропинке, поросшей густым курчавым мхом. Несмотря на небольшие проталины снега, то тут, то там, здесь было не так холодно, как у подножья Нагорья. Однако новый наряд сровнял температуру, позволяя металлу охладиться в считанные секунды и заставить Алияса покрыться очередной волной гусиной кожи.

Он не успел задуматься о том, как долго ему предстоит мерзнуть на этот раз, когда тесное ущелье неожиданно вывело их на просторную поляну, поражающую красивым видом.

Неглубокая долина, окруженная скалистыми гребнями, уходила вдаль тремя заснеженными пиками гор, задевающими необъятные ватные покрывала облаков. Мягкий зеленый ковер поредел, но все же позволил эльфу выбирать махровые островки для босых ступней.

Ах, с какой тоской Алияс вспоминал мокасины, оставленные там же, в сокровищнице у Осаны. В отличие от него Неций и Лорин могли похвастаться крепкими на вид сапогами, в то время как им бы хватило и собственного тепла, чтобы ходить босиком.

«Несправедливо», — подумал светлый эльф, подавив тяжелый вздох.

Вернулся и старый приятель, кусавший его у подножья. Здесь, в долине, в окружении естественного укрытия, ветер растерял часть силы, но ему вполне хватало запала попытаться растрепать убранные в прическу волосы.

— Не по зубам? — шутливо злорадствуя, спросил Алияс.

Вихри стихли на миг, а затем принялись кружиться вокруг эльфа, морозя нежные руки и заставляя золото неприятней студить тело.

— Вижу, вижу, силен, — и он сдался, понимая, что рассерженное порождение стихии может не на шутку «покусать».

Ветер отпустил морозную хватку, скользнув вдоль спины за шею, обвился ожерельем, тихонько засвистел на ухо. Алиясу показалось, что звук, коснувшийся тонкого слуха был похож на…