Сергей Барк - Серый [СИ]

Как только все подорвались, Дитер приказал хватать оружие и тем, кто был собран, со всех ног валить вниз — прикрывать подход к ангару. Таких оказалось не много, и всё же небольшая группа почти успела добраться до машин, когда ворвались тираты и открыли огонь. Это тормознуло нападавших. Ещё три группы, под командованием Дитера, Цорма и Крента, в это время уходили по крышам.

Я не мог не отметить разумность такого решения. Наши знали, что оттуда можно было свалить по-разному. Тут же выяснилось, что, помимо отличного способа отхода, крыша стала прекрасной точкой обстрела! Оттуда просматривались западный и южный рукав. Так что шкуры тиратов наши стали трепать сразу, поливая огнём с высоты.

Последняя группа засела на втором этаже, прикрывая омег. Таскать их за собой было не вариант, проще оставить на этаже и охранять подход. Лестничный колодец был прекрасным стратегическим пунктом (с этим я был полностью согласен), перекрывавшим, к тому же, путь на крыши.

О дальнейшем я мог догадаться и сам. Часть тиратов, под прикрытием товарищей, всё же пробилась к общей комнате и осела там. Остальные, пойманные врасплох обстрелом с крыш, рассеялись и стали вести обстрел откуда придётся. Дальше спустились команды Дитера и завязалось то, что я уже мог наблюдать по камерам.

Все превозносили смекалку Дитера, называя его хитрым и умелым стратегом. Услышав такие разговоры и отметив, что ребята рядом были пришлыми, я поспешил подбросить камушек, мол, что идея с видео тоже принадлежала Дитеру. Кому же ещё? Конечно, кто-нибудь да заспорит позже, если был в кухне сразу после разборок. Мол, это червяк-омега предложил… но пройдёт время и всё позабудется. Слава Дитера вытрет меня со страниц истории, сохранив сегодняшнее событие как одну из многочисленных побед великого Прайда.

Мне было наплевать. У меня были другие заботы и цели.

Следующий час я спешно монтировал видео, сидя за столом в кухне. Я понимал, что время играет против нас и сейчас тираты готовят следующий шаг. Едва ли можно было предсказать, сколько в точности у нас времени. Мы только надеялись, что те дотянут до вечера, решив напасть под покровом темноты. Когда солнце почти село, я наконец отправил файл на личный номер господина Губерта.

Наше маленькое кино — сорок секунд — выглядело достаточно небрежно, чтобы закосить под обычную любительскую нарезку: мол, что было то и показывали; но при этом в ролике прекрасно просматривалось всё самое отвратительное и жестокое, а также блистали «непобедимые» бандиты. Живые, здоровые, полные сил для новых сражений. После следовала надпись, что это видео увидит каждый в Грейштадте, если тираты решат напасть снова. Дальше шли обещания восстания — всё просто, прямо и чётко. Однако, если те не станут лезть на нашу территорию, мы забудем о досадном инциденте, списав случай на недопонимание между «Меткой» и Тиратией.

Дитер стоял рядом со мной, когда я отослал видео и получил уведомление, что письмо доставлено и вскрыто.

— Ты говорил, — обратился ко мне он, — о каком-то приколе для Губерта. Что именно?

На кухне помимо нас был Цорм — как всегда рядом, пара ребят, неотступно следовавших за ними по пятам, Уилл и готовившие еду омеги. Я покосился на остальных.

— Все на выход! — рявкнул Цорм.

— Но у меня мясо жарится, — вяло возмутился Уилл, с досадой потушив огонь.

Остальные ушли молча, и я объяснил:

— Перед тем как отправить видео, я загрузил вирусняк на мобильник Губерта, его омеги и сыновей. Он съест их девайсы, а заодно и те, что с ними синхронизированы. Однако случится это часа через пол, когда, по логике, техники уже закроют доступ к его телефону. Ведь он же не обрадуется тому, что мы знаем его личный номер и можем связаться по своему усмотрению. Не может он закрыть на это глаза. Когда Губерт станет считать, что закрылся от нас, мобилка задымится и сгорит. То же случится и с остальными.

— Всё это только домыслы, — проворчал Цорм — всё это ему явно не нравилось. — А если так и случится, ты просто клацаешь пастью перед его мордой. После такого он пригонит сюда всю Тиратию.

— Не должен, — упёрся я. — Мы уже сумели обломать ему рога сегодня. Такой ход только добавит неопределённости. Пусть видит, что руки у нас длиннее, чем ожидалось, и мы способны на сюрпризы, а преподносить их или нет — решать ему. Я специально никак не озвучил эту акцию. Никаких угроз, никакой опасности для его жизни или его семьи, только демонстрация наших возможностей. Главное, чтобы он усомнился в собственной силе или, хотя бы, нашей слабости. Пусть только даст время.

Цорм шумно выдохнул, посмотрев на Дитера.

— Будем ждать, — ответил тот, никак не отреагировав на наши разногласия.

После этого альфы свалили, омеги вернулись к своим делам. Всё, о чём думал Уилл, это чем накормить такую ватагу людей. Продукты, конечно, были, но сколько нужно было готовить! Он хотел поднапрячь и меня, я послал его подальше. Слушать ворчание и причитания не собирался. Встал и вышел.

За пределами кухни все были заняты подготовкой к нападению (выбирали позиции, прикидывали углы обстрела, готовили оружие, окапывались, двигали бесполезный транспорт, превращая в места засады), правильно, ждать нужно самого худшего. Я жил теми же принципами. Но если ошибся в этот раз…

В любом случае, нам оставалось только выжидать. Сейчас я ничего не мог сделать и дело было не только во времени. Голова кружилась, как сумасшедшая, тело горело. Я, видимо, простыл под душем или когда сидел на улице с компом. Неважно. Мне было очень хреново, и я больше не мог фокусироваться ни на чём. Поднялся наверх, упал на свой матрац и отрубился.

Спал плохо — мучили кошмары. Я хотел очнуться, но никак не мог. Казалось, вот-вот сумею вынырнуть на поверхность и сделать вдох облегчения, но каждый раз мне не хватало совсем чуть-чуть, и я снова погружался в глубину нервного забытья, страдая то от жары, то от холода.

Когда я всё же проснулся, голова весила как чугун. Хотелось сдохнуть. Вокруг было темно. На этаже кто-то спал. Я пополз вниз.

В общей комнате больше не было трупов, но полы были по-прежнему чёрные от крови. Повсюду люди, кое-кто дрых — таких было не больше половины, остальные тенями пялились в углы, некоторые тихонько болтали на кухне, гоняя чай и натирая оружие.

Я прошёл через ангар. Там было полно людей, заняты все более или менее удачные позиции. Меня видели, но никому не было дела и я беспрепятственно вышел на воздух. Оказавшись на улице, поморщился от холода. Накрапывал дождь. Забросив ворот куртки на голову, я свернул и, волоча ноги, пошёл в сторону. Покинул двор, пересёк восточный рукав до обгоревшего фургона, который теперь перекрывал проход на две трети. Захоти кто прорваться, пришлось бы таранить, да только здесь был поворот и разогнаться бы не получилось. Это было хорошо, отметил я, направляя шаги к просвету, где застыли четверо.