Сергей Барк - Гладиатор [СИ]

Он хотел снова спросить, как в саду появился папа. Бледный, его губы чуть подрагивали.

— Пап! — бросились оба омеги одновременно.

— Что с тобой?

— Я позову доктора!

— Стой, Ад. Не надо, — Оринг, схватил младшего сына за руку. — Мне нужно просто подышать немного свежим воздухом… и, пожалуй, я присяду.

— Что этот урод тебе сделал? Это из-за меня? Из-за того, что я наговорил.

— Нет, Ад, нет, мой хороший. Просто… мне вдруг поплохело.

Ад и Офиару переглянулись, убедившись, что никто в эту чушь не поверил.

— Пап, не обращай внимания на слова Торциуса. Он говорит и делает, что хочет. — Офиару примостился рядом с Орингом и обнял.

— Я же говорю, всё в порядке.

— Ничего, пап, через три дня мы уедем. А Офиару даст знать, если что-нибудь узнает… ну, о нем, — стушевался Ад, имея ввиду Юлия. Говорить об этом человеке, было всегда неудобно.

Офиару почувствовал, как родитель напрягся и вздрогнул.

— Нет, Ад. Через три дня мы не уедем.

— Почему это?

— Мы останемся еще на пару месяцев.

— Но, пап, мы же хотели нанести визит в герцогство Ваенг. Ты же обещал познакомить меня с мужем до второй течки, — недоуменно уставился Ад на уставшее лицо, которое даже сейчас походило на ангельское. Оринг шумно выдохнул.

— Позже, дорогой. Мы еще побудем с твоим братом и уедем после твоей течки.

Ад сжал кулаки и, пылая праведным гневом, ушел.

— Если ты еще захочешь…

— Что, пап?

— Ничего, ничего, сынок. И я бы хотел вечером поговорить о поисках Юлия с тобой и Далатом.

— Конечно, — удивился Офиару неожиданной просьбе, но спорить не стал.

Вечером, когда Далат вернулся домой, принял ванну и поужинал, Офиару попросил его выйти в сад. Там их ожидал герцог.

— Надеюсь, вы уделите мне немного времени? — печально улыбнувшись, попросил Оринг.

— Конечно. О чем вы хотели поговорить со мной?

— С вами и моим сыном. Присядем?

Разместившись в небольшой крытой беседке, герцог с теплотой наблюдал за сыном, который в растерянности не знал к кому присоединиться.

— У тебя теперь есть муж, Офиару. И я очень рад, что ты отыскал себе достойного альфу.

Омега смутился и, порозовев, присел к Далату, так близко, чтобы касаться любимого бедром, получив от папы еще один понимающий взгляд.

— Я могу быть вам чем-нибудь полезен? — вернул всех к разговору Далат.

— Прежде всего, я хотел поблагодарить вас, генерал, за то, что проявили участие к делам моей семьи и даже пытаетесь найти мою пропавшую пару, но, — Оринг облизнул сухие губы, — я бы хотел, чтобы вы прекратили поиски Юлия.

— Но, пап!..

— Офиару, — остановил тот сына, — я понимаю, что ты желаешь мне счастья. Но я принял решение и хочу, чтобы скелеты оставались там, где им и положено, глубоко под землей.

— Почему вы поменяли свое решение, Оринг?

Омега тяжело выдохнул и откинулся назад.

— Далат, я абсолютно уверен, что Юлия нет в живых, и поэтому больше не хочу ворошить прошлое… у меня нет на это сил. Я рад, что мой старший сын нашел свое счастье, и тоже хочу двигаться дальше, — герцог спокойно и уверенно смотрел в глаза альфы.

— Если таково ваше желание, не думаю, что мы имеем право настаивать.

— Пап, а вдруг он жив…

— Офиару, просто давай жить дальше.

Сдавшись, сын кивнул.

— И еще мы с Адом задержимся у вас на какое-то время. Надеюсь, мы не создадим лишних неудобств.

— Оставайтесь так долго, как захотите. Офиару будет счастлив побыть с семьей, — омежка благодарно сжал руку Далата.

Ад знал, что вечером отец разговаривал с братом и его мужем, и тоже хотел погреть уши, но любимый папочка приставил к нему управляющего Суллу, от которого никак не получилось избавиться. И что за тайны такие, и почему его не позвали?

— Что-нибудь случилось сегодня? — спросил Далат, когда они оказались вдвоем в комнате.

— Почему ты спрашиваешь? — Офиару обнял своего альфу и крепко прижался к твердому торсу.

— Твой папа очень резко изменил решение, а ведь неделю назад он совсем не был против. И еще он решил провести в Риме больше времени… это неожиданно. Не знаешь, с чем это может быть связано?

Присев на край кровати, Офиару закусил нижнюю губу…

— Днем у нас был император… и о чем-то разговаривал с папой… а потом он вышел весь белый, словно призрака увидел, и ни словечка не проронил. Думаешь, это как-то связано с решением папы?

— Когда у Ада течка?

— Чуть больше месяца.

— Ты не знаешь, они уедут до или после?

— После, так сказал папа. А что?

— Ничего, родной, не бери в голову, все будет хорошо, — Далат уже гладил омежку по внутренней стороне бедра, отчего тот сводил коленки, но не слишком рьяно, кидая на пару жаркие от смущения и желания взгляды, напрочь забывая о всех своих тревогах и волнениях… Именно этого и добивался Далат, не желая волновать своего супруга…

— Мой генерал! — восторженно воскликнул император, всплеснув увешенными перстнями руками. — Чем обязан неожиданному визиту?

— Хочу поговорить с вашим сиятельством с глазу на глаз.

Торциус кинул на альфу оценивающий взгляд и щелкнул пальцами, приказывая удалиться рабам и охране.

— О чем вы беседовали вчера с герцогом Орингом? — не став ходить вокруг да около, спросил Далат в лоб.

Опустившись на позолоченный трон и сложив руки в замок, император в растерянности поднял брови.

— О том, о сем, ничего важного.

— Торциус?

— Чем, позволь узнать, вызвано твое волнение?

— Я боюсь, что заигравшись, ты можешь навредить моей новой семье, и, думаю, не стоит объяснять, что я хотел бы избежать этого всеми силами.

— Твои опасения напрасны, дорогой, — откинулся венценосный альфа на высокую спинку, выказывая полную расслабленность, будто ему действительно нечего было скрывать… но…

— Торциус… — они давно перешли на ты, позволяя подобное только в личных беседах.

— Далат, — император встал и подошел к генералу вплотную, лицо его было серьезным. — Тебе действительно не о чем волноваться. Как твой император, — он сделал паузу, — прошу тебя довериться мне целиком и полностью. Я ни за что на свете не причиню зла кому-либо из твоих домочадцев. И потому, прошу не вмешиваться в мои дела… прошу Далат… И уж тем более, я не думаю, что ты станешь мне препятствовать в чем-то… я прав? — по мере того, как он заканчивал фразу, голос его наливался тяжестью власти, придавливая генерала грузом ответственности и дисциплины военного, который должен был верно служить своему императору до последнего вздоха. С другой стороны, он действительно мог задеть омег, находящихся под его покровительством и защитой.

— Просто верь мне, — произнес друг.

Повисла пауза, оба пристально смотрели друг на друга.