Сергей Барк - Гладиатор [СИ]

— Папа, Ад! — о, избавьте.

— Ну у тебя и друзья… — хмуро заметил я, когда брат жался к папочке.

Он лишь растеряно пожал плечами… и мне показалось, что жест был понимающим.

Спустя неделю после свадьбы, Офиару наконец почувствовал, что пришел в себя. Если бы не Далат, он бы вряд ли пережил тот страшный день. Мало того, что ужас, преследовавший его целый месяц до торжества, оказался не менее красочным, чем в собственных фантазиях, оправдывая все кошмары, что он себе нарисовал, так еще и папа с братом приехали…

От воспоминаний об этом, у него до сих пор тряслись поджилки. Папа в гневе был страшен. Да еще и у Ада рот не закрывался, и он таки умудрился нагрубить не кому-нибудь, а сразу императору, побив все свои предыдущие рекорды хамства… но то, что происходило за этим, омеге и вовсе не удавалось объяснить.

Уже на следующее утро Торциус явился к ним в особняк, как ни в чем не бывало, с визитом. И, оккупировав их дом, целый день не давал ничего делать, кроме как ублажать свое высочество. Слуги сбились с ног, охрана заняла атриум, мешая работе Далата и приему посетителей, Офиару сидел как младший супруг и слушал перепалку Ада и Торциуса. Мелкому влетало по шее от папы каждые пять минут, который находился там же, пока они не сцепились с родителем, и Ада не наказали.

Но когда и на следующий день повторилось то же самое, Офиару и вовсе растерялся, спросив совета у мужа:

— Мы чем-то прогневали императора?

Далат устало вздохнул.

— Хуже. Боюсь, твоя маленькая семья его заинтересовала, — альфа погладил свое нахмуренное солнышко по шелковистым волосам.

— Но чем?.. Ты же не думаешь, что ему интересен Ад? — выпучив глаза, спросил Офиару.

— Думаю.

Это никак не укладывалось в голове омеги. Нет, конечно, его брат был привлекательным, по мнению Офиару. Темные, как вороное крыло, волосы, большие темные глаза, ярко контрастирующие с белизной кожи как у папы, полная верхняя губа и крошечный носик, но вот его длинный язык… Всегда начисто стирал преимущества, подаренные от рожденья. Как можно было заинтересоваться братом, если он сходу опускал твое достоинство в самую глубокую помойную яму, затем тщательно его там выполаскивал и выбрасывал обратно владельцу с самой довольной улыбкой, будто облагодетельствовал беднягу?

Да и Торциус мог заполучить любого омегу на тысячи километров вокруг, который стал бы покладистым супругом… разве только… нет, не может быть… если бы это было так, то и Ад бы что-то почувствовал… и наверное не стал бы грубить… или стал?

— Ад? — заглянул Офиару утром к брату, пока папа принимал водные процедуры. — Тебе нравится император?

Брат отвернулся, уставившись в окно.

— Дурак что ли? С чего такой вопрос?

Офиару прошел в комнату и уселся на кровать, глядя в сторону.

— Не знаю. Просто Далат считает, что ты ему нравишься.

— Почему?

— Понятия не имею. Я думаю, что он ошибается, ты же ему такие гадости говоришь, что вся прислуга краснеет, как ему такое может понравиться? Наверное, терпит тебя потому, что Далат его друг.

— Вали отсюда, придурок.

— Ад, может, уже начнешь нормально разговаривать?

— Пошел вон, говорю! — сорвался Ад и, резко развернувшись, обдал его взглядом наполненным дикой злостью.

Ничего не ответив, Офиару поднялся и вышел. Он давно привык к дикому нраву брата и неожиданным вспышкам агрессии. Ох, как с ним будет тяжело будущему мужу, если конечно найдется такой самоубийца. Ведь папа и его боевыми навыками озаботился. Так что к нему со спины лучше не подходить.

Этот придурок, Офиару, со своими тупыми догадками вывел Ада с самого утра, и, когда император пришел к обеду, черти уже заняли места в партере, рассевшись у Ада на плечах.

— Доброе утро, — вежливо обратился император сначала к папе, а потом к Офиару и Аду. Генерал весь день был занят на стрельбище.

— Доброе, — вежливо откликнулись Оринг и Офиару, и только Ад промолчал, медленно пережевывая кусок сыра и нагло глядя Торциусу в глаза.

Ад не забыл, как этот ублюдок водил его за нос, скрыв, что он император, и теперь решил относиться к нему как к обычному лжецу. Папа просил его быть осторожным и не забывать, что здесь они в гостях, а император располагает безграничной властью, но Ад, казалось, остался глухим к доводам родителя и здравого смысла.

Император опустился на почетное место, и к нему тут же поспешил один из омег Далата, подобострастно сложившись в поклоне и высоко поднимая поднос. Со своей самой сладкой улыбкой, альфа отведал предлагаемое кушанье и подмигнул омежке(!), отчего тот чуть не споткнулся.

Ад поперхнулся.

— Водички? — спросил высокомерный самец.

Взрослому предложили бы вина, а ребенку…

— Спасибо, обойдусь. А вам может кашки?

— Кашки?

— Ну да, вам же тяжело уже жевать, зубы не те.

— Ад, — угрожающе предупредил папа.

— Ха-ха-ха, снова шутишь маленький. Не ревнуй меня, не надо.

Ад покраснел от такой наглости.

— Я? Ревную? Вам показалось… зрение вас уже тоже подводит, да и глаз дергается. Может вам доктора позвать, кто знает, чем закончится нервный тик.

Папа скрипнул зубами.

— Заботишься обо мне. Спасибо, малыш, это очень приятно.

— Просто не хочу, чтобы вы откинули копыта в доме мужа Офиару. Это просто неприлично.

— Можно, я пойду? — попросил Офиару разрешения у отца, уже понимая, что последует дальше.

— Конечно, — его отпустил Торциус, — и прихвати с собой брата. Мне с твоим папой нужно поговорить.

Герцог Оринг свел брови к переносице и кивнул Офиару.

— Я не наелся, — запротестовал братец.

— Ад. Вон, — сказал отец, как отрезал, и, скрипя зубами, омега поплелся за Офиару.

— Ты счастлив с ним, с мужем? — не глядя на брата, безразличным тоном спросил Ад, через пять минут бессмысленного шатания по саду.

— Очень, — Ад кинул краткий взгляд и поразился, как осветилось лицо Офиару от одного упоминания о Далате. — Не представляю, как бы жил, если бы его не встретил.

— А… а как ты понял, что это он? Ну, твой единственный, — пробубнил Ад, отворачиваясь.

— Не сразу, — вздох за спиной. — Пил папину травку, ты же знаешь. Но потом Далат схитрил, узнав об этом откуда-то, и, по мере того, как действие травки заканчивалось, его запах становился все притягательнее. Такой манящий, как ни у кого. Запах пары не просто привлекает, он будто въедается под кожу, тянет… А что? Тебе тоже нравится чей-то запах?

Офиару обошел Ада, пытаясь заглянуть тому в лицо, раньше младший брат никогда не задавал личных вопросов и вот уже пять минут не сказал ни единой грубости. Ад снова отвернулся, позволив Офиару уловить чуть заметный румянец, но лишь на секунду. Может показалось?