Сергей Барк - Бывший принц [СИ]

Настроение испортилось. Я занял освободившейся секундой ранее стул и заказал виски. Когда бармен приблизился, чтобы подать напиток, жестом показал, что хочу задать вопрос. Тот шагнул ближе и наклонился.

— Завсегдатай, — пытаясь перекричать музыку спросил я. — Миша, не появлялся?

Бармен расслышал, а затем кивнул куда-то поверх моего плеча.

Я обернулся. Вдалеке, за одним из высоких столов, на подъёме, где размещались вип-ложи, сидел омега. Светлое каре и кислотно-голубые цвета, которые прекрасно просматривались даже с этого расстояния, не оставляли никаких сомнений — Миша был здесь.

И прекрасно меня видел, несмотря на суету сновавших повсюду людей. Сейчас они были призраками — мы смотрели прямо друг на друга. Опрокинув в себя алкоголь, я повторил заказ и попросил повторить омеге, к столику которого собирался через минуту.

Пробираясь сквозь жижу разгорячённых тел, я чувствовал, как кровь закипает в венах — вечер переставал быть томным. Кажется, Миша тоже не скучал, расположившись в обществе отличной водки. Я бы, наверное, не удивился, если бы на сегодня он отказался от своих коктейлей, выбрав что-нибудь покрепче, но опустошённая на две трети бутылка, пожалуй, была перебором.

— Чего морщишься? — бросил Миша, стоило мне занять стул напротив.

— И тебе доброго вечера, — натянуто поприветствовал я омегу, когда меня ощутимо обдало алкоголем чужого дыхания.

— С чего мне рассчитывать, что вечер добрый? — фыркнул тот, не отреагировав на приветствие.

— Ты пришёл по своей воле, — я напомнил ему, что это был его собственный выбор.

— Выбор, — мрачно повторил он, мазнул по моему лицу осоловелым взглядом и влил в себя очередную порцию.

Мы замолчали. Ничего не мешало мне разглядывать омегу. Его голубой костюм состоял из длинной майки, на манер растянутой борцовки, под которой была ещё одна, белая, плотно облегавшая тело. Узкие голубые до середины голени брюки со стрелками очень низко сидели на бёдрах, не мешая желающим видеть всё, чего тем бы хотелось. Кеды на высокой платформе с розовыми шнурками заканчивали образ недоподростка.

Пока я рассматривал Мишу, тот пялился перед собой, бессмысленно скользя взглядом по десяткам движущихся в беспорядке точек, и продолжал глушить водку.

— Знаешь, я не рассчитывал осушать безжизненный труп, но если ты продолжишь, всё этим кончится.

— Я ещё не решил, — бросил Миша, не глядя на меня.

Значит, вот как. Похоже я слишком рано решил, что оборона пала и бой остался за мной.

— И когда ты это сделаешь? — уточнил я после паузы.

Он сверкнул на меня чёрными от выпивки глазами.

— Мы сделаем это один раз. Сегодня. После я решу, — произнёс он, и снова стал наполнять стопку.

— А это для храбрости? — кивнул я на бутылку.

Миша опустил склянку с небольшим ударом о столешницу и посмотрел на меня в упор.

— Отмечаю, — бросил он. — Да и закуска обещает быть хорошей, — с сильным акцентом прошипел омега, и снова перевёл взгляд в пустоту. Стопку он до губ так и не донёс.

Тут в поле моего зрения возник официант, я подал знак, чтобы он не приближался. Парень остановился, я нахмурился, и тот развернул обратно. Только второй бутылки нам и не хватало.

— Идём?

Омега встал, покачнулся. Я положил руку ему на пояс и прижал к себе, помогая двигаться более или менее ровно. Мы остановились у бара, я рассчитался, и повёл его на выход.

Кажется, свежий воздух немного подействовал на Мишу — до машины он дошёл почти не спотыкаясь. Я раскрыл для него дверь пассажирского сидения, на что он фыркнул и пробурчал что-то о дебильных прелюдиях, но внутрь полез.

— Хочешь меня в снеговика превратить? — пожаловался он после пяти минут работавшего на полную катушку климат-контроля.

— Просто привожу в сознание, — ответил я, не отрывая взгляда от дороги.

— А ты спросил, хочу ли я в него приходить? — пробурчал омега, откинув спинку пониже и прикрыв глаза.

— Все же считаю, что оно тебе пригодится. Вдруг пропустишь самое интересное.

— Ха-ха, — мрачно простонал Миша и замолк.

До отеля мы доехали в полном молчании. Я открыл для него дверь, сообщая тем самым, что поездка закончилась, и протянул руку, собираясь помочь выбраться наружу. Но Миша лишь бросил презрительный взгляд, выволок сначала ноги, а затем, ухватившись за ручку раскрытой дверцы, сделал усилие и поднялся.

Похоже, он совсем не заметил, что за малым не приложился затылком о внутреннюю раму салона, так же, как и то, что я успел придержать дверь до того, как та бы захлопнулась обратно, больно ударив по ногам и лишив Мишу возможности продемонстрировать гордое выражение на красивом лице, вопившее о том, что он якобы способен справиться и сам.

Впрочем, радовался он недолго. Стоило шагнуть, как ватные ноги, утяжелённые платформой кед, запутались, и его накренило, в итоге омега свалился прямо ко мне в объятья.

— Может быть потерпишь, пока мы не поднимемся?

Между нашими лицами почти не оставалось расстояния, поэтому я выдохнул вопрос ему в лицо.

— Твой юмор… от твоего юмора меня подташнивает, — заикнувшись, ответил омега и попытался меня оттолкнуть.

— Это водка просится наружу. Ты явно перебрал. Если хочешь опустошить желудок, предлагаю сделать это до того, как мы войдём.

Но Миша не собирался меня слушать. Ещё до того, как я закончил, он развернулся и пошёл в направлении ярко освещённого лобби.

Я прошёл следом. Не приближался, сохраняя дистанцию около метра, чтобы в случае чего успеть подхватить. Миша, пусть и нетвёрдо, но с высоко задранным подбородком прошествовал мимо вылупившегося на ночного гостя работника приёмной и двинулся к лифту. Я улыбнулся дежурившему омеге и направился за ним — Миша без труда привлекал к себе внимание, в каком бы состоянии ни находился.

Мы поднялись в мой номер, мне приказали потушить вспыхнувший свет, а затем, быстро разобравшись, где ванная, Миша скрылся за дверью. Тут же зашумела вода.

Размышляя об омеге, я неспешно расстёгивал пуговицы манжет. По телу бродило предвкушение, несмотря на то, что кто-то точно постарался испортить вечер. Вернее, он совершенно не заботился о том, что я подумаю и как отреагирую. И это, следовало признать, было вполне в его духе.

Из маленькой комнаты омега вынырнул полностью обнажённым.

— Сначала секс, затем остальное, — буднично бросил он, стараясь скрыть, что всё ещё прилично пьян. Или нервничает.

Омега прошёл мимо меня, опустился на кровать, откидываясь прямо на спину и потягиваясь. Он старался выглядеть непринуждённым, но то ли взвинченность не растворилась в водке, то ли он действительно переборщил, привыкнув к слабым коктейлям — я понял, что он не так расслаблен, как старается казаться. Хотя бы потому что он забыл отослать меня в душ, так, как сделал это впервые.