Катерина Полянская - Сдаюсь на вашу милость

Простояв над телом какое-то время, я определила, что Змей не вернется и линчевать меня прямо сейчас не придут, и, собравшись с силами, вернулась в гостевые покои. Точнее, отправилась на их поиски, потому что не представляла, в какой части дворца нахожусь. Довольно долго бродила по коридорам, чувствуя отвратительную слабость в ногах, пока не наткнулась на очередную яркую поклонницу Пада. Она-то меня и довела.

Змей в комнатах отсутствовал.

Неимоверных усилий стоило делать вид для Пада и Шанет, будто ничего не произошло. Они болтали, иногда обращались ко мне с каким-нибудь вопросом, заглядывала служанка… К вечеру я чувствовала себя выпотрошенной, а муж так и не появился.

Сам не заглянул, даже записки не передал.

Вывод напрашивался один.

Помнится, он говорил, что для василиска связь с ашьей невозможна. Все равно что любовные отношения со шкафом или табуреткой. Никак. Вообще. Подобное даже в самую больную голову прийти не может. А я… Я должна была ему сказать! Но все так закрутилось и…

Сославшись на головную боль, я отказалась от ужина и заперлась в комнате.

Может статься, его уже нет во дворце. Или он не желает находиться в этих покоях, потому что я здесь.

Забралась на кровать с ногами, сжала виски.

Надо что-то делать.

Только что?

Хм. А чего бы я сама ждала от того, кого ни знать, ни наблюдать не хочу? Пусть он исчезнет и не мозолит глаза, вот чего! Посмотрела на дверь, прислушалась к звукам. Очень вероятно, что Антшесс рассуждает так же. Нет, сам он не уйдет, ему нужно это имя и место. Обдумает все и вернется к исполнению роли «дядюшки». А я…

Никогда не забуду, как он на меня смотрел. Там, в комнате.

Значит, исчезнуть нужно мне.

Сидя в одной позе, не шевелясь, я ждала, пока дворец погрузится во мрак и темноту. А если честно… больше всего на свете ждала, что придет Ант, обнимет меня, скажет, что не злится и любит вот такой, какая я есть. Несмотря ни на что. Отец же любил. Значит, это возможно.

Но никто не пришел и окруживший меня кошмар не разрушил.

Дождавшись, когда потемневший мир уснет, я беззвучно поднялась на ноги. И что теперь? Потопталась на месте, решаясь. Затем наклонилась и выдвинула из-под кровати ларец. Разумеется, тащить его с собой я не собиралась.

На цыпочках прошмыгнула к столу, где днем Пад и Шанет занимались, нацарапала записку. Если честно, довольно длинную и слезливую, но мне простительно, я ведь никогда прежде не составляла прощальных записок. Там же сообщила, что книга принадлежит магу, он ее честно заслужил, зеркальце я оставляю Шанет, ей в новой жизни оно нужнее, а со всем остальным пусть делают, что хотят.

С собой взяла только мешочек с золотом, сохранившийся еще с тех пор, когда я не была женой и Ант платил мне жалованье. Хорошее, между прочим. Рекомендаций, к сожалению, не попросишь, а без них найти хорошую работу будет сложно, но ничего, что-нибудь придумаю.

Теперь дело за тем, чтобы выйти отсюда. Воины, охраняющие дворец, точно не спят.

Я смерила долгим взглядом дверь. Смелости не прибавилось.

— Ох-х…

Зажмурилась, пытаясь собраться с духом. Вот бы сейчас оказаться далеко-далеко! В безопасности. И чтобы не пришлось проходить через охрану и улицы столицы, наверняка опасные для одинокой девушки… Да, точно. Надо хотя бы прикрыть лицо.

Увы, воплотить здравую мысль в реальность я не успела.

В темноте закружились алые звезды.

Лечу куда-то… Падаю.

Я распахнула глаза, но картинка не изменилась.

Шлеп!

Под ладонями расползлось что-то теплое и… сыпучее?!

Я часто моргала, и видимость постепенно возвращалась. Во всяком случае, темнота теперь была настоящей, не полностью непроглядной и очень насыщенной, с красивым фиолетовым оттенком. И мне стало жарче, чем было во дворце. Спина под платьем сразу намокла.

Песок?!

Мама дорогая, да я же в пустыне!

Ночью.

Конец мне.

Приступ паники дрожью пронесся по телу, лишил воздуха, заставил издать жалобный хрип. Меня сожрут. Или замучают ради энергии смерти, которой питаются местный джинны. Поделом мне!

Налетевший ветерок швырнул в лицо немного песка, заставил чихнуть. Некоторое время я сильно терла глаза. Когда же все-таки сумела моргнуть, различила неподалеку знакомые руины.

Отлично, мне туда!

Ладно, нет в моем положении ничего отличного.

Кое-как поднявшись, я поковыляла к убежищу. Ант говорил, что никакие пустынные твари не могут попасть во дворцы, построенные василисками. Именно то, что мне сейчас нужно. Возможность где-то переночевать, отсидеться в безопасности и хорошенько прореветься.

Степень разрушенности дворца свидетельствовала о том, что это ближайший к Дуге. Как раз тот, где жили мои родители.

Помнится, когда проезжали мимо, это место одновременно пугало и притягивало меня. Больше все-таки пугало. Дурные воспоминания тогда ни за что бы не дали войти внутрь. Сейчас же я ускорила шаг, почти перешла на бег… и испытала громадное облегчение, когда за спиной закрылась массивная дверь.

Я дома!

Жаль, что этого дома теперь не существует. И другого тоже.

С этим мне только предстоит что-то сделать. Когда приду в себя, залезу на самую высокую точку дворца, с нее должно быть видно крепости. Это поможет определить направление. Не вечно же тут сидеть. Я бы и рада, но без еды не получится. Я не настолько ашья, хотя, как недавно выяснилось, некоторые способности от мамы я все-таки унаследовала.

Исчезать и появляться.

Переноситься.

Почему же она, в совершенстве владея своими скудными силами, не сбежала из осажденного дворца, прихватив меня?

Выдохнув с досадой, я провела ладонью по каменной стене. На руке остались грязные серо-черные следы.

Ответ лежал на поверхности моих детских воспоминаний: она слишком любила отца, чтобы оставить его. Понимание этого вызывало обиду и улыбку одновременно. Я смахнула выступившие слезы тыльной стороной ладони, размазывая грязь по лицу.

Хочу, чтобы здесь было чисто… Сильно, неистово, до одурения хочу.

Дальше было странно и знакомо одновременно. Снова это тянущее, граничащее с болью чувство. На сей раз такое сильное, что я не сдержала вскрик. Сила ашьи сработала. Кажется… я навела здесь порядок. Но не то с непривычки, не то одной меня было мало, чтобы прибрать целый дворец — в глазах потемнело.

И я поняла, что лечу на пол.

Удара уже не почувствовала.

Пункт плана «прореветься» так и остался неосуществленным. Когда я разлепила глаза, в растрескавшиеся стекла окон уже лился коралловый рассвет. Сил на слезы не было. Болел затылок и мучительно хотелось пить. Я повалялась еще немного, разглядывая разноцветные блики, и со всей ясностью осознала, что воды здесь точно нет. Когда ашьи водились тут в количестве больше чем одна, как-то они ею снабжали василисков, но лично у меня ничего не вышло.