Майлз Кэмерон - Разящий клинок

Плохиш Том выплюнул колбасную шкурку.

– Я б с ними подрался. – Он кивнул на своего кузена. – Они б нам дали жару. Готов поклясться на святой книге.

Герцог наградил своего богатыря кривой улыбкой.

– Не знаю, Том, какие из них были воины, – сказал он. – Они построили замечательные дороги и мосты да хорошенько позаботились, чтобы их не превзошли числом, когда дошло до драки.

– А, – отозвался Том, теряя интерес. – Откуда ты знаешь?

– Они оставили книги, – ответил герцог. – А я их читаю.

– Что?! – Принцесса на миг утратила власть над голосом и взвизгнула, как девка с причала, которая торгует рыбой.

Леди Мария, закаленная опытом жены, матери и придворной дамы, сохранила выдержку.

– Армия ушла, ваше высочество.

Ирина сунула голые ступни в туфли овечьей шерсти – даже в приступе страха и ярости она невольно отметила, как неприлично принцессе, рожденной в пурпурных покоях Великого дворца, согревать ноги крестьянскими шлепанцами. Древние дворцовые полы были оснащены системой отопления, им полагалось нагреваться от печей в погребах. Но те уже много лет не работали, и только крысы обитали в туннелях, где некогда тек теплый воздух.

– Хочешь сказать, что варвар-еретик забрал и увел мою армию, не поставив меня в известность? – выпалила она.

Леди Мария кивнула и присела в глубоком реверансе.

– Похоже на то, ваше высочество.

– Бросив меня голой на откуп изменнику? – В комнате лютовала стужа, а на Ирине была только тонкая льняная сорочка, и перспектива предстать перед врагами нагой казалась довольно реальной и недалекой.

– Действующий спатариос Черноволосый остался, и у него сохранилось больше половины нордиканской гвардии. Во дворце есть две манипулы схолариев, на стенах – тоже бойцы. – Леди Мария снова присела. – Новым матросам на военно-морской верфи заплачено, и они вооружены. Мы не совсем беспомощны.

Ирина подошла к большой арочной двери с выходом на балкон. Падал снег, но она посмотрела на север, на горные вершины Фраке.

– Что он делает? – спросила она.

Черно-белая птица величиной с большую собаку села на руку мужчины в зеленом. Он гарцевал на лошади посреди поля, утыканного заснеженными соснами, и рисковал утратить равновесие под весом птицы, но удержался. Вынув из шерстяной сбруйки футляр с посланием, он скормил птице почти целого цыпленка, из-за чего весь покрылся кровавыми ошметками; затем подбросил ее как можно выше – мол, возвращайся в город, что лежит более чем в сотне лиг на юге.

Джулас Кронмир прочел послание, и его паника обозначилась лишь легчайшим изгибом губ.

Он развернул лошадь и погнал ее по первому снегу во дворец Лоники.

Аэскепилес сидел за большим дубовым столом напротив Джуласа Кронмира, пил крепкий сидр и хмурился.

– Придется его убить, – сказал Кронмир. – Вы должны убедить герцога Андроника.

Он еще раз перечитал послание.

– Андроник уверен, что с узурпатором разговор один – разобраться с ним в чистом поле. – Кронмир поднял чашу и выпил. – Прошу вас, магистр, доложите герцогу немедленно. Время решает все.

– Вы до того скрытны, мастер Кронмир, что я не пойму, о чем вы говорите. – Аэскепилес вытянул ноги, подставив сапоги открытому огню. – Не думал я зимовать во Фраке. – Это скромное признание он буквально швырнул в спокойное, как водная гладь, лицо главы разведки.

Ничто не всплыло на поверхность.

– Вы окажете мне любезность и доставите во дворец эту новость? – осведомился Кронмир подчеркнуто терпеливо, как говорит с ребенком родитель.

– Час ничего не изменит. Мне никогда не удается с вами поговорить, а вы возглавляете нашу городскую организацию. – Чародей подался вперед. – Не нужно ли вам чего?

Кронмир ненадолго задумался. Если он и был раздосадован проволочкой магистра, то хорошо это скрыл.

– Хотелось бы мне знать, сумеете ли вы изготовить кое-какие мелкие устройства, – ответил он.

– Большинство людей преувеличивает возможности герметических устройств, – сказал Аэскепилес. – И я не делаю воспламеняющих. Что вам угодно?

– Мне хочется иметь возможность предупреждать агентов. Что-нибудь вроде кольца или маятника, которые зажужжат, или нагреются, или охладятся. Желательно нечто совершенно невинное, не вызывающее подозрений.

Аэскепилес отпил сидра.

– Предупреждать – зачем?

– Чтобы успели сбежать. Наверняка вам известно, что схватили одного из моих лучших посыльных. Я потерял всего одного агента, но пошел на отчаянный риск, когда начал предупреждать остальных.

Кронмир поведал об этом с таким равнодушием, что магу пришлось повторить услышанное про себя, чтобы уяснить его важность.

– Ваша поимка для нас нежелательна, – согласился он.

– Это было бы в высшей степени неприятно. И для меня, и для вашего дела. – Кронмир выпил еще вина. – Поимка любого моего ценного агента станет не менее катастрофичной.

– Как много они знают? – спросил чародей.

Кронмир состроил непонимающую мину:

– Простите?

– Я о том, что если они слишком хорошо осведомлены, то не лучше ли просто от них избавиться? – пояснил герметист.

– Так вот каковы ваши взгляды? А ведь эти люди честно послужили герцогу.

– Разумеется, – пожал плечами Аэскепилес.

Кронмир встал.

– Мне кажется странным, что я – шпион и наемный убийца – пекусь о наших людях больше, чем вы с Деметрием, благородные борцы за благородное дело.

Речь Кронмира осталась ровной, как будто он иронизировал, и маг предпочел именно так и понять.

Он рассмеялся.

– Даже если и так, я сделаю эти вещицы. Такое мне по плечу. И повторю вопрос: вы властны над жизнью Красного Рыцаря?

Кронмир не улыбнулся. Взгляд его холодных, как у ястреба или ящерицы, глаз впился в глаза герметиста, и Аэскепилес испытал секундное отвращение.

– Да, – ответил шпион.

– Ошибка невозможна? Ваш агент уверен, что сможет подобраться к узурпатору? – спросил Аэскепилес.

– Ошибка возможна всегда, – сказал Кронмир. – Для нас это не пустая игра королей.

– Агент надежен?

Кронмир откинулся на спинку.

– Вы не настолько облечены доверием герцога, господин чародей, и для меня это неожиданность. Я вам больше ничего не скажу. – Он отвернулся. – Герцогу нужны эти сведения.

Аэскепилес, отчасти рискнувший своим положением из-за мятежников, покачал головой.

– Проклятье, Кронмир, я вовсе не враг. Мне просто хочется знать, есть ли шанс на победу. У меня имеются веские причины предать императора. Провал восстания ни на йоту не приблизил меня к цели.

На лице Кронмира наконец проступила эмоция – удивление.

– Ладно. Это было сказано честно, господин чародей. Со своей стороны я ничего не гарантирую. Я простой наемник и работаю по контракту. Мы с герцогом не первый день сотрудничаем, и я согласился заниматься этим делом на определенных условиях. Кто император – мне безразлично.