Майлз Кэмерон - Разящий клинок

– Что-то я не вижу здесь шерифа. Кстати, хороший бой. Отличный прием. – Том залился громким смехом, чуть диковатым, но руки его не дрожали. – Давай отнесем его куда-нибудь, например в монастырь. Монахи всегда знают, что делать. Он не помер. Ты оставишь его в живых?

В отличие от Тома, руки Эдварда сильно дрожали.

– Да, – ответил он, хотя отлично понимал, что потом сильно пожалеет о своей слабости. Но он знал, что не сможет хладнокровно убить Джека Дрейка. И остаться после этого прежним.

Сэр Джон глянул на себя в отполированное зеркало из бронзы, недавно водруженное на оружейную стену, и расхохотался.

Его новый оруженосец, юный Джейми, недоуменно замер.

– Сэр Джон?

– Джейми, нет ничего глупее, чем молодящийся старик, – пояснил тот.

Джейми Ворвартс был сыном купца из Хоека. Вся его семья погибла при осаде Альбинкирка, и мальчику некуда было идти. Об оружии он знал куда больше, чем о торговле, и полировал сталь лучше любого из предыдущих оруженосцев сэра Джона. Парнишка лет четырнадцати, с измученным лицом, высокий и очень худой из-за скудного питания – едва ли кто-нибудь счел его бы привлекательным.

Юноша вернулся к полировке нового нагрудника своего господина, состоявшего из шести частей и отлитого из дорогой чудо-смеси стали и латуни, со стихами из Библии, начертанными по краям.

– Мог бы, по крайней мере, сказать, что я не старик, – заметил сэр Джон.

Он стоял перед зеркалом, которым обзавелся впервые за последние двадцать лет, примеряя отменного качества зеленый дублет – три слоя плотного полотна, покрытого шелком, и к нему пара зелено-красных чулок, расшитых цветами и осенними листьями. Чулки были стегаными, но с небольшой набивкой, чтобы их можно было надевать под доспехи, впрочем, как и сам дублет. В Альбинкирке подобный наряд вполне мог заменить придворное платье, а еще в нем сэр Джон выглядел стройным и опасным.

И старым.

– Да-с, товар явно не первой свежести, – проворчал он.

Джейми посмотрел на него и с улыбкой заметил:

– Отменно выглядите, милорд. И чертовски хорошо сказано, милорд.

– Не я придумал, юный ты шалопай. Когда я был лет эдак на сорок моложе, так мы называли продажных женщин, слишком старых для постельных забав. – Сэр Джон нахмурился.

– В женщинах постарше есть своя изюминка, – осторожно заметил оруженосец.

– Знаю я местечко, где ты непременно станешь любимчиком.

Через час они прибыли в поместье Мидлхилл с парой навьюченных большими плетеными корзинами ослов. Старый рыцарь воздвигся на своем коне посреди двора, отметив, что новоиспеченная паства подстригла траву, а на земле больше не валялось ни единого клочка одежды. С его предыдущего визита трава чуть пожелтела, зато дом выглядел намного чище и опрятнее. Дверь вернули на место – в чем он принимал непосредственное участие, а на полях шесть женщин по очереди ходили за плугом, распахивая землю для посадки озимой пшеницы. Правда, борозды у них выходили не слишком ровными, но ведь пахота – занятие не из легких даже для привычного к тяжелому физическому труду мужчины.

– Джейми, – окликнул парня сэр Джон, – видишь вон тех прекрасных дам, сражающихся с плугом?

Оруженосец подался вперед и замер.

– Разве рыцарское это дело – пахать?

Сэр Джон нахмурился. Когда речь заходила о рыцарстве, он чувствовал себя настоящим лицемером, поскольку большую часть жизни провел, убивая людей ради денег, хотя и носил доспехи. Однако он пожал плечами и заметил:

– Джейми, по моему разумению, любая помощь нуждающейся в ней женщине и есть рыцарство. В данном случае это пахота.

Оруженосец скинул котту и дублет, чтобы не жариться на солнце, а сэр Джон усмехнулся, подумав, что он бы и сам не прочь произвести должное впечатление на шестерых женщин, которые, едва осознав, что их вот-вот избавят от тяжкого труда, тут же прекратили работу, щадя собственные спины.

Во двор вышла Хелевайз и улыбнулась.

– Я пахала вчера, – сообщила она. – Мой отец говаривал, что женщина может делать все, что делает мужчина. Но, клянусь ранами воскресшего Христа, он был истинным джентльменом и ни разу в жизни не пахал землю. – Про себя женщина неожиданно отметила, что неосознанно встряхнула волосами, совершенно случайно распущенными. И чистыми.

– Я мог бы сделать тебе массаж спины, – предложил сэр Джон. – Он помогает, когда я слишком долго упражняюсь с мечом.

Обрадованная Хелевайз снова улыбнулась.

– Могли бы, сэр рыцарь. Но нет, думаю, не раньше, чем все уснут. – Она направилась к двери и, чуть понизив голос, добавила: – А возможно, даже не сегодня.

Он отвел своего скакуна в конюшню и заметил, что там побывала верховая лошадь монахини – солома сохранила отпечатки ее изящных копыт, а в стойле лежал свежий навоз.

Сэр Джон зашел в дом, и Хелевайз указала ему на деревянную скамью с высокой спинкой, приглашая присесть рядом, и тут же вернулась к перевязыванию бечевкой различных трав.

– Мне удалось спасти большую часть своего сада с целебными травами. Обычно они растут в дикой местности. Наверное, поэтому Дикие их не тронули.

Старый рыцарь решил ей помочь и принялся разрезать пеньковую бечевку на кусочки нужной длины и обвязывать пучки розмарина. Маленький мальчик, лет семи или восьми, брал по одному пучку за раз, забирался на приставную лестницу и прикреплял пучок к стропилам.

– Что привело вас сюда на этот раз? – поинтересовалась Хелевайз, при этом ее глаза засверкали.

– Я запросил у короля новый гарнизон, – ответил сэр Джон. – До того как он прибудет, мы с Джейми остаемся странствующими рыцарями. Так что, возможно, вам придется видеть нас чаще, чем вам бы того хотелось.

– Сомневаюсь, – отозвалась она. На миг их руки соприкоснулись. – Днем здесь была сестра Амиция. К сожалению, вечером она вернется.

– Тебе она не нравится? – поинтересовался старый рыцарь.

– Ни в коем случае. Вот тебе крест, Джон, я восхищаюсь ее верой в наш успех. Она заставляет женщин гордиться тем, что они женщины, а моя дочь так и вовсе в ней души не чает. Я не жалуюсь на дочь, но она была в Лорике, где молодые аристократки ведут себя крайне легкомысленно…

Губы старого рыцаря тронула улыбка.

– Не смейтесь надо мной, сэр! Я слишком стара, чтобы заинтересовать кого-то, и слишком благоразумна, чтобы искать на свою голову приключения. – Хелевайз залилась румянцем.

– Что касается меня, мадам, то я нахожу вас очень красивой. – Он протянул руку и нежно убрал завиток волос с ее лба, затем улыбнулся, заглянув ей прямо в глаза. – Но это все королева. Она совершенно непредсказуема и легкомысленна, и все ее окружение ведет себя точно так же.

– Не желаю слышать о ней больше ни слова.