Наталья Мазуркевич - Полевая практика, или Кикимора на природе

Мы остановились напротив помпезного дома на окраине. Мне он сразу не понравился: в нем было слишком много пафоса, как будто владельцы задались целью показать всей улице, что именно они здесь главные и самые достойные.

Парк вокруг дома был выровнен едва ли не по линейке, и даже сейчас на лужайке зеленела трава и цвели розы. Сколько ушло монет, чтобы поставить согревающий контур, я не представляла, но пожухлая соседская травка вызывала большее уважение, чем это.

Откуда-то издалека слышался шум воды, и, увидев лужайку, я уже не сомневалась, что где-то там есть фонтан, который работает даже в мороз. Тряхнув головой, я постаралась избавиться от раздражения. Странно, что оно вообще у меня появилось!

— Завидуешь? — проницательно осведомился Лиан.

— Злюсь, — призналась я.

— Плюс один, — хмыкнул юноша, не желая ничего объяснять.

Он остановился у двери и постучал. После первого же удара дверь распахнулась, и перед нами оказался дворецкий. Нет, он не походил на Себастьяна, но тоже был весьма идеален и, как мне показалось, чай, был бы лучшим в мире.

— Позволите взять, — он выдержал паузу, — вашу одежду?

Да уж, так унизить мою курточку мог только он. Лиан же внимательно следил за этим шоу, навевая мне грустные мысли, что идет какое-то испытание, а мне забыли сообщить правила, да и согласия спросить было бы не лишним, но…

— Нет, она мне самой нужна, — решила изображать болотного ежика я. Ежика — потому что колючего, болотного — ибо вариант поведения обиженной кикиморы был мне сейчас больше по душе.

— Как пожелаете. — Дворецкий отступил на шаг. — Милорд?

— Эрих у себя?

— Молодой господин завтракает, — сдал с потрохами своего шефа слуга.

— Отлично.

Лиана нисколечко не смутила необходимость отрывать друга от позднего, даже чересчур, завтрака. Разувшись и сдав ботинки на сохранение дворецкому, он метнулся вперед и исчез в одной из дверей. Мне не оставалось ничего другого, как последовать его примеру.

Медленно разувшись (постоянно ждала, что придется тут же сигать на улицу), я самолично поставила свою обувку носками к двери и на цыпочках, которые вызвали нездоровое оживление у дворецкого (он даже усмехнулся, вредина такая!), проследовала к месту исчезновения младшенького.

Заходить без стука, как известно, невежливо, но порой это самое верное решение. Особенно если предварительно прислонить ухо к двери и послушать, что там творится. Будучи болотницей, я не удержалась от искушения.

Звуки доносились весьма странные. Смех, рыдания, стоны, вопли… Я с подозрением уставилась на дворецкого, но тот даже глазом не моргнул, хотя и сам переместился ближе к двери и не слышать творившееся безобразие не мог.

— Может, стоит зайти?

— Как пожелаете, госпожа, — пожал плечами мужчина.

Да уж, полезный совет.

— А вы?

— Пожалуй, воздержусь, — ухмыльнулся собеседник и сделал ручкой, дескать, добро пожаловать.

Мои подозрения только усилились: что творится за дверью, если меня туда вежливо подпихивают, а сами норовят остаться вне зоны поражения? Решив, что такое положение дел меня не устраивает, я приоткрыла дверь и, нагло вцепившись в рукав дворецкого, затащила его в помещение.

Нам были не рады. Или, напротив, очень рады. Бедный Лиан упорно сжимал зубы, чтобы не допустить накормления себя пудингом. Завидев меня, он вытаращился и ткнул пальцем в мою сторону. Вот только его кормитель не собирался отвлекаться по мелочам.

— Ложечку за папу!.. — уговаривал он, не выпуская друга из жесткого захвата.

— Да иди ты! — орал Лиан, но спешно затыкался, едва ложка оказывалась у его зубов. Тут он в темпе осваивал художественное мычание.

— Сам виноват, нечего было говорить виконтессе, что я… — блондин покосился на меня и промолчал. — В общем, сам виноват. Ешь!

— Прости, — пискнул Лиан, но его план не удался: ложка с пудингом таки попала ему в приоткрывшийся рот. — Гадость!

— Естественно! Все лучшее тебе. Так и знал, гаденыш, что сегодня придешь как ни в чем не бывало.

— Ну прости, — сплевывая в салфетку, проговорил Лиан и увидел меня на пороге, вцепившуюся в рукав дворецкого.

— Дариан, как это понимать? — Наши страстные объятия заметил не только мой спутник.

— Госпожа споткнулась, я ее поддержал, — не теряя лица, пояснил мужчина и, ткнув под лопатки, подтолкнул вперед. — Если понадоблюсь…

— Я тебя позову, — заверил Эрих и, дождавшись, пока лишние уши покинут комнату, предложил: — Присаживайтесь.

Я осторожно, все же сказывалась память о пудинге, присела на край самого дальнего стула и с подозрением воззрилась на блондина. Тот с интересом изучал меня, но разговора не возобновлял. Лиан также не был многословен, предпочитая наблюдать со стороны за нашим молчанием. Трус, видно же, что из-за боязни пудинга так себя ведет. И вообще, сам привел непонятно к кому, а проблему не решает.

— Милорд? — Я была осторожна и вежлива, ибо пудинг — вещь противная.

— Леди? — вскинув брови, переспросил Эрих.

— Я не… нет, леди, — вспомнив, про свою новообретенную родню, поправилась я. — Милорд, почему мы сидим здесь и молчим?

— Хотите переместиться в другую комнату? — Юноша, хотя сейчас он казался мне старше, чем Лиан, предупредительно поднялся, готовый помочь мне отодвинуть стул.

— Нет, просто хочу понять, что происходит.

— Это не под силу даже мне, — усмехнулся Эрих.

— Поясните?

— Извольте. Мой друг еще вчера уводит у меня девушку, выигрывает любимый клинок, всячески осмеивает мои привычки, а сегодня является с вами и глаз просто не сводит. Вам не кажется это вызовом?

— Нет, мы просто покушать пришли.

— Я заметил, — усмехнулся Эрих, скосив глаза на позеленевшего друга. — Он так голоден, что даже смотреть на еду не может. Искушение велико, наверняка чтобы салфетки уберечь сдерживается.

— Ага. — У меня вырвалось как-то само, а потом и отступать поздно. Изучив стол, я нашла ложку и подтянула к себе хозяйскую тарелку. — Я позаимствую?

— Не смущайтесь, — разрешил Эрих, усмехаясь и переводя взгляд на притихшего Лиана. — Так ты говоришь: твой брат нашел себе девушку? Это она, верно?

— Непременно, — отозвалась я, дирижируя ложкой. — Но это я его нашла! Так что все претензии к нему!

— Разумеется, — серьезно кивнул Эрих. — Значит, своей сестре я могу сообщить, чтобы не питала ложных надежд.

Дверь хлопнула раньше, чем я успела ответить. В комнату, не смущаясь своего неподобающего вида, влетела девушка лет пятнадцати и пронзила меня злым взглядом, как будто замыслила нехорошее и только и ждет повода осуществить задуманное.

— Он мой! — грозно заявила она и, насупившись, принялась наступать.

— Кто? — удивилась я, взмахнула ложкой, привлекая всеобщее, но и так принадлежавшее мне, внимание, и спросила: — А это твоя сестра?