Наталья Мазуркевич - Полевая практика, или Кикимора на природе

Грезы поддержали меня морально и магически, притупив неудобство иллюзией. От некоторой передозировки счастья, которую обеспечил мне щедрый артефакт, я вывалилась в коридор второго этажа на четвереньках и с улыбкой до ушей.

Страж замер, не зная, что полагается делать при вторжении блаженных. Наверное, будь я на ногах и с боевой раскраской, ничего бы и не вышло, а вот такая, на четвереньках и с выпученными от старания глазами (увы, без магии стать невидимой у меня не получилось), я проползла к двери и ввалилась прямо в камеру Жана. Не забыть бы запретить всем последующим поколениям повторять сие героически-нелепое вторжение.

— Я это, только спросить, — заверила я стража, прикрыла дверь со стороны комнаты, щелкнула замком и только после этого поднялась на ноги и обтрясла попу и колени от пыли.

— Кхм, — пробормотали сзади, и я резко обернулась, не учитывая наличия мебели за спиной. Перед глазами поплыли овечки: звездочки, видимо, пройденный этап.

— Ыгым, — многозначительно ответила я, потерла висок и выставила обличительно указательный палец. — Как ты мог так со мной поступить! — У двери послышалось шуршание, замочная скважина перестала просвечивать, выдавая наличие чьего-то уха. — Бросил меня! Наедине! С этим извращенцем! — Скрипнул пол, говоря, что кто-то уселся и внимает скандалу. Вот всегда так, людям даже неинтересно, реальный он или постановочный — дай только чужие проблемы послушать. — Да если бы я знала, что ты такая!..

Договаривать не понадобилось. За дверью засопели, додумав все за меня.

Жан, оторопело внимавший мне с первых секунд речи, начал приходить в себя. С моим отсутствующим планом это никак не вязалось, поэтому пришлось принимать меры и переходить к активной фазе.

— Да что ты знаешь о разведении свеклы! — веско выдала я.

— Да побольше твоего, — недовольно откликнулся парень из чистого духа противоречия. За стенкой послышались шаги, и знакомый голос предложил сходить перекусить. Судя по скрипу и последовавшей паузе, покушать страж любил больше, чем скандалы. Молодец. Вернул мне веру в человечество!

Разогнувшись, ибо всякий благоразумный человек, подслушивая и подглядывая, непроизвольно пригибается, вжимая голову в плечи, я махнула копной волос (за образец были взяты супергерои) и узнала все, что думает сильная половина человечества о встряхивании перхоти из гривы. На манер плетки волосы прошлись по лицу Жана и ничего хорошего, сами понимаете, про супергеройскую привычку он мне не сказал.

— Бе-бе-бе, — передразнила я его на пятом плохом слове, которым он со мной поделился.

— Ты невыносима, — буркнул юноша и потер лицо.

— Ты не пытался, — веско возразила я, подкралась к двери и заглянула в замочную скважину. — Путь свободен.

— Они могут вернуться, — устало пробормотал он и уселся на расстеленную кровать. Только сейчас я сподобилась оглядеть чужую камеру. Выглядела неплохо, если не считать решеток на окнах и выщербленного пола, пропагандирующего иглоукалывание с использованием натуральных хвойных иголок.

— Я договорилась! — выказывая полную уверенность, я показала собеседнику «V» и постучала в дверь с нашей стороны. — Видишь, ушли!

— Сейчас вернутся, — не поверил Жан и лег поверх одеяла. — Не понимаю, зачем ты вообще сюда пришла…

— Импровизация всегда была моей сильной стороной! — попыталась я восстановить боевой дух жертвы, но из-за неудачных попыток начала и сама расстраиваться. Вот точно вампиром будет!

— И единственной достойной внимания, — глухо прокомментировал Жан, положил руки на грудь, как будто репетировал последний путь, и затих.

— Нет, я так не играю! — возопила я, наплевав на конспирацию.

Я сюда его спасать пришла, а он мало того что не счастлив, так еще и загибаться решил. Репетирует, старается, вон скоро плесенью покроется и червяков из банки достанет, чтобы ползали. Брр…

С остервенением, достойным осла, я схватила несговорчивую жертву за ноги и потянула к выходу, чувствуя себя муравьем. Пришедшая мне мысль про Февронию и ее мужа была тщательно отогнана и забыта, дабы не смущать мой девичий мозг. Вместо нее (свято место пусто не бывает!) на поверхность вынырнули те самые муравьишки, которые таскали домой всяческую еду. На еду Жан походил куда больше. Амебное создание даже подушку прихватило в путешествие по заколдованному дому.

Вытянув его в коридор и прикрыв за собой дверь, я бросила свою ношу и отправилась на разведку. Грезы полностью поддерживали мое решение и нагревались с каждым шагом все сильнее.

— Сейчас-сейчас, — заверила их я, и, если бы у них были лоб и рука, наверняка они исполнили бы знаменитый facepalm. [1] Facepalm — лицо, закрытое одной рукой. — Не всем везет с первого раза, — успокоила я их и высунулась из-за дверного косяка.

Путь на первый взгляд был чист, на второй — ему не помешала бы уборка, генеральная. То есть с применением спецсредств и убиранием начальства из коридоров. А судя по скорбным лицам любителей огурцов, замерших под потолком в крайне неудобной для жизни позе, имело место именно пришествие начальства. Черный, как и полагается в таких случаях, плащ был любовно выглажен, а капюшон чья-то аккуратная рука вышила маленькими солнышками. Изначально кривыми, но после приобретавшими все более ясные черты.

— Дело дрянь, — объявила я сама себе, прикрыла рот ладошкой и попятилась обратно. Гениальный план, который я едва успела составить, потерпел неудачу, столкнувшись с реальностью. Что ж, на ошибках учатся. Следующий план должен быть неидеален, зато могуч.

Скрипнула первая ступенька, обеспечивая прилив крови к ногам, встрепенулся Жан, которому все же не хотелось встречаться с пришельцем, потеплели Грезы, демонстрируя свое ценное мнение о происходящем, почесала маковку я и… бросилась искать занавески.

С трех лет каждый ребенок знает, что самый лучший способ спрятаться — залезть на подоконник и прикрыться занавесками. Если удастся протащить с собой книгу, то так можно и весь день просидеть незаметно для окружающих. Главное, чтобы родня оказалась отходчивая и с крепкой сердечной мышцей.

Переживать за сердечную мышцу похитителя чужих амеб не приходилось, а потому я припустила по коридору, выискивая местечко поукромнее. Жан, что примечательно, потащился следом за мной, разрушая кропотливо выстраиваемую конспирацию.

Не успели! Это я поняла, когда коридор стремительно оборвался, оставляя нас стоящими напротив зеркала. Вот так вот хозяева дома зрительно увеличили пространство. В целом идея неплохая, только я рассчитывала хоть на какой-то подоконник, а все двери и двери. Лишь одно окно на пути — и то без шторок.

Времени размышлять больше не было, и пришлось менять тактику. Развернувшись, я с упорством асфальтоукладчика устремилась в обратном направлении, желая грудью встретить врага. Грезы воинственно блеснули, поддерживая боевой задор, и исчезли, не желая создавать мне больше проблем, чем есть.