Андрей Васильев - Темное время [СИ litres]

Жанна ужасно обрадовалась подобному предложению, сообщив, что перемена мест – это как раз то, что ей сейчас нужно. Как выяснилось, какая-то ее заклятая подруга выбилась в люди, заняв то место под прожекторами подиума, на которое при жизни метила сама Жанна, и этот факт ее жутко печалит. Пугануть она подругу пуганула, изрядно пошалив у нее дома в ночной тиши, но грусть-тоска никуда не делась. А тут какое-никакое, но разнообразие.

Сейчас мертвая девушка сидела напротив меня, глазела в окно и трещала о том, как же все-таки красиво за городом, и что зря она раньше этого не ценила. Еще одна странность – меня этот безостановочный поток сознания совершенно не раздражал, напротив, как-то даже развлекал. Чудно – с мертвыми мне становится общаться проще, чем с живыми.

А сколько вопросов на меня вывалила Жанна, когда мы шли через лес! Я даже удивился – росла-то она не в Москве, а в провинции, вроде как должна знать очевидные вещи. Но нет, все вокруг было для нее ново и свежо, она и деревья-то не все узнать могла. Разве что березки отличала безошибочно.

– Смотрю, ведьмак, ты свитой начал обзаводиться? – остановил меня знакомый голос. – Может, оно и верно. Только ты своей мертвячке скажи, чтобы она по моему лесу одна не шлындала. Я их племя не люблю, потому мигом ее какой-нибудь пень дубовый определю стеречь до той поры, пока тот не сгниет. А они по сто лет, бывает, простоять могут. Дуб – дерево крепкое, даже когда спиленное.

– Ой, дедушка, – всплеснула руками Жанна. – Какой забавный!

Ну не знаю. Я лично не рискну дядю Ермолая «забавным» назвать. Нет, внешне он такое впечатление, возможно, и производит. Совсем невысокий, кургузый, заросший бородой, в кепке и ватнике, Лесной Хозяин выглядит карикатурно, не без того. Но точно зная, на что он способен в пределах своей зоны влияния, я воздержусь от подобных комментариев. Причем сдается мне, что я видел только малую часть того, что он может сделать.

Дядя Ермолай сидел на пеньке, опустив на колени мозолистые короткопалые руки.

– Здрав будь, Лесной Хозяин, – поклонился я ему. – Не сомневайся, она от меня никуда. Вот, прими гостинец.

Я достал из рюкзака кругляш «столичного» хлеба, купленный накануне, и протянул лесовику.

– Спасибо, – поблагодарил меня тот, сразу же отломил горбушку и начал ее, сопя, жевать. – А ты как – надолго? Оно правильно, до июня рукой подать, стало быть, до Купалы всего-ничего осталось, а в ту ночь тебе раздолье будет.

– Ну где июнь, и где Купала? – отмахнулся я. – Это ж еще месяц с лишним.

– Лето на дворе, – подобрал под себя ноги в лапоточках дядя Ермолай, устраиваясь на пне поудобнее. – Дни бегут, что вода в реке. Только вроде птица на гнездо села, ан глянь – уже и детки ее крыльями машут. Это в стужу время ровно замерзает, а когда тепло – только поспевай жить.

– Согласен. – Я опустил сумку на тропинку, поняв, что разговор затягивается. – Зима – это долго.

Кстати! Не забыть бы на дачу к родителям съездить, корень мандрагыра выкопать, что мне тамошний лесовик обещал. Летнее солнцестояние – оно раньше Купалы состоится.

– Только теперь разве умеют Иванов день встречать? – пригорюнился дядя Ермолай, который нынче, похоже, пребывал в меланхоличном настроении. – Вот раньше было – да! Знали люди, что силы большие в Иванову ночь к ним благосклонны, много чего дать могут тем, кто их внимания попросит. А девки-то, девки! Это же самая их пора была!

– Можно поподробнее? – оживилась Жанна, заметила недовольный взгляд лесовика, но даже и не подумала смущаться. – Что? Интересно же!

– Так Иванов день девкам жениха вёл, – посопев, пояснил лесовик. – Ежели по уму купальскую ночь провести, так на Покров жди сватов.

– В смысле – «по уму»? – уточнила Жанна. – Вы про…

– Это ты – «про»! – гаркнул дядя Ермолай так, что из соседних кустов выскочил заяц, посмотрел на нас ошалелыми глазами и припустил по тропинке так, что только мы его и видели. – Вон хучь и покойница, а всё коленками голыми сверкаешь. А я про другое баю! В купальскую ночь можно было себе жениха наворожить. А то и привязать к себе того, по ком сердце печалится.

– Теперь и мне интересно стало, – поддержал я Жанну. – «Привязать» – это как? Обряд какой, или заклинание из старых было?

– По-разному случалось, – успокоился лесовик и снова куснул горбушку. – У кого в венах пара капель старой крови плескалась, те могли «косу замкнуть» или на «озубочек» к себе жениха подманить. А те, кто со мной в дружбе ходили, кто лес любил, те на тайную поляну с рассветом пробирались, есть у меня тут такая, чтобы в купальской росе тело омыть. Если с первыми лучами солнышка «свадебным колоколом» ее вдоволь зачерпнешь, чтобы, значит, даже капало, – беспременно по осени родительский дом на мужнин сменишь, а первый ребятенок крепким, что твой дубок, родится. Мальчик, как правило.

– «Свадебным колоколом»? – снова влезла в разговор Жанна. – Это как?

Леший молча ткнул пальцем в ее направлении, девушка опустила голову, пытаясь понять, что он имел в виду и на что показывает. И поняла.

– А! – сообщила она нам. – Вон как это раньше называли! «Свадебный колокол». Забавно! А «озубочек» что такое?

– Пойду. – Дядя Ермолай слез с пенька и засунул каравай под мышку. – Спасибо за гостинец, ведьмак. Ты меня не забывай, заглядывай.

– Непременно, – заверил его я. – И в самом скором времени.

Кусты еле шевельнулись, и мы с Жанной остались одни.

– Саш, все-таки – что такое «озубочек»? – озабоченно спросила у меня девушка, причем таким тоном, как будто от этого ответа зависели судьбы мира. – Ты не знаешь?

– Понятия не имею. – Я поднял с тропинки сумку. – Да не печалься. У Антипа спросим. Он наверняка в курсе данного вопроса.

– А кто такой Антип? – немедленно спросил неугомонный призрак.

Дом я сначала не узнал. Серьезно. Да что дом – я и забор не узнал! Его мы вроде в смету не включали, однако же вот – стоит новый, свежепокрашенными в темно-зеленый цвет досками сияет.

А молодцы ребята! И Валера молодец, хороших мастеров набрал, держит марку. Из развалюхи, дышащей на ладан, за месяц сварганил дом-пряник. В смысле – хорошенький настолько, что в нем не жить, его скушать хочется.

Проржавленные жестяные листы на крыше заменил благородный темно-багровый шиндель, стены одеты в радующий глаз светло-желтый сайдинг с симпатичными коричневыми вставками. И на левую сторону здание больше не косилось, ибо фундамент подправили.

Дом как-то даже выше стал. Хотя, может, и стал, фиг его знает.

Этих ребят в телевизор надо отправлять, вот что я вам скажу. В программу «Дачный вопрос».

Кстати – тоже верно. Надо будет уточнить, устранены ли проблемы с проводкой, и, если да, то спутниковой антенной озаботиться. А перед этим сгонять в Можайск и техникой закупиться разной – «телик» там, кофемашина немудрящая, может, микроволновка…