Андрей Васильев - Темное время [СИ litres]

Колдун – один, а врагов у него теперь много. Как говорят в народе – если ты плюнешь в коллектив, то он утрется, если коллектив плюнет в тебя, ты утонешь.

– Если не секрет – ты чего телефонной беседой не ограничился? – поинтересовался я, отпив воды из пластикового стаканчика. – Давай, давай, мы с тобой не первый день знакомы. Коли позвал, значит, что-то предложить хочешь. Или попросить.

– Наши цели в очередной раз совпали, – не стал вилять Нифонтов. – Тебе этот красавец как гвоздь в пятке, нам тоже. Можно объединить усилия.

– Только «за», – отсалютовал стаканчиком ему я. – Если от меня что понадобится – просто скажи.

– В принципе, ничего такого нам не требуется. Но ты должен докладывать мне обо всем непонятном и необычном из числа того, что с тобой происходит, – деловито заявил Николай. – Даже если это какие-то мелочи, не заслуживающие внимания. Из мелочей, как правило, и складывается общая картина.

– Свежая и оригинальная мысль, – усмехнулся я. – Но – не вопрос.

– Ну? – поторопил меня оперативник. – Или с тобой за последние дни ничего из ряда вон выходящего не произошло?

– С аджином познакомился, – показал я рукой на Абрагима. – Это как, подойдет?

– Саш, не смешно, – укоризненно произнес Нифонтов.

– Еще меня подрядили на кладбище сходить и у недавно умершего коммерца узнать, где он бумаги свои спрятал. Не знаю, насколько это подходит под понятие «необычное». Для нормального человека звучит как бред, для меня это будни. Правда, кладбище больно неудачное подвернулось.

– В смысле? – насторожился Нифонтов.

– Одно из центральных. То самое, на которое мы с Женькой в том году ходили. Тамошний Хозяин тот еще… Владыка мертвых. Чую, хлебну нынче ночью горячего.

– Отказался бы, – немного равнодушно посоветовал сотрапезник. – Или предложенная мзда настолько поразила твое воображение?

– И да, и нет, – уклончиво ответил я, практически из детского упрямства не желая признавать правоту оперативника. – Всё сложно.

– Не доведет тебя семейство Ряжских до добра, – подытожил тот. – И себя самоё, заметим, тоже. Нашли с кем в игры играть. Просто гимн идиотизму.

– Я им это пытался объяснить, но они меня слышать не желают.

Оперативник только рукой махнул на эти слова, давая понять, что говорить тут не о чем.

– С тобой сходить, что ли? – задумчиво спросил он у меня через пару минут молчания, как только доел остатки шаурмы. – На кладбище, имеется в виду.

– Плохая идея, – возразил я. – Тамошний Хозяин вашего брата сильно не любит, он сам это в прошлый раз сказал. Если мне не веришь, то у Мезенцевой спроси, она подтвердит. Кстати – как Женька? Сильно буянит?

– Совесть замучала? – усмехнулся Николай. – Как, как… Как обычно. Смотрит исподлобья, тихонько ругается, когда никто ее не видит, каждый день ходит в тир, и игнорирует Вику как таковую. Что-то в ее рыжем котелке кипит и булькает, но что именно, пока непонятно. Рванет – разберемся.

– Главное, чтобы в центре взрыва мирных граждан не оказалось, – опасливо заметил я. – Атомная бомба не выбирает цели.

– Боишься? – хихикнул Николай. – Правильно делаешь. Ты как те Ряжские – полез туда, куда не следует, а теперь надеешься, что расплачиваться за сделанное не придется.

– Надеюсь, – признался я. – Ну и потом – что за детские забавы? Мы все не школьники уже, чтобы верить в любовь до гроба! И уж точно не стоит портить жизнь друг другу по такому дурацкому поводу. Вика говорила мне, что у Мезенцевой до сих пор странные представления о взрослой жизни, но я предположить не мог, что все настолько запущено!

– А надо было, – назидательно помахал пальцем у моего носа Николай.

– Не смешно, – начал злиться я. – У нас тут колдун, магическая война на пороге, другие разные заботы, а мне придется гадать, какую еще глупость сотворит великовозрастная девочка, которая упорно не желает взрослеть! Будто других печалей в этой жизни нет.

– Не трещи, – попросил Нифонтов. – Не полезет она к тебе больше. Ей Ровнин запретил. Женька, понятное дело, нонконформист, но Олега Георгиевича очень уважает, потому его приказы нарушать не станет, даже если очень припечет.

– Такой вариант меня устраивает, – приободрился я. – Тогда осталось только с Кащеевым последышем разобраться, и дело в шляпе.

– Все в твоих руках. – Николай устало помассировал виски. – Если будешь не лезть на рожон, работать согласованно с нами, проявишь должную осмотрительность, то шансы выйти живым из этой переделки у тебя очень высоки. Нам бы только за ниточку потянуть, ту, которая к центру паутины ведет. Уверен, первые витки ее он вокруг тебя давно сплел.

У дураков мысли сходятся. Я о том же самом думал.

– Мне еще за родителей страшновато, – поделился с Николаем я. – Что если он через них попробует меня достать?

– Не попробует, – уверенно заявил тот. – Этот товарищ, конечно, гнида редкая, но родителей и детей даже такие никогда не трогают до тех пор, пока те сами в драку не влезают. Покон запрещает. Жизни стариков и детей – святы. Первые дали жизнь этому миру, вторые когда-нибудь ее продолжат далее. Кстати, в этом разумная нелюдь ушла очень далеко от нас, человеков. Они, Саш, выходят честнее и благородней, чем мы, и это обидно. У нас с родных и близких начинают, поскольку они самый короткий путь для того, чтобы достать цель. Крики боли матери или твоего ребенка в телефонной трубке – и ты готов идти куда угодно и делать то, что скажут. После этого поневоле задумываешься – а точно «нелюдь» – это про них? А не про нас?

– Стало легче, – обрадовался я. – Если Покон запрещает, то вопрос решен. Что же до всего прочего… Много ли обитателей Ночи по таким правилам живет? Можно подумать, что гулю во время кормежки не без разницы, кого именно он жрет? Читал я в книге про них, впечатлился.

– Так я о разумной нелюди речи вел, – буркнул оперативник. – Ладно, вроде обо всем поговорили. Будь все время на связи, а не как обычно, по принципу «захочу – отвечу». Вот еще что – на кладбище я бы на твоем месте все же не ходил. И вообще лишний раз из дома не вылезал. Понятно, что просто так он убивать тебя не станет, ему важно тебя перед тем как следует помучить, но тем не менее.

– Да сам уже не рад, что в этот расклад вписался, – поморщился я. – Накой согласился? Но «заднего» не включу. Не потому что герой или дурак, не в этом причина, просто слово дано, обратно его брать не стану. Ясно, что Ряжской на Покон плевать, она о нем понятия не имеет, но я уже привык жить именно так.

– Данную точку зрения не разделяю, но уважаю, – сообщил Нифонтов. – Просто мне такого подхода к делу не понять, я исхожу из принципа рациональности происходящего. Но я человек, в отличие от тебя, ведьмака.

– То есть меня к людям ты уже не относишь? – уточнил я немедленно.