Анна Орлова - Наука и проклятия

— Фицуильям знает? — вырвалось у меня.

Донал дернул плечом.

— Он верит семейному преданию. Отредактированной версии, которую рассказали и вам. Об изнасиловании и мести.

— Неужели вы никому не пытались об этом рассказать?

Донал горько улыбнулся:

— Скоттам невыгодно ворошить старые тайны, а рассказать кому-то еще мне не позволит заклятие.

— А…

— А вы теперь тоже Скотт.

— Ненадолго, — напомнила я, зябко поведя плечами, и машинально покрутила на пальце обручальное кольцо.

Он никак это не прокомментировал.

Зато во мне проснулся ученый. Я подалась к Доналу и бесцеремонно потыкала пальцем в его плечо.

— Кажется настоящим. То есть, я хотела сказать, живым.

И смутилась, сообразив, что в запале нахально щупаю постороннего мужчину… То есть хранителя замка, конечно. Позор мне! Совсем гормоны расшалились, уже к призракам пристаю.

Он накрыл шершавой теплой ладонью мою руку.

— Я жив. Точнее, бессмертен. Аннабель была демонически умна и талантлива. Она сумела сделать меня почти человеком. Я ем, сплю, хотя при желании могу неделями обходиться без еды и питья. У меня растут волосы и ногти, и все остальное функционирует совсем как у людей. Только к этому прилагаются кое-какие необычные таланты и… привязка к роду. Я обязан подчиняться барону и выполнять любые его приказы.

В серых глазах — ничего, кроме усталости и горечи. Как жаль, что Аннабель давно умерла! Я охотно сплясала бы на ее могиле.

Донал вдруг отстранился и скрестил руки на груди.

— Так как вы догадались, что я не обычный начальник стражи?

Ловко он увел разговор от скользкой темы.

Я пожала плечами и перечислила:

— Во-первых, у вас очень странные отношения с семьей. Во-вторых, все эти непонятные появления даже при запертых дверях и на большом расстоянии. В-третьих, Фицуильям не настолько наивен, чтобы доверить охрану замка одному-единственному человеку, пусть даже лучшему бойцу. В-четвертых, вы с Рэмуальдом, пятым бароном, слишком похожи, чтобы это можно было списать на случайность. В-пятых, на вас странно реагируют кошки. То шипят, то ластятся…

— Они чувствуют мою силу, — кивнул Донал рассеянно и усмехнулся. — Родители Рэма не использовали амулет, так вышло. Что же, исчерпывающе. Вы молодец, миледи.

— Донал… — нахмурилась я, и он поднял ладонь.

— Простите. Знаю, что вам неприятен этот титул. И за это, — перехватив мою руку, он легко погладил золотой ободок на пальце, украшенный стилизованной розой, — тоже меня простите.

— Кто именно вам может приказывать? — спросила я медленно, желая проверить еще кое-какие предположения. — Все Скотты или?..

Донал пожал плечами.

— Законный барон Мэлоуэн. Когда его нет в замке — тот, кому он отдаст баронскую цепь, знак своей власти.

Я открыла рот… и закрыла, вспомнив сухопарую фигуру свекрови, стоящей перед священником. Я тогда еще удивилась ее старомодному украшению, старинной золотой цепи с массивными звеньями.

Так вот как свекровь «уломала» Донала меня похитить! Воспользовалась отсутствием Фицуильяма и его, прямо скажем, опрометчивым доверием.

— Вот же!.. — выдохнула я.

Меня прервали торжествующие крики и хохот. Призраки гурьбой вывалились из стены, Рэм торжественно возложил к ногам Донала что-то, завернутое в тонкий, украшенный вышивкой и кружевами носовой платок. Мотив вышивки до боли знаком, все та же злосчастная роза.

— Ваш приказ выполнен, сэр! — произнес он важно и отвесил поклон.

И тут же залихватски мне подмигнул.

Кажется, Донала правильнее называть начальником призрачной стражи.

Он осторожно отогнул краешек платка, и я подалась вперед. На тонкой ткани лежали темный фиал со слегка опалесцирующим содержимым и обгрызенная кость, перевязанная бечевкой с перышками, бусинками и бог весть чем еще.

— Шаманство. — Донал брезгливо вытряхнул кость и, поднявшись на ноги, раздавил ее каблуком.

Влажно хлюпнуло, что-то душераздирающе взвыло… Брр, пакость какая!

К фиалу он отнесся куда бережнее. Взял через платок, посмотрел на свет и скривил губы.

— Какой талантливый мальчик, — процедил он сквозь зубы. — Руки бы ему оборвать.

— Выполнять? — предложил Рэм с готовностью.

Донал лишь отмахнулся.

— Что это такое? — не выдержала я.

— Черная магия, — объяснил Донал коротко, зато исчерпывающе, и повернулся к призракам. — Вы видели, кто его впустил в замок?

— Нет, — сознался Рэм, почесывая в затылке. — Бежал он отсюда точно в одиночку. Когда пришел, мы не заметили. Из-за этой штуки, да?

Он кивнул на странную кость, от которой осталось лишь черное пятно, похожее на жирную сажу.

Донал рассеянно кивнул.

— Миледи, — позвал он, при духах обращаясь ко мне предельно почтительно, — вы знаете, чей это платок?

И протянул его мне, осторожно отложив фиал в сторону.

Я присмотрелась, поднесла к носу. Пахло ландышами легко и нежно.

— Понятия не имею, — созналась я честно. — Наверное, Хелен или Джорджины. Миссис Скотт предпочитает тяжелые сладкие запахи, например, розовое масло.

Донал нехотя согласился:

— Похоже на то. Точно не кого-то из слуг — платок и духи не из дешевых, да слуги и не посмели бы вышивать розы.

— Почему? — брякнула я, но после выразительного взгляда Донала сообразила: — Ах да, герб Скоттов.

Я покосилась на розовый куст, неестественно бурно цветущий и благоухающий на весь склеп. От этого душного приторного запаха начинала болеть голова.

— Ладно, разберемся, — пообещал Донал хмуро. — Что с Адамом?

— Штаны мокрые, а так цел, — фыркнул Рэм и взлетел к потолку. — Шли бы вы спать.

— Дельная мысль, — похвалил Донал и повернулся ко мне. — Миледи?

— Да, конечно, — опираясь на его руку, я поднялась на ноги и отряхнула платье. — Была рада знакомству, уважаемые бароны.

— Взаимно, — важно кивнул Рэм, а остальные призраки поклонились молча.

Обратный путь я почти не запомнила. Темно, хоть глаз выколи, но Донал уверенно лавировал между старой мебелью и рухлядью, каким-то чутьем находя дорогу.

У входа в Западную башню он остановился.

— Доброй ночи, — пожелал он, не глядя на меня.

— Доброй, — отозвалась я рассеянно.

Глаза слипались, впечатлений для одного дня оказалось слишком много.

Я обернулась так резко, что Донал чуть заметно вздрогнул, и спросила негромко:

— Где могила Аннабель? Тут, в замке?

Донал дернул щекой и отступил на три шага, прячась в тени.

— Вы не догадались? Тело Аннабель сожгли, а из пепла вырос розовый куст. Она говорила, что это окончательно закрепит ее проклятие.

Я не нашлась с ответом. Молча вошла в башню, заперла Дверь и обессиленно прислонилась к ней спиной. Перед глазами стоял розовый куст, оплетший пустой саркофаг. Я уже ненавижу эти проклятые розы!