Людмила Минич - Кровь ниори

Пришлось обойтись без костра, но ни тэба, ни стражников это не испугало. Предательский коварный лес, где из-за каждого дерева, каждой ветки можно ждать подвоха, остался позади, и на голой равнине, да еще в низинке, защищенной от чужих глаз, люди Истармы чувствовали себя куда вольготнее даже без тепла и света.

«Колдунов» бросили подле большого валуна, каких здесь торчало из земли превеликое множество. Леки упал ничком, и ему резануло грудь, что-то острое оцарапало кожу. Это амулет, подаренный Имой, рассеянно вспомнил Леки. Сейчас и образ Имы, всплывший в памяти, не принес радости, даже мимолетной. Отчаяние съело все. Он перевернулся на бок, прижавшись спиной к валуну, пристраиваясь удобнее.

– Старайся не шевелиться, – прошептал Триго, – сделай вид, что уснул. – Добавил: – Не спи.

Вжавшись в землю, они ожидали, пока лагерь уснет. И он уснул очень скоро, переход выдался длинный, да еще тэб подгонял то и дело. Но караульные попались что надо. Рассевшись по обе стороны от спящих, сами дремать и не думали. Порой один кидал другому словцо, чтоб проверить, и второй всегда откликался. Но тьма стояла непроглядная, в нескольких шагах ничего не видно.

Леки спиною учуял легкую дрожь.

– Ты чего?

– Валун слишком гладкий, – еле слышно дохнул в ухо ниори. – Не обо что веревки перетереть. Я уже, наверное, Час пытаюсь. Так за ночь не управиться.

Леки осторожно ощупал валун сомкнутыми сзади руками. Не за что зацепиться.

«Ничего не осталось, ни ножа, ни…» – он внезапно вспомнил.

– Погоди, – зашептал.

Попробовал достать зубами цепочку амулета, не вышло, он склонился набок и попробовал еще. Наконец удалось выпростать его из-под одежды.

– У него край острый, у амулета, – прошептал он на ухо ниори, пододвигаясь поближе к его запястьям. – Я буду держать покрепче, а ты попробуй перетереть веревки.

Триго легким неслышным движением подвинулся ближе. Его руки были связаны не за спиной, как у Леки, а впереди, на груди, из-за раненой кисти, примотанной к телу. Он попробовал потереть веревку о зажатый в зубах Леки кругляш, больно пройдясь по губам. Леки сразу же от боли выпустил диск амулета.

– Попробуй снять, – шепнул он и прижался к груди Триго.

Тот нащупал цепочку на шее, ухватил пальцами, Леки вынырнул из нее.

– Держу, – обрадовался ниори. – Только так мне ничего не сделать. Попробуй перевернуться, зажмешь амулет в руках, сзади.

Леки перевернулся на живот без труда, а вот с веревками никак не удавалось.

– Нет, – наконец сдался Триго, – так не получится. Давай лучше мне, я попробую твои перерезать.

– Давай, – прошелестел Леки.

Триго уже было приладился, но тут, как назло, сменилась стража, и пришлось ждать, пока новые караульные успокоятся или задремлют. Первым делом проверили пленников, но те мирно дремали чуть ли не в обнимку у большого валуна. Только нагнувшись, можно было что-то разглядеть, тьма стояла кромешная. Караульные успокоились, устроились поудобнее, предвкушая легкую ночь. Вторая стража попалась куда нерадивее первой, а может, сон уже успел разморить их. Сидели себе, да, кажется, еще и дремали, клюя носом. Степь убаюкала их так, как никакой лес не смог бы усыпить. Триго снова зашевелился.

– Ш-ш-ш, – зашипел Леки, когда ниори резанул не веревку, а его собственные руки.

– Прости. – Триго вновь оцарапал его, и Леки только закатил вверх глаза.

Каким бы острым ни казался краешек диска, но это был всего лишь амулет, не нож, не кинжал, не скайд. Толстые веревки не поддавались маленькому кругляшку. Мгновенья складывались в доли Часа, те – в Часы, а веревка, безобразно изодранная в лохмотья, все еще стягивала руки Леки.

Третья стража застала их за тем же занятием, опять ждать пришлось. Леки слышал тяжелое дыхание ниори.

– Никак?

– Скоро уже, скоро. – Триго прикинулся спящим, приближались стражники.

Наконец третья стража расселась по местам.

– Третий Час уже. Еще одна стража – и светать начнет.

– Скоро уже, – процедил ниори сквозь зубы и вновь взялся за дело.

Наконец Триго непрестал ему жилы кромсать, веревка натянулась, ослабела, поползла, потом еще раз натянулась.

– Тяни на себя, – подсказал ниори.

Леки дернулся вперед, и руки освободились, вот только двигать ими было невозможно. Он с усилием сжимал и разжимал кулаки, пока кровь не вернулась в пальцы вместе с жуткой болью. Он принялся растирать запястья. Едва почуял силу в руках, стал распутывать Триго, но пальцы не слушались, вяло скользя по веревкам.

– Не спеши, – шептал Триго, – так еще хуже.

Леки вновь яростно принялся сжимать-разжимать кулаки, пока иглы не сменились устойчивым теплом. Он пытался развязать узлы Триго, но силы все равно не хватало. Пальцы упорно не слушались, утратили былую гибкость и проворство. Он яростно рванул веревки. Триго зашипел.

– Прости, прости. – Леки пришел в себя.

– Отдохни еще, – предложил ниори.

Вместо этого Леки занялся своими ножными путами.

– Ничего, – вдруг сказал Триго, – если рассветет, беги. Другого случая не будет, я чувствую. Это последний.

– Ну уж нет, – процедил Леки в ответ и рванул узел на редкость удачно, вытянул веревку, раскрутил. – Готово! Теперь ты!

Приободренный успехом, он снова вцепился в путы Триго. Хорошо еще, пол-лагеря храпело что есть мочи, и тэб – не хуже остальных. Их возни и слышно-то не было. Леки дергал и дергал, а веревки не сползали, точно заколдованные. Попробовал зубами – ничего, уже отчаялся вновь, когда нащупал просвет в узле, просунул туда мизинец, потянул. Верхний узел поддался, а дальше пошло уже легче, Леки в два счета освободил ниори от пут, ноги – вовсе ерунда.

– Надо ползти, – прошуршал, уже готовый к броску.

– Подожди. – Ниори ожесточенно тер здоровую руку о туловище. – Не могу я. Дай времени немного, в себя прийти.

Леки досадливо поморщился, но ничего не попишешь. Пришлось потратить время на то, чтобы Триго овладел рукой и ногами.

– Что теперь?

– Плащи оставим, – предложил ниори, – на случай, если проверять будут. В темноте не видно. Подумают, мы тут.

– А мы – между теми пригорками?

Леки указал на один из выходов из низинки. Хороший такой выход, и валунов там полно, есть где укрыться.

Для пробы они отползли от камня на пару метров. Окриков не последовало. Плаши горками остались на месте. Пленники осторожно, то и дело замирая, от валуна к валуну, поползли в сторону.

Казалось, прошли часы, но в небе ничего не изменилось, все та же темень, разве что звезды побледнели, утро скоро. Леки сделал последний бросок. Здесь его не видно из лагеря, даже если при свете дня разглядывать. Он перевернулся на спину, ожидая Триго, счастливо глядя в небо. Вот он, случай! А ведь он знал, он верил, что ничего плохого не случится с ним, раз у него свое предназначенье. Только на день усомнился, ну, может, на два. Зато теперь… Триго тяжело засопел рядом. С рукой, прикрученной к груди, он мог ползти только на правом боку, и давалось это ему куда труднее, чем Леки.