Джоди Мидоуз - Моя скромница Джейн [litres]

Героиня наша, дорогие читатели, барахтались в самых темных глубинах отчаяния и на сей раз не испытывала ни малейшего желания описывать их на бумаге. Вместо этого она, стиснув зубы, словно созерцала свою жизнь, распростертую перед ней, жизнь одинокую, трагическую, полную смертей самых близких людей – сначала мамы, потом двух старших сестер, потом отца, теперь вот мистера Блэквуда, а скоро, вероятно, кладбищенская немочь заберет у нее и младших. Энни в последние дни все время кашляла, Эмили выглядела бледненькой, а Бран – Бран просто невезучий и вечно нарывается на неприятности. С ним в любой момент может произойти что угодно. И она останется одна, теперь уже навсегда. Или, возможно, тоже умрет молодой.

Шарлотта утерла глаза. Нелепо, несуразно, но прямо сейчас ей ничего так не хотелось, как просто поговорить с мистером Блэквудом, хотя бы еще только раз. « Надо рассказать ему обо всем, что случилось », – сверлило и сверлило у нее в мозгу. О, как бы она забросала его вопросами! Например: почему она так глупа, что никак не может перестать его оплакивать?

Девушка судорожно вздохнула. Слезы, твердо напомнила она себе, не делают тебя слабаком. С рождения они остаются с тобой и служат лучшим свидетельством того, что ты еще жив.

Задребезжали ставни. На улице бушевала октябрьская непогода. Ветер завывал мрачно и уныло. В раннем детстве злые йоркширские ураганы всегда наводили на Шарлотту ужас. Она, конечно, понимала, что это всего лишь потоки воздуха, но буйному, непокорному воображению эти звуки представлялись звуками минувших эпох английской истории, сквозь толщу которой скребется и продирается в современность целый зверинец мертвецов, и все они пытаются проникнуть в ее окно. Впрочем, о реальности привидений она тогда не догадывалась и ни с кем из них ни разу не сталкивалась. Только из опыта недавних контактов с Обществом Шарлотта заключила, что духи существуют и ничем не отличаются от остальных людей, ни чувствами, ни мыслями. Просто они уже умерли, вот и все. Больше ничего не меняется. Особенно если их видят.

Стойте. Подождите-ка.

Девушка села на постели. На секунду ей показалось, что она готова снова заплакать, но вместо рыданий из ее глотки донесся хриплый смех. Шарлотта спрыгнула с кровати и принялась торопливо одеваться. У нее родилась идея, и идея эта никак не могла ждать до утра.

– Бран! – Она снова замолотила в дверь приходского домика. Ветер яростно трепал ее распущенные волосы. – Бран, проснись!

На лестнице послышались шаги. Затем дверь приоткрылась, и наружу высунулась голова – очевидно, ее брата, хоть черт лица она и не могла разглядеть: лорнет залило дождем.

– Чарли?! – удивился он.

– Я неоднократно просила не называть меня «Чарли», – проворчала девушка.

Брат впустил ее.

– Ну и вид у тебя. Как у сумасшедшей, – заметил он с оттенком тревоги в голосе, словно он подумал, что она и правда сошла с ума. – Глубокая ночь на дворе!

– Мне известно, который час, Бран. – Шарлотта протерла лорнет полой его ночной сорочки и поднесла к глазам.

Рыжие вихры пастора сбились на один бок, а на щеке остался след от подушки. Глаза слипались, а его очки ужасно перепачкались, так что она выхватила их и тоже протерла. Затем Шарлотта проследовала в комнату брата, достала из-под кровати видавший виды чемодан и начала деловито собирать вещи.

– Чарли, я что, куда-то собираюсь? – спросил он, стоя на пороге.

– Мы. Мы собираемся. – Она закрыла чемодан и выпрямилась. – У тебя ведь есть лошадь? Отцовская.

Бран затряс головой.

– Лошадь есть, но я не могу уехать. Я же теперь пастор. Я нужен здесь.

– И мне ты нужен. Они как-нибудь справятся.

– А если кто-нибудь умрет и придется его хоронить? Или кто-то надумает жениться? Или придет нужда в молитве у постели больного ребенка? К тому же у меня завтра проповедь.

Шарлотта посмотрела на брата Очень Значительно. Оба они понимали, что горожане не очень расстроятся, если Бран не прочтет завтра свою проповедь.

– Ох, ну ладно, – вздохнул он. За долгие годы Бранвелл научился не перечить сестре, если уж она что-нибудь решила. – Куда мы едем?

– Так в Торнфилд-холл, – сказала девушка таким тоном, словно речь шла о чем-то очевидном.

– В Торнфилд-холл? Зачем? – нахмурился Бран.

– Во-первых, услышать, что именно случилось, из первых уст. В этом ты мне и поможешь, братик.

– Как? Каким образом я тебе помогу?

– Поговоришь с мистером Блэквудом. – Она не сдержала оптимистической улыбки. – Ты ведь сможешь его увидеть, а я нет.

Бран охнул.

– Ну, конечно! Александр ведь превратился в привидение! – Наконец-то он уразумел, что к чему.

Шарлотта кивнула.

– Мы узнаем, что стало с Рочестером. Возможно, нам нужно соблюдать осторожность – вдруг он все еще там. Во всяком случае, нужно обнаружить мистера Блэквуда. Ты побеседуешь с ним. И он… – Ее голос опять задрожал от этих проклятых слез. – Он объяснит нам, что делать дальше.

По лицу Брана она поняла, что брат не в восторге от плана. Но спорить он не стал, а просто подошел к письменному столу в углу комнаты и написал записку, которую собирался повесить на двери приходского дома, чтобы селяне знали – он скоро вернется.

– Мы ведь скоро вернемся, да? – уточнил он у Шарлотты.

Та не имела об этом никакого представления. Все зависело от развития событий на месте. Но ответила бодро: «Конечно. И глазом не успеешь моргнуть».

Прибыв в Торнфилд день спустя или около того, они застали прекрасный особняк в руинах. Судя по всему, здесь был пожар – многие камни почернели, и в воздухе до сих пор стоял густой запах дыма. Фасад сохранился, но пострадал настолько, что, казалось, налети только порыв ветра, и он рухнет. Все окна зияли пустыми глазницами, крыша обвалилась. От здания, еще недавно величественного и внушительного, остался только полуразрушенный каркас.

Бран с Шарлоттой в молчаливом ужасе созерцали эту картину. Потом Шарлотта шепнула: «Ну же, ищи его», и они побрели вокруг поврежденного строения.

– Мистер Блэквуд! – кричал Бран. – Вы здесь? Нам надо поговорить, мистер Блэквуд!

Сердце у Шарлотты бешено колотилось. По дороге сюда она сочинила маленькую речь, с которой хотела обратиться к призраку. Примерно такую:

« Мистер Блэквуд. Александр. Должна сообщить вам, что вы являетесь (точнее, являлись, прошу прощения) самым чутким, самым проницательным, привлекательным, умным, сообразительным и совершенно обворожительным парнем из всех, кого я встречала. Меня переполняет скорбь по поводу вашей безвременной кончины ».

Ну, а потом она перейдет к своим многочисленным вопросам – о его смерти и о мистере Рочестере, и о том, каким образом им лучше призвать подлого негодяя к ответу.