Юлия Трунина - Эмиссар для Бездны Ч.1 [СИ]

Три года, если не больше, кто-то заменил три года моей жизни. Здорово постарались! Если бы не "визит" в Бездну и не узнала б никогда. Поаплодировала бы, жаль не знаю кому! Не знаю как, когда и зачем, знаю только, что они хотели вырезать, выжечь, перекроить всю мою память о нем. И еще о… них ? Теперь и эти воспоминания дали трещину, а настоящие начинают просачиваться в мое сознание, еще неясные и зыбкие, но уже яркие и такие живые. Образы, звуки, запахи…

Громкий смех и шум, четверо сидят рядом со мною, большие неясные фигуры, один даже в броню полностью закован. В комнате уютный полумрак, пахнет чем-то съестным и немного какими-то травами. Новый взрыв хохота, и на пол летят карты:

— Нечестно, Тertius! — Мой голос разносится по комнате. Прыгаю вперед, сбивая со стола кружки, они ловят их на лету. — Ты карты перетасовал! Жулик!

— Arill, ну где ты видела, чтоб Серый и не сжульничал в карты?! — ржет тот, пока я пытаюсь его в шутку удушить.

— Она заметила, заметила! — радостно бьет по столу тот, что в броне, — Primo, ты мне проспорил!

— Да уж-с-с… Выше души, сонная артерия не здесь-с-с, — и снова смех.

Не было друзей-рыцарей, точнее были, но гораздо позже, а сначала были лишь эти четверо. Их мне тоже заменили. Алф'вир, Primo, Alter, Тertius, Quartus — я помню и не помню вас одновременно. Ваши голоса, ваши слова, поступки, маленькие истории из нашей жизни — я видела их в своих снах, теперь могу что-то вспомнить и наяву, но вот лица — нет. Как я ни силюсь, как ни стараюсь, нет и малейшего образа, лишь размытые пятна. Здесь проклятые "блоки" сильны, как и прежде.

Но зато многое теперь становится понятным: девочка, за короткий срок потерявшая почти всех близких и любимых людей, нашла новый дом и держалась за новую семью всеми силами. Помню, как просыпалась по ночам от страха, что вновь осталась одна. Я не умереть боялась, а что все опять умрут без меня!

Зачем было нужно отнимать память о них? Я любила их, они любили меня… По своему, как умели. Я одинаково четко слышу и отголоски упреков, и одобрений, горечь наказаний и сладость похвалы, обиду на них и страх за них. Так бывает в семье.

— Arill, не смей трусить и реветь! Ты позоришь меня! — Жесткий упрек для ребенка, боявшегося остаться одной в темной комнате.

— Каждый раз, когда тебе будет одиноко и захочется испуганно сбежать, помни — ты не одна, я всегда с тобой: в каждом ударе твоего оружия, в каждом движении твоей Силы! Ты никогда не будешь одна! — Теперь тепло, не одинока, он меня никому не отдаст, мой… Алф'вир!

— Не будь такой размазней, аrill-с-с! Посмотри на тех учеников-с-с — моложе тебя-с-с, а двигаются гораздо проворней-с-с. Не будешь стараться-с-с, станешь бесполезной Семье-с-с! — Обидно, до слез. Я же старалась: ноги болят от нагрузок, пальцы сводит болезненной судорогой, легкие разрывает от напряжения, каждый вдох как сотня игл. Ежедневно от зари до заката как одержимая мечусь по препятствиям, а он даже не глянет одобрительно.

— Молодец-с-с! Поняла теперь, почему не получалось-с-с? Надо еще доработать-с-с… Ладно, завтра-с-с…Устала-с-с?.. Запрыгивай на хвост-с-с. — А сейчас хочется танцевать, и плевать, что от усталости и боли рук-ног не чую! Я смогла! Я добилась его одобрения… Самый строгий учитель, самый жестокий экзаменатор и самый веселый и быстрый ездовой "скакун", мой… Primo!

— Мастерская не комната для игр, аrill! Для мастерового — это как часть тела, как оружие для "багрового", как разум для "серого", как скорость для "пурпура", а ты что натворила?! Убирайся вон! — Одна, наказана за шалость, боюсь быть в одиночестве, и он это знает.

— Правильно, а теперь закрепляй пружину… Туже… Во-о-от, смотри какая славная ловушка вышла! Мастерица, вся в меня пошла! — Тяжелая рука на моей голове, горсть конфет в кармане, всегда что-то мастерит и кормит меня сладостями. Малейшие мои достижения воспринимает как великие победы, мой… Alter!

— Куда полезла без разведки, бездарь?! Где твои "щиты" были?! Хватит реветь, бестолочь! Позволила себя "прочесть", всю операцию сдала врагу! У нас десятки потерь! Тряпку держи, все кровью заляпала! Эльфийка напомаженная, а не "внушитель"!.. — Больно, обидно, страшно! Я не знала, что там двое, думала, справлюсь, ускользну. Но нет, поймана и допрошена. Я все тогда рассказала, все задумки и планы моих inrill … Каждый вопрос, как раскаленные щипцы, извлекал из моего сознания нужные им ответы. Не смогла, не хватило Силы и сноровки — это неважно, все равно я предала их !

— Больно? Да ты шутишь!.. Моей аrill было больнее! "Зеркалом" не осилил, "Василиском" не пробил и стал "Клещами" с ребенка тянуть, а потом, гнида, решил "Пеплом", добить?! Это, мразь, еще не больно! Ты у меня собственный жареный мозг жрать будешь! — Он не чувствует жалости и снисхождения, потому что уже "прочел" тебя и знает все твои грехи. Всегда шутит, вечно подкалывает и придумывает раздражающие прозвища, в спаррингах от него достается больше всего синяков, но даже малейшая ранка, нанесенная мне чужой рукой — это смертный приговор для обидчика, мой… Тertius!

— Та-а-ак!.. А я-то думаю, почему никакого прогресса, где ее сила и выносливость?! Давно додумалась до этого? Как думаешь, если не стараешься на тренировках, будешь полезной в бою?! — Опять выговоры и упреки! Я вылила воду из фляги и заменила тяжелые походные сапоги, чтоб было легче пройти марш-бросок. В наказание он насыпал во фляги песка и заставил бежать до штаба в обход дороги — вернулась в рашвер ночью, почти ползком, сбив ноги в кровь, и готовая пить даже из луж.

— Сейчас я выбью его из защитной стойки, твоя задача подрезать ему сухожилие на ноге. А ты, "серый", не дергайся, видишь, аrill учу! И раз…! Так, неудача, хлипкий оказался — помер. Пойдем еще одного шпиона поймаем. — Он всегда на передовой, в бою, наверно, именно поэтому так сосредоточен и серьезен в жизни. Не признает никаких игр и развлечений, если те не качают мышцы или не тренируют выносливость. Не прощает слабостей, первый ткнет носом в твои промахи и первый же закроет собой от врага, мой самый надежный "щит", мой… Quartus!

У каждой нежности свое лицо. Ваша забота и привязанность выражались так, и та маленькая девочка ни за что бы не согласилась обменять вашу нежность на чьи-то там сладко-ванильные сюси-пуси. Как получилось, что вы исчезли из моей жизни? Почему позволили забрать меня? Какой бы стала моя жизнь, останься я с вами?

Нет, не буду жалеть! Благодарна за все, что вы мне дали, но у меня есть и другие драгоценные воспоминания. У меня были бабушка, тетя Вифиния, мои кузены и кузина, были мои преподаватели, Учитель Лаурентий и наставник Керль, была Академия и мои любимые друзья, и где-то глубоко во мне была память о вас. Да, вас стерли, но не смогли вытравить окончательно! Бессознательно я тянулась ко всему, что напоминало о вас: к рыцарям-телохранителям, к регенераторам, даже дружила лишь с мальчишками. Я искала вас… Даже когда уничтожили воспоминания, все равно неосознанно искала свою Семью. Вы были в моей силе и скорости, не свойственных моему возрасту, в моих умениях, не подходящих девочкам-аристократкам, в моей ментальной Силе, не принятой и напугавшей многих, в моем быстром освоении таллоса. Нет, я не гений, просто прилежный ребенок, которому повезло с настойчивыми учителями. Разум забыл, но тело помнило, рефлексы остались.