Александра Лисина - Мар. Щит императора

Я не оглядывался, когда навсегда покидал Орн.

Все, что у меня было, умерло там, в особняке ублюдочного графа, вместе с обручальным кольцом и двумя обгоревшими до неузнаваемости трупами. А может, еще раньше, во дворце, откуда я уходил, пылая от гнева и незаслуженной обиды. Тогда я действительно горел… ярко, отчаянно, зло. А потом только догорал, теряя вместе с пламенем не только злость, но и себя самого.

Такое впечатление, что именно тогда во мне что-то надломилось и угасло, хотя осознал я это намного позже. Дня через три. Уже в лесу. Когда остановился, чтобы в очередной раз дать роздых коню, подошел к ручью умыться и увидел свое отражение.

Старик…

Из воды на меня смотрел уставший от жизни старик, в котором не теплилось даже надежды. Изможденное, обветренное, обзаведшееся у рта горькими складками лицо. Бескровные губы. Выцветшие, будто от яркого солнца, глаза. Равнодушный взгляд. Однако в равнодушии имелась и своя прелесть: оно не давало вспоминать, спасало от опасных эмоций и не позволяло рвать на части израненную душу.

Умывшись, я присел на берегу и уставился в черное небо бездумным взглядом.

Что ж. Вот, в общем-то, все и закончилось. Больше нет никакого Мара эль Ро. Есть просто Мар… а может, Март? Марк? Мартин? Не знаю, как мне теперь представляться. Всякое ведь бывает. И неожиданные встречи, и просто совпадения. А еще, если задуматься, можно сыронизировать над именем: Мар-Рам… что-то в этом все-таки есть. Особенно, если вспомнить ледяные равнины. Но даже это уже не вызывало улыбки – здесь было одиноко. Грустно. Тихо. И также пусто, как у меня на душе.

Неожиданно над ночным лесом раздался заунывный волчий вой. Долгий, настойчивый, зовущий…

Я резким движением сел и настороженно прислушался.

Неужели показалось?

Но нет, одинокий волк завыл снова, на этот раз гораздо ближе, чем раньше. Затем в третий раз, настойчиво требуя ответа. И я не выдержал – запрокинув голову, позвал невесть откуда взявшегося брата. А потом поднялся с земли и двинулся навстречу, откуда-то зная: он ищет именно меня. И не просто ищет, а уже давно ждет и каждую ночь зовет в надежде, что я услышу.

И вот я услышал. Встрепенулся. Побежал, ориентируясь на неожиданно проснувшееся чутье. Отмахал, наверное, рисанна два, прежде чем почувствовал: брат рядом. Затем перешел на шаг, вспомнив, что волки на Тальраме передвигаются гораздо быстрее лошади и тем более человека. Наконец, остановился. С замиранием сердца уставился на кусты, за которыми промелькнула стремительная тень. А когда оттуда, тяжело дыша и вывалив наружу красный язык, выскочил молодой белый волк, непроизвольно улыбнулся:

– Ворчун…

После чего распахнул объятия, крепко обнял довольно заурчавшего зверя и, уткнувшись лбом в густую шерсть, прошептал:

– Ну, здравствуй, брат. Как же я рад тебя снова видеть!