Анна Бруша - Битва за любовь

— Не знаю, что тебе известно о морт’аэнах, безумная светлая, но правила нашего ордена…

Теперь настал мой черед прервать его.

— Бывшего ордена! Вы с принцем Гисом уничтожили всех, кто не согласился с новыми правилами. Те морт’аэны, которые присоединились к вам, получили земли и замки.

— Да? Поразительно. И зачем же нам это было делать?

Судя по недоверчивым ноткам, Моран не верил ни единому моему слову.

— Я не знаю. Ты не говорил о причинах, а я не спрашивала.

Тон Морана неожиданно смягчился.

— Как светлые оставили тебя без присмотра, доверив такой могущественный артефакт? — Он ткнул пальцем в лиф моего платья. — Или ты его украла? Знаешь, как он работает?

— Нет и нет. Всегда думала, что эта брошь — просто украшение, — честно ответила я. — Но сегодня она перенесла меня сначала во дворец, а потом нас с тобой — сюда.

— Хм-м… от этой штуки еще долго не придется ждать чудес… — Моран обращался больше к самому себе. — Размер камня и его магический потенциал позволяют… м-да… определенно все вычерпано.

— Пожалуйста, — взмолилась я, — убери тьму со своего лица, я хочу на тебя посмотреть. Может, эта проклятая пелена застит твои глаза.

— Правду говорят, безумцы не ведают страха, — сказал он.

— Ты сам научил меня не бояться тебя! — выпалила я.

Моран хрипло рассмеялся, и тьма стала медленно стекать. Черты его лица стали еще резче, жестче, на виске появился кривой белесый шрам, который рассекал левую бровь. Во взгляде знакомых медовых глаз не было того тепла, с каким он смотрел на меня раньше.

Моран заметил жадный интерес, с которым я изучала его лицо, и спросил:

— Все еще думаешь, что я твой муж?

Я просто кивнула. Хорошо, что Моран не видит во мне угрозы и, несмотря ни на что, сохранил свое благородство. Ведь если он совсем меня не помнит, то для него я лишь какая-то светлая. Но он не стал убивать «безумную».

Я прислушивалась к каждому шороху, ожидая в любой момент нападения наших преследователей. Но страха не было, лишь отчаянное желание воскресить воспоминания Морана. Если нам суждено погибнуть, то я должна рассказать ему все. Ведь ничто не проходит бесследно и не исчезает в никуда.

На траву выпала роса, и стало холодно. Хорошо было бы согреться теплом друг друга, но я не сделала попытки приблизиться к Морану.

— Мы поженились по традиции твоей родины — Лунных земель, — медленно начала я, — и жили в замке Темной пленницы, который ты возвел заново за одну ночь.

— Откуда ты знаешь про это место? И Лунные земли… Нет, они не могли знать! — Вот сейчас Моран был удивлен по-настоящему. — Они не спрашивали.

Что ж, мне удалось захватить его внимание. Ободренная этой маленькой победой, я продолжила:

— Ты сам рассказал мне о том, что случилось с твоей семьей и как отец Гиса сделал тебя рабом и отдал в услужение своему сыну.

Больше Моран не перебивал, теперь он слушал очень внимательно. Наступила новая заря, когда я наконец-то замолчала. Я закончила повествование на том моменте, как Элис и Хок проводили меня по тайной тропе в светлые земли. Тут-то запястье обожгло, словно огнем. Брачный браслет! Как я могла забыть! Моя рука словно невзначай накрыла вторую. Незаметно я избавилась от этой ненавистной вещи.

Теперь все было правильно. Хотя я как следует продрогла, а в горле у меня пересохло, но несколько лет жизни были сжаты и уложены в несколько ночных часов. В моем рассказе глобальные события соседствовали с незначительными, «домашними» деталями — так картина получилась наиболее полной. С беспощадной честностью я поведала Морану историю нашего знакомства и то, как принц, желая наказать принцессу Клеа, подарил меня ему.

Но я намеренно скрыла некоторые подробности, опасаясь, что обрушивать их сразу было бы слишком. Например, умолчала о том, что принц Гис хотел наследника, думая, что в моих жилах течет кровь правителей. О гибели некроманта я рассказала довольно скупо, опустив сделку, которую мы заключили с тьмой. Не рассказала я и о Короле-Вороне, которого заманила в ловушку и убила, а также… да много чего еще. И о своем пребывании в светлых землях не сказала ни слова, иначе пришлось бы признаться, что правитель выдал меня замуж за Силана Дрейна. То, что я была рядом с палачом, который, возможно, мучил Морана, вызывало у меня жгучий стыд. Если бы я знала… то Силан страдал бы гораздо сильнее. Да он сам умолял бы меня о смерти! Нет, я не могла рассказать Морану о проклятом Дрейне.

За все время Моран даже не пошевелился. По его лицу трудно было судить, что он об этом думает.

— Нас не прервали, — с облегчением сказала я, — теперь ты знаешь. Я успела рассказать. И еще одно, последнее, что тебя убедит в правдивости моего рассказа.

Моран слегка кивнул, давая понять, что все еще слушает.

— Я стала ведьмой, Моран. И хоть выгляжу, как светлая, моя магия чернее ночи. Ты сам учил меня колдовать.

Каков же будет вердикт? На волнение больше не было сил. Но я надеялась, что вложила в свой рассказ достаточно чувств, и мои старания не пропадут даром, а всколыхнут воспоминания.

— М-м-м, — отозвался Моран.

— Это все, что ты можешь сказать? После целой ночи? — не выдержала я.

— Что ж, странная светлая, идем пока со мной. Посмотрим, где мы оказались, — сказал он и поднялся на ноги.

— Так ты мне веришь?

Усталость сразу как рукой сняло.

— Не скрою, твой рассказ меня удивил, — осторожно сказал Моран.

Мы несколько раз обошли лужайку по кругу. В утреннем свете кустарник выглядел так же неприступно. Острые длинные шипы агрессивно топорщились и обещали впиться в плоть, вздумай мы лезть напрямик.

Магию Моран не использовал, опасаясь привлечь светлых магов, и мне запретил.

«Раз твоя сила потемнела».

Меня тревожило, насколько спокойно он все воспринял. И никаких сомнений, вопросов. Уж лучше бы он спорил, обвинял меня во лжи, чем такое пугающее молчание. Но все-таки он позвал меня с собой. Я не знала, радоваться мне или плакать.

— Вот что действительно странно, так это то, что нас до сих пор не нашли, — как будто невзначай сказал Моран.

Он сорвал лист и растер его между пальцами. Принюхался, а потом шагнул прямо в кустарник. Я думала, его пронзит насквозь, но перед нами возник узкий путь, ведущий в зеленые дали лабиринта.

Несмотря на рану и бессонную ночь, двигался Моран довольно быстро. Мне же каждый шаг давался с трудом. Усталость давила на плечи, живот сводило от голода.

Я отстала, но у меня не было сил, чтобы окликнуть Морана и попросить его обождать. Тут я снова вспомнила про брачный браслет. Мельком взглянув на удаляющуюся спину и удостоверившись, что Моран занят поисками выхода из лабиринта, обронила символ нашего союза с Силаном. Даже для верности подтолкнула браслет ногой в кусты.