Алена Медведева - Страшная сказка о сером волке

Вороная словно в насмешку качала головой, степенно ступая копытами по прошлогодней траве. Держа ее под уздцы, шел оборотень, предмет моих мыслей. Стриженный серебристый затылок рождал невольное любопытство: какого цвета его волк? Неужели такой же «седой», будто покрытый снегом, с пеплом смешанный. Мой взгляд спустился чуть ниже, где прядки волос касались ворота рубахи, не скрывая сильной загорелой шеи.

Оборотень двигался плавно, бесшумно ступая по земле. Рубашка плотно облегала его мускулистое тело, а воротник был небрежно расстегнут на груди. Кажется, холод его совсем не беспокоил.

Невольно вспомнился сон, который я видела перед самой войной. Может, волчица тогда «показывала» мне этого оборотня? И его волка? Уж больно похожи макушки и глаза у моего «призрака» и того мужчины, что неясным чувственным образом засел в мыслях.

Я смотрела на него, а сама невольно куталась в полы его шерстяного плотного плаща, прячась от ветра и, чего уж скрывать, от собственных страхов.

— Тебе не холодно? — вдруг обернулся разглядываемый мной оборотень, внимательным серым взглядом обежав мою сжавшуюся в седле фигурку.

— Нет, — конвульсивно мотнула я головой, чувствуя себя кроликом, попавшимся на глаза голодному хищнику.

Из-за сна, что я вспомнила, было не только страшно, но и почему-то стыдно, хотя сомнительно, что кто-то мог увидеть или догадаться, о чем подумала.

Мужчина чуть заметно нахмурился, но отвернулся, продолжив путь. И позволив мне выдохнуть свободнее. Ноги затекли, ездок из меня не ахти какой. Привал бы не помешал и по другой причине. Возможно, тогда молчаливыми тенями скользящие в зарослях оборотни разговорятся между собой, дав мне возможность хоть что-то узнать. Или и вовсе — ответят на мои многочисленные вопросы. В самом деле, я-то им зачем? Ведь явно без лошади и меня они куда быстрее продвигались бы через лес.

— Зачем вы вынудили меня отправиться с вами? — решилась на осторожный вопрос.

Я всеми силами старалась сдержать страх, понимая, что оборотень неминуемо почувствует его. Но слишком много страшных сказок о серых волках рассказывают в народе, и слишком велик еще тот ужас, что пришлось наблюдать за последние два дня. Да и общая усталость давала о себе знать. Мое тело невольно сотрясала мелкая, противная дрожь.

Альфа вновь обернулся, прищурился, посмотрев на меня. Крылья его носа трепетали — он явно принюхивался. И, я уверена, знал, что я дрожу не от холода! Заговорил мужчина очень сдержанно, а тон неожиданно прозвучал успокаивающе:

— На ночь мы остановимся, там и поговорим. Я все объясню, обещаю. Лари, тебе не о чем тревожиться!

Слова его были подкреплены необъяснимой звериной властностью — моя волчица немедленно поверила и успокоилась. Но для меня его обещание, наоборот, стало причиной тревоги: что же еще я сегодня узнаю?

Время до вечера пролетело стремительно. По пути оборотни дважды останавливались, позволяя мне немного размять ноги, но не больше. На ходу я и ела — опять же Альфа протянул яблоко и хлеб с сыром, извиняясь:

— На привале обеспечим мясом.

Впрочем, желудок меня волновал сейчас мало. Больше заботили неясные перспективы собственного будущего. Стоило сумеркам окончательно укрыть лес темным покрывалом, как наша небольшая группа вышла к поляне, явно знакомой оборотням.

Кобылу остановили, я перекинула ногу и уже приготовилась спрыгнуть, но Альфа вновь тенью возник рядом и, подхватив меня за талию, снял с лошади. Как и в первый раз, я замерла, ожидая, когда он выпустит меня и отойдет в сторону, все равно приглядывая, будто за пленницей.

Но сейчас он стоял вплотную и смотрел сверху вниз, буквально вынудив задрать голову и взглянуть ему в глаза с молчаливым вопросом. И главное, невольно вдыхать его запах, такой притягательный, и в то же время тревожащий загадочным воздействием на меня саму и мою мохнатую сущность-предательницу.

В сумерках его глаза казались гораздо темнее, а черты лица еще более суровыми и зловещими.

— Тут рядом есть ручей, — пояснил он спокойно. — Мы останавливались здесь по пути в Мерунич. Присядь вот тут, — с этими словами оборотень взял меня за руку и подвел к широкому бревну. — Скоро будет ужин, я сейчас стреножу твою кобылу возле дерева, чтобы она смогла поесть травы, и отведу тебя умыться.

Такая предупредительность в отношении моей персоны изумила, а затем крайне обеспокоила: неспроста это. Но момент для вопросов был неподходящим.

Не теряя времени, мужчина отошел выполнять свой план, а я принялась озираться. Волчье зрение, острый слух и обоняние позволяли легко ориентироваться в темноте. Четверых из группы на поляне не было — или охотились, или охраняли нас. Остальные деловито, без суеты готовились к ночлегу: разжигали костер, запасали древесину и мохнатые ветки лапника, чтобы не спать на голой земле. Даже сейчас заметно похолодало, а ночью будет еще прохладнее — осень с каждым днем все явственнее вступала в свои права.

Все работали, но никто не сделал и попытки приблизиться ко мне, заговорить. Только Альфа интересовался мной, разговаривал или беспокоился о моих нуждах.

— Лари? — призыв вернувшегося оборотня заставил вздрогнуть и поднять голову. Мужчина замер рядом, возвышаясь темной громадиной, давя на сознание, но его аромат вызывал странный трепет и абсурдный в подобных обстоятельствах покой. Хорошо, что инстинкт самосохранения тоже давал о себе знать — мне не терпелось выяснить причины моего «похищения». А еще…

— Почему именно ты заботишься обо мне? — вопрос вырвался вслух. — Это благодарность за лечение? У вас так принято?

— Разумеется, я благодарен тебе за спасение, — он присел на корточки напротив, так, что наши лица оказались на одном уровне, и я не имела возможности избежать его пристального взгляда. Взял мои руки в свои ладони и осмотрел их с мрачным задумчивым вниманием.

— Мне рассказали, как проходило лечение… и что пахло сгоревшей кожей. Твоей кожей. — Произнес он глухо, подняв наши руки и коснувшись губами моих запястий. Я одновременно и напряглась, желая прервать этот контакт, и в то же время оцепенела, глядя на его макушку, склоненную над моими руками и чувствуя теплые влажные мужские губы на своей коже. Вновь эти ощущения и макушка показались знакомыми, словно из сна. — Мне никогда не забыть, что тебе пришлось испытать, чтобы вырвать мою жизнь из лап смерти. Прости и за это…

— А есть еще за что? — глухо от изумления поинтересовалась я, все же найдя в себе силы освободить свои ладони из его цепкой, но очень бережной хватки.

— Жизнь длинная, уверен, еще будет за что. — Неожиданно грустно усмехнулся оборотень.

— Ты не ответил, почему именно ты возишься со мной? — я выпрямилась, садясь ровно, а то уж больно тесно мы сидим. Его колени, обтянутые полотняными брюками, почти касались моей юбки.