Алена Медведева - Страшная сказка о сером волке

Кажется, мы никогда не устанем и не насытимся, забыв о приходе дня, пропустив наступление ночи…

— Риан? — сонно, не открывая глаз, забормотала я в ответ на его внезапное рычание.

— У нас гость! — явно проклиная все на свете, пояснил оборотень.

Я лениво открыла глаза, встретив взгляд нависшего надо мной мужа. Как не вовремя!

— Может быть, крикнем, чтобы проваливал? — улыбнулась в ответ.

Риан разочарованно вздохнул:

— Все понимают, что нам не до гостей. Значит, повод очень значим…

А я запоздало вспомнила: мой оборотень — альфа. И от забот о клане никуда не деться. Смирившись, вслед за Рианом поднялась с совершенно раскуроченной кровати — постельное белье сбито в ком, местами подрано звериными когтями на лоскуты, а матрас и вовсе зияет «проплешинами». Вот это мы предались инстинктам!

— Где гость?

— Он снаружи. Не рискнул войти, — пояснил муж, натягивая чистую рубаху. — Ты поспи, я вернусь так скоро, как смогу.

— Нет, — ревниво качнув подбородком, отвергла идею даже такой недолгой разлуки. — Пойду с тобой.

Минут десять на сборы, и мы спустились в зал на первом этаже. Стоило Риану рыкнуть, как дверь дома осторожно приоткрылась, явив мне незнакомого оборотня — явно кто-то из местных.

— Альфа, — короткий поклон, быстрый взгляд на нас (впрочем, мне кажется, что мыслями мужчина был не с нами), и он перешел к сути: — Дамира вот-вот должна разродиться. Я пришел просить твоего разрешения пригласить на земли клана ее мать.

— Конечно, — немедленно кивнул Риан. — Я не возражаю, все, что угодно, лишь бы помочь твоей паре.

Мгновенно вспомнив все, что рассказывал мне муж про гибель волчиц при родах, всмотревшись в измученное тревогой и надеждой лицо будущего отца, ощутив неизменно присущую каждой целительнице потребность помочь, осторожно спросила:

— А мне? Мне можно к ней? Я бы попыталась помочь…

— Что?! — в тот же миг гневом взорвался гость. — Никого сейчас к ней не подпущу!

«Особенно магичку» — домыслила я, решив не обижаться на нервного будущего папашу. Но неожиданно за меня вступился муж.

— Лари очень сильна. Знаю по себе — вытащила с того света, серебро из крови моей вытянула… Разреши ей попытаться помочь Дамире?

— А если она причинит вред?

— Она целительница, — возмутился альфа за меня, но уже в следующий миг примирительно добавил: — Не в ее природе причинять вред. Разрешишь?

— Хорошо, — в итоге согласился оборотень. Но он явно держался настороженно — боялся за жену и за детей. И стремился скорее вернуться домой, поэтому предпочел не терять время на разговоры.

Осознав, что размышлять некогда, бегом кинулась на поиски своих вещей — там должен быть небольшой запас трав и самых необходимых снадобий в моей походной сумке. К счастью, все обнаружилось быстро — вчера кто-то принес вещи в дом, оставив возле лестницы. Перекинув сумку через плечо, обернулась к мужчинам: я готова.

Как всегда, перед чужими страданиями все личное отошло на второй план. Магия жизни такова, что ее невозможно сдержать в себе, она рвется наружу, стремясь одаривать… помогать… уменьшать страдания и исцелять. Не важно — друг или враг перед ней. Потребность помогать — это сущность светлой магии, врачевания. Только когда намерение исходит от сердца, оно полно живительной силы!

Сейчас я — магиня, знахарка. Оборотница во мне, словно понимая первостепенную важность задачи, тихо отступила, замирая где-то на окраине сознания. Риан, накинув мне на плечи теплый плащ, вышел следом — он, как обычно, намеревался сопровождать свою пару.

Втроем мы быстро двигались по улице, направляясь к одному из крайних домов. И тут звериные инстинкты и обоняние подсказывают мне: дело плохо. Я чую боль, кровь, пот, страдание…

В комнате, куда спешу, отстранив незнакомого оборотня, уже не замечая преград на своем пути, одержимая стремлением помочь, на широкой кровати лежит женщина. Ее живот огромен, а тело явно обессиленно. Она тихо стонет, пытаясь выровнять дыхание. Замечаю я и неровные спазмы, что сотрясают тело — роды начинаются.

— Выйдите, — стараясь максимально настроиться на погружение в свою силу, не замечаю, как меняется тон: одно слово звучит так повелительно и категорично, что многочисленные присутствующие немедленно отступают, покидая помещение.

Перехваченный за плечо Рианом, к дверному проему отходит и несчастный муж. Пусть, он может наблюдать, но мне необходимо пространство вокруг, а роженице — хоть какой-то покой.

— Не бойтесь, — шепчу я едва ли осознающей мое присутствие женщине: она погружена в обессиленное забытье.

Первое, с чего я решаю начать — это поделиться с ней своей силой, подпитать ее угнетенное нагрузкой тело и силу духа: надо бороться, осталось немного.

Прикрыв глаза, обхватив ладонями виски женщины, сама проваливаюсь в небытие. Сейчас я — речка, пусть небольшой, но неиссякаемый приток, что питает обмелевшее озеро. Я отдаю оборотнице силу, позволяя ей выдержать трудное испытание, не погибнуть самой от истощения и не дать погибнуть детям в ее утробе. Их я отчетливо чувствую… Семеро! Пятеро самцов и две самки, все сильные, отчаянно борющиеся за жизнь и… оттягивающие жизненную энергию у матери. Именно ее я и принимаюсь восполнять, чувствуя, как несчастная откликается, приходя в себя.

Ощутив приток сил, окрепнув, роженица накрывает мои ладони своими, прижимая, цепляясь за подаренный жизнью шанс. Волчица в ней действует инстинктивно, борясь за свою жизнь.

Когда мне наконец-то удается отстраниться, чувствую себя слабой, как новорожденный котенок. Встретив благодарный взгляд женщины, что уже осмысленно тужится, смахивая со лба испарину, испытываю облегчение: теперь она справится!

Едва мысль мелькнула в голове, как появилась головка первого ребенка. И у меня словно открылось второе дыхание — руки сами потянулись вперед, помогая малышу появиться на свет. Рядом уже топтался муж оборотницы и какая-то женщина, что бережно приняла новорожденного оборотня из моих рук. Спустя недолгое время и второго… и третьего… — и так всех семерых младенчиков.

Я чувствовала — они сильны, и, несомненно, выживут.

С ощущением полного бессилия, напоследок сумев «прислушаться» к состоянию новоиспеченной мамы, убедилась, что ей тоже ничего не угрожает. Отдохнет и полностью придет в себя! Мне отдых необходим не меньше — с трудом поднявшись на дрожащих от перенапряжения ногах, я почувствовала, что готова вот-вот свалиться в обморок.

— Лари? — встревоженные нотки в голосе Риана, подхватившего меня сначала за плечи, а после и вовсе на руки, волной тепла откликнулись в душе — обо мне теперь есть кому переживать. — Ох… Что же ты сделала! Ты же… спасительница.